В данной работе А.И. Маркевич дает обширный материал. Из этой работы можно сделать вывод относительно того, что памятники прошлого нашего края дошли до нас в жалких останках. Погребения в Керчи и Херсонесе, как утверждает Арсений Иванович дошли до нас в очень значительно поврежденном виде. Грабительство могил в Керченских катакомбах, как и курганных могил, началось еще в современную этим погребениям эпоху. Особая роль уделяется особенностям греческих построек в горном Крыму. Большинство этих построек строились из ноздреватого известкового камня, сложенного на глине. И эти постройки в настоящее время, по сути, представляют груду камней.
Заботы властей о крымских древностях усилились с 1820-х годов, когда в этом деле приняла деятельное участие Академия Наук. Участие Академии Наук было вызвано просьбой В.В. Капниста, который подал уведомление миниатюру народного просвещения князю А.Н. Галицину о мерах к пресечению быстрого истребления памятников древности в Крыму, которое нередко основывалось даже на разрешении местных властей.
1.2. Характеристика научной работы А.И.Маркевича Таврическая губерния во время Крымской войны
К трудам Маркевича относится целый перечень исторических исследований, которые представляют огромный научный интерес для истории и историографии. Именно к таким научным исследованиям относится работа А.И. Маркевича "Таврическая губерния во время Крымской войны". Эта работа А.И. Маркевича впервые была опубликована в 1905 году в №37 "ИТУАК", которая посвящалась 50-тилетию военных действий в Крыму, и героической обороне Севастополя. Необходимо отметить, что научный интерес к данной работе Арсения Ивановича заключается в том, что материалы, приведенные в этой работе Маркевичем, практически полностью утеряно, поэтому данная работа является уникальным историческим источником для осветления тех событий. В этом исследовании Арсений Иванович приводит материалы, освещающие положение Таврической Губернии во время войны, те потери, те испытания, которые предстояло пережить населению Тавриды. Вот что об этом событии говорит А.И.Маркевич.
Арсений Иванович пишет о том, что высадка союзного флота в Крыму, ведение здесь военных действий не смогли врасплох застать власть и население Таврической губернии, потому что готовились они противником длительное время и были полностью предусмотренными. Вражеские корабли крейсеровали в водах Черного моря с начала 1854 года. О действиях судов противника на Крымском побережье местная власть немедленно сообщала губернатору. Из содержания этих сообщений мы узнаем о впечатлении, которое оказали вражеские корабли на жителей, и о мероприятиях, которые применялись администрацией края. Еще 19 января 1854 года, в четыре часа дня, на Феодосийскому рейде появилось четыре больших винтовых парохода, два под французским и два под английским флагами; не бросая якоря, они через час обошли бухту и опять пошли в море. На следующий день вражеские суда, как оказалось - купеческие, опять приблизились к Феодосии. Как отмечает А.И.Маркевич жителей это взволновало, многие из них, оставив свое имущество на слуг, начали выезжать из города. Кто к более близким селам, а кто и к колониям. На предложение губернатора уездный предводитель дворянства Рудзевич пригласил в думу самых уважаемых обывателей Феодосии из всех сословий, пытался успокоить их, убедить, что никакой опасности нет.
Девятого апреля враждебный флот появился под Одессой, а 10 апреля бомбардировал ее; 14апреля вражеская эскадра отправилась к Евпатории и 15-го, в четыре после полудня, два французских парохода вошли в евпаторийский порт. Спущенные баркасы с сотней людей подошли к трем российским купеческим каботажным судам, которые стояли здесь с мукой и солью, и вывели эти суда с рейда к пароходам. Люди с них убежали в город. Спустя некоторое время противник начал высаживать десантников на берег. Посланный для опроса таможенный баркас с корабельным смотрителем и четырьмя матросами был захвачен в плен. Впоследствии к акватории порта подошло еще несколько вражеских пароходов. Перепуганные жители начали убегать из города разными дорогами, а некоторые с приближением ночи в смятении не знал, что делать. Вдруг разнеслись слухи, что за шесть верст от города, на западном берегу, высадился вражеский десант с кавалерией. Однако оказалось, что это совсем не десант, а отара овец и табун крупного рогатого скота. Волнения в городе были безосновательными. Деятельные распоряжения исполняющего обязанности городничего в Евпатории Костюкова предупредили беспорядок и сохранили имущество жителей. Для проверки тревожных сообщений губернатор выслал в Евпаторию чиновника по особым поручениям Рожнецкого, который вместе с адъютантом начальника штаба Черноморского флота капитан-лейтенантом Шестаковым успокоили население города.
Маркевич отмечает, что евпаторийский уездный стряпчий Архипов на запрос губернского прокурора сообщал: "15 числа в три часа после полудня прибыл в евпаторийский порт вражеский флот, взял в плен корабельного смотрителя с 5 гребцами который выехал ему навстречу неизвестно или по приказу, или своевольно (спрашивать его), потом на виду у всех забрал три российских купеческих судна, которые стояли в гавани. Это испугало всех жителей г. Евпатории, а когда распространился слух, однако неправдивый, что неприятель высаживает десант, то они начали убегать в степь и по селам, бросив все свое имущество; потому, когда на третий день вражеский флот опять прибыл, то кое-кто с присутственных мест, от начальника губернии предписание перевести дела в Перекоп в более безопасное место, за короткое время перевезли их: земский суд в село Саки, городовой магистрат в село Курулу, который вчера вернулся назад, таможню также в село Курулу. А уездный суд, сдав свои дела в погреб при доме, что принадлежит земскому суду, окончательно закрылся и в настоящее время ожидает разрешения начальника губернии".
А.И. Маркевич указывает на тот факт, что 23 апреля чиновник писал прокурору, что не доложил обо всем этом немедленно потому, что "поддался общему испугу и, прихватив с собой денежную книгу, пошел за другими в первое село, но не имея средств, вернулся в Евпаторию пешком уже на второй день, чего и опоздал к отправлению почты". Дальше он добавляет, что казначейство и карантин также выехали в Перекопа, а дума в село Боз-оглу. Докладывая о событиях в Евпатории князю Меншикову, таврический губернатор Пестель писал, между прочим, что в Симферополе нет никакого войска, кроме гарнизонного батальона. Потому, когда придется вывозить из города казенные средства и имущество, для прикрытия транспорта здесь нет кавалерийского конвоя.
Шестнадцатого апреля вражеский флот появился вблизи Севастополя, но впоследствии ушел в море; 17апреля три вражеских парохода опять подходили к Евпатории; вплоть до карантина, однако никаких агрессивных действий с их стороны не было, но 28 вражеских пароходов было видно в море напротив колонии Кроненталь и Контуганского мыса. Восемнадцатого апреля в полшестого утра вражеская эскадра из двух 84-пушечных винтовых кораблей и трехмачтовых кораблей опять появилась возле Саригольской границы, но, попав под обстрел береговых батарей, в полдень исчезла. Многие жители Евпатории выехали, а дела и книги полицейской управы были перевезены в село Байбуга (за 9 верст от города).27 числа вражеские суда опять были видны в море.
Как указывает А.И.Маркевич первого июня три иностранных парохода подходили к Тендри, когда люди из пароходов выходили на берег они ограбили бременский корабль "Ментор", что сел здесь на мель еще в прошлом году. Утром 3 июня были замечены три парохода возле Евпатории. С одного из них были спущены на ялике люди приблизительно 50 человек; подошли к берегу, захватили судно Волохова и ушли. Одновременно со второго парохода была спущена лодка, которая мерила глубину моря. Шестнадцатого июня два вражеских корабля появились возле Феодосии, провели рекогносцировку, спускали шлюпку к левому берегу гавани. Жители со своими сокровищами спешно побросали город, казенные средства и документы было вывезено на пароконной подводе, которую едва нашли. В тот же день вражеские корабли подходили к Евпатории, обходили Альминский берег, начиная от Кизъяра. Двадцатьвосьмого августа, по утверждению А.И.Маркевича, четыре вражеских парохода опять подходили к Евпатории. Из обзора на явную вероятность развертывания военных действий в Крыму, губернская администрация организовывала мероприятий по сбережению казенного имущества в приморских городах. Еще 18 марта 1854 года главнокомандующий, князь Меньшиков послал губернатору Пестелю такое предписание: "На представление Вашего Превосходительства этим отвечаю:1) что на перевозку в безопасное место средств, книг и дел, которые принадлежат присутственном местам вверенной Вам губернии, при таких военных обстоятельствах я считаю не лишним немедленно применить соответствующие меры безопасности; 2) что в это время в казначействах нужно оставлять менее всего средств, которые нужны лишь для покрытия ближайших во времени расходов, и не в звонкой монете, а в депозитах". Это распоряжение относилось к Феодосийскому, Евпаторийскому и Ялтинскому казначействам. Казенная палата выполнила предписание князя и приказала этим казначействам из сумм государственных сборов - земского, татарского, продовольственного и на содержание пансиона - оставлять не более 300-500 руб. и посылать с каждой почтой до копейки, оставляя лишь необходимые средства на содержание станций из земского сбора.