Введение. 3
1. У истоков цензуры. Цензура в период образования Российского государства. 5
2. Цензура в XVIII веке. 9
3. От самого либерального цензурного указа к самому жёсткому. 18
4. Российская империя и Советский союз: что общего?. 30
5. Современность: от закрытого к открытому типу общества. 35
Заключение. 36
«Наша свобода основывается на свободе
печати, а ее нельзя ограничить, не потеряв.»
Томас Джефферсон
200 лет назад Александр I утвердил цензурный устав, который был настолько либеральным, что дальше цензура могла только ужесточаться. Лишь к концу XIX века стало понятно, что штрафы и дотации являются куда более действенным способом контроля за прессой, чем, скажем, конфискации тиражей. И совершенно не обязательно запрещать публикацию острых материалов – достаточно запретить изданию публиковать рекламу, а затем ждать, когда имущество редакции начнут распродавать за долги…
Считается, что впервые ввести цензуру попытался папа Сикст V, который в 1471 году запретил печатать книги без предварительного ознакомления с ними компетентных органов. Хотя при жизни Сикста V эти самые органы так и не были созданы, он вошел в историю как отец цензуры. Лишь в XVI веке цензура была введена практически во всех европейских государствах. А в конце XVII века эти государства стали одно за другим от нее отказываться. Правда, такой отказ никогда не означал полной свободы самовыражения. Например, во Франции свобода печати была провозглашена во время революции, то есть под стук гильотины.
Но меня в моей работе интересует исключительно история развития: процветания и угасания – цензуры в России. От её зарождения в облике цензуры православной церкви, через развитие в лице светской цензуры, к эпилогу в образе партийной цензуры в СССР. Я постараюсь остановиться на наиболее важных, на мой взгляд, событиях, датах и фактах. К каждой главе подобран свой эпиграф – изречения великих умов, связанные с цензурой. В своей работе я практически не буду касаться современности, делая упор на историю.
Актуальность, цели и задачи данной курсовой работы будут обусловлены следующими положениями. Институт цензуры - действенное орудие правительственного влияния на создание, хранение, распространение и потребление социальной информации. Функции цензуры неизменны - контроль, охрана, санкция, регламентация, репрессия, но значение и иерархия их во времени менялись в зависимости от политической конъюнктуры. Сведения исторического характера всегда рассматривались в качестве социально важных. Поэтому в разное время табуировались те или иные проблемы, факты, личности, замалчивались целые исторические периоды. Цензура оказывала существенное влияние на репертуар исторической литературы, как научной, так и популярной.
Цензура поощряла публикации, способствовавшие сохранению спокойствия в обществе, подчас в ущерб исторической правде, точности воспроизведения источника, допускались даже намеренные искажения. Однако к чести царской цензуры следует отметить, что чаще практиковалось умалчивание фактов, чем откровенная их фальсификация.
«Не присоединяйся к тем, кто сжигает книги.
Не думай, что ты сможешь скрыть мысли,
сокрыв свидетельство их существования.»
Дуайт Дэвид Эйзенхауэр
В 1547 г. венчался на царство Иван IV . При молодом царе образовалась с неофициальными правительственными полномочиями «Избранная рада», среди которой особенно близки Ивану IV были священник Благовещенского собора Сильвестр и начальник Челобитного приказа (что-то вроде статс-секретаря) Алексей Адашев. Одной из реформ, инициаторами которых они были, стал переход от книгописания к книгопечатанию.
В 1551 г был проведен Стоглавый собор, принявший «100 глав» (решений), составивших сборник «Стоглав», который предложил решения целого ряда жизненно важных проблем. В частности речь шла о божественных книгах, которые «писцы пишут с неправленных переводов, а написав, не правят же, опись к описи прибывает и недописи и точки непрямые. И по тем книгам в церквах Божиих чтут, и поют, и учатся, и пишут с них. Что о сем небрежении и о великом нерадении от Бога будет по божественном правилом?[1]». При рукописном воспроизведении книг постоянно происходило искажение канонического текста, поэтому в ряде глав говорилось о необходимости реформы книгописания, пересмотра всего книжного фонда. Глава «О книжных писцах» давала право духовным властям конфисковывать неисправленные рукописи. Этим самым вводилась предварительная цензура рукописных книг перед их продажей. Кроме того, Собор предложил духовной власти провести ревизию существующих книг и изъять из употребления неисправленные. Эту меру можно считать последующей цензурой. Таким образом, «Стоглав» стал на Руси первым цензурным документом.
В дальнейшем на протяжении многих лет цензура была связана с православной церковью, борьбой с ересью, инакомыслием и иноверием. Так русским первопечатникам Ивану Федорову и Петру Мстиславецу пришлось покинуть Москву, что было следствием гонений из-за их близости к реформационно настроенным кругам. Многие русские книги были изданы Иваном Федоровым за рубежом — в Заблудове (Литва), во Львове (Польша), в Остроге на Волыни. Таким образом, русское печатное дело, зародившись в Москве, почти сразу же раздвоилось, говоря современным языком, на отечественную и эмиграционную печать. Последнюю в то же время представлял князь и литератор А. М. Курбский, бежавший от Ивана Грозного в Литву. Его послания к царю и «История о великом князе Московском» — злободневные политические памфлеты получили широкую известность.
Возникшая религиозная нетерпимость послужила почвой многочисленных репрессий. Слова «католик», «латинянин» в Москве получили стойкое значение «враг». Развернулась борьба с мнимым «латинским влиянием». Одной из ее жертв стал прославленный воин, публицист и поэт князь И. А. Хворостинин, не пожелавший различать сочинения на греческие и латинские, иконы на православные и католические картины, людей по вероисповеданию. В 1619 г. в княжеском доме был проведен обыск, отобраны все латинские книги, рукописи и картины, но пока Хворостинина ни в чём не обвинили. Позднее, в 1622 г., по доносы в доме князя был проведён повторный обыск. Оказалось, что Хворостинин снова держал у себя в доме латинские произведения. После знакомства с ними церковники предъявили ему обвинение в недостаточно патриотическом образе мыслей. В своих сочинениях Хворостинин называл царя деспотом, в приговоре говорилось, что так называть царя «непристойно». На этот раз князя отправили «под начало в Кириллов монастырь», а в заключительной части приговора предлагалось дать себе клятву в том, что «впредь истинную православную христианскую веру греческого закона, в которой ты родился и вырос, исполнять и держать во всем непоколебимо, по преданию святых апостолов и отцов, как соборная и апостольская церковь приняла, а латинской и никакой ереси не принимать, и образов и книг латинских не держать, и в еретические ни в какие учения не вникать».
В 1627 г. «за слог еретический и составы, обличавшиеся в книге», было сожжено «Учительное Евангелие» Кирилла Транквиллиона, запрещен Катехизис Лаврентия Зизания. Уже на следующий год стали из церквей изымать всю церковно-славянскую литературу «литовской печати», выпущенную типографиями Белоруссии и Украины. Эта же литература конфисковалась у частных лиц. С подозрением стали относиться даже к греческим книгам, издававшимся в западноевропейских типографиях.
Наконец, в XVII в. церковь обратила самое серьезное внимание на народные лубочные произведения. В 1674 г. выходит указ патриарха Иоакима, в котором рассказывается о том, что «многие торговые люди, резав на досках, печатают на бумаге листы икон святых изображения, инии же велми неискусние и неумеющие иконного мастерства делают рези странно, и печатают на листах бумажных развращенно образ Спасителя нашего Иисуса Христа и пресвятые Богородицы, и небесных сил святых угодников Божиих, которые ни малого подобия первообразных лиц являют», тем самым принося лицам изображаемых святых бесчестие. А народ покупает эти «печатные листы» и украшает ими свои дома не для почитания святых, а для «пригожества». Кроме того, идет торговля «печатными немецкими листами», изготовленными «еретиками Лютерами и Кальвинами по своему их проклятому мнению, неистово и неправо». Патриарх напоминает, что «издревле заповедано и утверждено писати на досках, а не на листах». В указе запрещалось впредь изготовлять и продавать такие произведения, сами же «печатные листы» уничтожать, и кроме того взимать крупный штраф. В Соборном постановлении 1684 г. повторяется запрет продавать у Спасских ворот в Москве «выписки из книг Божьего писания».
Все эти церковные гонения ереси и иноверия вызывали протест оппозиции и даже вооруженные восстания, как это произошло в Соловецком монастыре. Вся эта борьба сопровождалась распространением рукописных и печатных обличительных текстов, о чем свидетельствует указ, появившийся в 1681—1682 гг., запрещавший распространять литературу, содержавшую рассуждения на религиозные темы, хотя, несмотря на запреты, во время Московского восстания 1682 г. старообрядческая полемическая литература все равно распространялась.
К этому времени в центре России уже сложилась немалая читательская аудитория, потреблявшая всю эту разнообразную литературу. В Москве середины XVII в. белое духовенство было грамотным на 100%, черное — более чем на 70%, как и купечество, дворянство — на 50%, посадские люди — на 20%, крестьяне, появлявшиеся в столице, — не менее чем на 15% (данные А. П. Богданова). Потребности аудитории в литературе постоянно росли.