Кроме указанных ограничений, осадное положение во Франции влечет за собою еще одно весьма важное последствие, a именно, изъятие из компетенции обыкновенных судов длинного ряда преступлений и предоставление их ведению судов военных. «Военные суды», гласит ст. 8 закона 1849 г., «могут быть уполномочены ведать преступления против безопасности республики, против конституции, против общественного порядка и спокойствия, каково бы ни было положение (qualite) главных виновников и их сообщников». Выражение «могут быть» как бы ограничивает значение этих изъятий, так как оно дает основание думать, что компетенция обыкновенных судов может и быть сохранена в неприкосновенности. Но это Ограничение является только кажущимся; оно не имеет никакого положительного значения в виду того, что вопрос относительно передачи ведения тех или других преступлений военным судам решается не кем иным, как военною же властью, которая, как показал опыт, пользовалась предоставляемою ее возможностью во всей полноте и с большою энергией.
В отношении к последствиям осадного положения, французское законодательство почти буквально воспроизводится прусским законом 1851 года, так что и в Германии объявление осадного положения сопровождается: во 1-х, переходом обычных функций гражданской исполнительной власти в руки военного начальства; во 2-х, приостановкою действия конституционных гарантий, неприкосновенности жилища, личной свободы, свободы печати и собраний и других прав; наконец, в 3-х, в передаче ряда преступлений из компетенции обыкновенных судов в ведение судов военных.
Существенною особенностью германского законодательства являются постановления относительно состава этих судов. Тогда как во Франции военные суды состоят исключительно из лиц военных, в Германии к военному элементу этих судов присоединяется элемент гражданский: из пяти членов в них три офицера, по назначению командующего войсками, и двое гражданских судей, назначаемых президентом местного суда. Один из последних является председательствующим в военном суде. Введение в трибуналы гражданского элемента, представители которого обладают большею процессуальною опытностью и большим спокойствием, имеет в виду внести в деятельность таких судов дух правомерности и умеренность, которая, до известной степени, может заменить или сгладить отсутствие обычных гарантий правосудия.
Снятие осадного положения в Германии происходит тем же порядком, как и объявление его, т.е. в силу императорского указа. Вслед за ним восстановляется обычный законный порядок; в частности, деятельность военных судов прекращается, и подлежащие их ведению дела передаются обыкновенным судам. Во Франции снятие осадного положения сопровождается теми же последствиями; но дела, поступившие на рассмотрение военных судов еще при действии исключительного положения, и по прекращении его подлежат их ведению впредь. до разрешения.
Однако, предельною нормою этого промежутка являются три месяца.
Для возбуждения вопроса о сохранении или снятии осадного положения палаты не должны ожидать инициативы со стороны правительства: этот вопрос ставится ими самими перед каким бы то ни было предложением или какими-либо другими дебатами и решается ими без промедления. Такое разъяснение находится в докладе, сопровождавшем представление законопроекта 1878 года.
Говоря о сохранении осадного положения уже после того, как исчезла потребность, его вызвавшая, Альбер Греви заметил (в 1875 г.): «d’uno loi de salut public exceptionnelle et temporaire ou a fait im moyen de gouvernement normal et permanent; ce n'est plus pour la defense de la patrie en danger, c'est pour la conmodite de l'administration que la loi martiale conctionne». Reinach. De l'etat de siege, стр. 119. Ту же мысль Рейнак выразил в следующей характеристике исключительного положения, издаваемого без строго определенного срока: c'est un mol oreiller sur lеquel risque de s'endom la paresse des gouvernants. Ibid., стр. 282.
Действию ст. 68 конституции и закона 1851 г. не подлежит Бавария. По договору 23-го ноября 1870 г., порядок объявления и последствия осадного положения в какой-либо из ее областей должен быть определен имперским законом; такого закона до сих пор не издано, и Бавария является, поэтому, изъятою от действия ст. 68 конституции и в отношении к чрезвычайным мерам безопасности руководствуется единственно своим собственным законодательством. (P. Laband: «Das Staatsrecht des deutschen Reiches», 1880. t. III. ч. I, стр. 48. A. Д. Градовский: «Германская конституция», ч. II, 1876 г. стр. 60). С другой стороны, по отношению ко всем другим государствам, кроме Пруссии, постановления закона 1851. г. применяются с теми изъятиями, которые вызываются различиями конституционных законов и государственных учреждений этих государств, сравнительно с Пруссией. Lband, ibid., стр. 42).
Как показывает прошлая практика осадного положения во Франции, этим правом ограничения свободы пользуются, обыкновенно, в очень широких размерах. По статистическим данным, представленным в 1875 г. министром внутренних дел, которые он, впрочем, сам признавал недостаточно полными, за двухлетний период 29 газет были приостановлены на срок, определенный военной властью. 30 подвергнуты приостановке без указания срока, 163-м была воспрещена розничная продажа. Нередко, при пользовании широкими полномочиями относительно печати, военная власть принимала меры, произвольно восстановившие учреждения, отмененные основными законами. Так, в 1849 г. один генерал установил предварительную цензуру в департаменте Дром, несмотря на то, что по действовавшим тогда основным законам (ст. 8 конституции 4 ноября 1848 г.), «печать ни в каком случае не может подлежать цензуре»; в 1871 г. парижский комендант воспретил публикование без предварительного разрешения каких-либо новых периодических изданий, трактующих о политических и социально-экономических предметах, несмотря на то, что условие предварительного разрешения было отменено еще законом 1868 г. о печати.
Чрезвычайные меры в Англии.
Чрезвычайные меры полиции безопасности по английскому праву резко отличаются от порядка, господствующего в этом отношении в других европейских государствах. В качестве важнейшей из таких мер считают так называемую приостановку действия Habeas Corpus Акта. При этом в континентальной политической и юридической литературе довольно широко распространилось воззрение на приостановку, как на меру вполне аналогическую, весьма сходную, a по утверждению некоторых писателей – даже как на тождественную с осадным положением. Так, Лоренц Штейн при изложении учения об осадном положении (Das Recht des Belagerungszustandes) сближает с ним приостановку Habeas Corpus Акта. По утверждению французского писателя, Мориса Блока, «приостановка Habeas Corpus Акта равносильна осадному положению»; при этом, упомянув, что приостановка может быть объявляема лишь посредством закона, Блок прибавляет: «в крайнем случае министерство может предпринять эту меру под своею ответственностью с тем, чтобы впоследствии испросить билль об амнистии» (как будет видно из дальнейшего изложения, это утверждение лишено всякого основания). Покойный проф. И.Е. Андреевский, указав на то, что «положительные законодательства по отношению к мерам предупреждения восстаний и возмущений не представляют значительных различий», говорит, что в Англии приостановкою Habeas Corpus Акта «местной администрации и органам исполнительной власти предоставляется полная свобода деятельности». В чем состоит и в чем выражается эта «полная свобода деятельности», он, правда, не объясняет; но у прочитавшего эти строки, естественно, является представление о том, что с приостановкою Habeas Corpus Акта в руках администрации сосредоточиваются весьма обширные полномочия.
Такое сближение и даже отождествление приостановки действия Habeas Corpus Акта с континентальным осадным положением в значительной степени произвольно; оно порождает совершенно неправильное представление о характере и значении приостановки. Для уяснения ее необходимо сначала остановиться на рассмотрении того, в чем состоит самая процедура Habeas Corpus.
Процедура Habeas Corpus есть основная гарантия личной свободы; задача ее состоит в том, чтобы всем, подвергшимся неправильному или противозаконному лишению свободы, доставить средства к быстрому и полному восстановлению нарушенного права. Сущность этой процедуры заключается в следующем. Всякий, считающий себя лишенным свободы неправильно или незаконно, может обратиться в суд с просьбой о выдаче ему приказа Habeas Corpus, в силу которого пострадавший должен быть немедленно представлен в суд; по рассмотрения причин и обстоятельств его задержания, суд или освобождает его совершенно, или отпускает на свободу под поручительствам, или же отсылает его обратно в заключение.
Для того, чтобы процедура Habeas Corpus являлась действительной гарантией против незаконного нарушения свободы, законодательство, главным образом Habeas Corpus Акт 1679 года, озаботилось предупреждением всякого произвола при применении ее. Так, часто лишенный свободы может быть поставлен в затруднение и даже полную невозможность обратиться в суд с подлежащею просьбою. Предвидя возможность таких случаев, закон и не требует, чтобы прошение исходило непосредственно от самого заключенного. Оно может быть составлено и предъявлено его поверенным, другом, родственником, вообще, всяким лицом, действующим в его интересах. Далее, при прошении о выдаче Habeas Corpus должна быть, в известных случаях, представляема копия с предписания об аресте (без такого предписания ни один тюремный смотритель не имеет права принять арестованного). Выдача копии с него по требованию обвиняемого или иного лица, действующего в его интересах, обязательна для тюремного смотрителя, его помощника и, вообще, всех лиц, под стражей которых находится заключенный. Отказ в выдаче копии влечет за собою ответственность, которая выражается: в первый раз, в форме штрафа в размере 100 ф. ст., в случае вторичного отказа, штрафа в 200 ф. ст. и отрешения от должности без права вновь занять ее.