Теперь Конституция Союза обобщила практику и поставила финансовое дело в стране на твердую опору.
Важные положения отнесены к компетенции Союза в отношении природопользования. Пункт "н" предусматривает "установление общих начал землеустройства и землепользования, а равно пользования недрами, лесами и водами по всей территории Союза Советских Социалистических Республик". В условиях нэпа и грядущей коренной перестройки сельского хозяйства этот пункт был в высшей степени актуальным. При всем разнообразии и многообразии природных условий в стране определенная единая политика в этой сфере была совершенно необходима, ибо касалась самых основных ценностей, без которых жизнь на планете вообще невозможна.
В этой связи и вопрос о межреспубликанских переселениях также имел общесоюзное значение, поскольку свободные земли часто находились в малолюдных районах, и наоборот, перенаселенные районы не могли обойтись без наделения землей в более свободных республиках.
В пункте "п" содержится положение, знаменующее собой уже разграничение компетенции между Союзом и республиками. Он предполагает создание по некоторым отраслям права лишь основ законодательства в Союзе, относя, очевидно, конкретизацию к сфере деятельности республики. Этот пункт реализовался уже в 20-х годах. В октябре 1924 г. были изданы Основные начала уголовного законодательства СССР и союзных республик, другие общесоюзные акты - Положение о воинских преступлениях, "Об амнистии лицам, совершившим побег из Рабоче-крестьянской Красной Армии и Флота" и др.*(191) Важные общесоюзные законы были изданы также в области судоустройства - "Основы судоустройства Союза ССР и союзных республик" 1924 г., "Об изменении основ судоустройства Союза ССР и союзных республик ввиду ликвидации округов" 1930 г.*(192)
Уже в рассматриваемой статье Конституции мы видим определенные намеки и на права республик, отграничение этих прав. Но кардинальную линию раздела вносит ст. 3. Она утверждает, как уже отмечалось, основной принцип: все, что не отнесено к компетенции Союза, входит в сферу деятельности союзных республик. Однако закон не ограничивается таким общим указанием. Законодатель считает необходимым подчеркнуть некоторые суверенные права республик, особенно в силу их чрезвычайной важности. Сюда относится уже упоминавшееся право свободного выхода из Союза. Н.Н. Алексеев, как и многие зарубежные авторы, даже доброжелательно относившиеся к нашей стране, ставил вопрос, не является ли право свободного выхода простой фикцией. С его точки зрения, таким правом могут пользоваться только независимые государства (вспомним, что Н.Н. Алексеев различает независимость и суверенитет). Но независимым государствам нет необходимости выходить из федерации. Алексеев приводит примеры объединений, из которых можно выходить: Лига Наций или другие чисто международные объединения*(193). Автор ставит вопрос ребром: или государство независимое, и тогда оно имеет право выхода, или оно зависимое, и тогда не имеет права выхода.
Как видим, авторов Конституции 1924 года не смутили эти теоретические соображения. Конечно, союзные республики зависят от Союза и в то же время могут свободно выйти из него. Вот такая федерация!
Недоброжелатели нашей страны говорили о фиктивности ст. 4 в том смысле, что право выхода только провозглашается, а реально никто не позволит его осуществить. История Советского Союза показала несостоятельность этого утверждения. За 70 лет существования СССР просто никому не приходила в голову необходимость выхода из него, поскольку не было никаких причин к этому. Вот если бы какая-нибудь республика поставила этот вопрос, а ей отказали, тогда действительно право выхода оказалось бы фиктивным. Но таких же случаев не было! И разрушен Союз был совсем не в силу анализируемого принципа, как мы знаем, позорные беловежские документы не основаны на законе, они грубо нарушили его.
В советском законодательстве вопрос о праве выхода территории из состава государства был поставлен и решен еще в Конституции РСФСР 1918 года, которую вы изучили в семинаре по известному пособию*(194). Пункт "д" ст. 49 этого Основного закона неоднократно применялся в ходе строительства новых советских республик. Оригинально право выхода было использовано при размежевании Средней Азии. Там его применили, как уже отмечалось, не к территориям, а к народам, хотя, конечно, живущим на определенной земле. И сделали это не всероссийские органы, а ЦИК Туркестанской АССР. Кстати, тогда советская автономная республика в первый и последний раз своей властью решала территориальный вопрос, вопрос о собственной территории, к тому же приводящий к ликвидации самой республики.
Статьи о праве свободного выхода включались позднее и в последующие конституции СССР.
Подобно первой Конституции России вопрос о праве выхода предусмотрен и в первой Конституции ЗСФСР, но решен несколько по-иному. Статья 31 п. "б" относит, как и в России, к компетенции съезда Советов и ЦИК Федерации "разрешение выхода из нее отдельных ее частей". То есть в отличие от России здесь требуется разрешение, а не последующее признание*(195). И в отличие от Основного закона Союза, Конституция Закфедерации говорит не о членах ЗСФСР, а о любых частях федерации. Это было особенно актуально, потому что кроме трех основных народов Закавказья в республику входили и другие, в которых существовали определенные сепаратистские настроения. Такое положение было сохранено и в новой Конституции ЗСФСР, принятой после образования Советского Союза.
Интересно, что при упразднении ЗСФСР инициатива исходила не от входящих в нее союзных республик, а от органов Союза ССР. Чрезвычайный VIII съезд Советов СССР, приняв Конституцию, перечислил в его составе новых членов - Азербайджан, Армению и Грузию. Собственно говоря, уже этим была упразднена Закфедерация. Тем не менее ее союзные республики в начале 1937 года одна за другой на своих съездах Советов приняли одинаковые постановления об упразднении Закавказской Федерации, ссылаясь не на собственное желание, а именно на новую Конституцию Союза*(196). Подчеркнем, что и сами постановления говорили не о выходе той или иной республики из Закфедерации, а именно об упразднении ЗСФСР. Получается, что как будто бы волей каждого члена Закфедерации упразднялось само это государство.
Как уже упоминалось, Конституция СССР 1924 года закрепляла право союзных республик на неизменность их территории. Естественно, что такие преобразования могли быть произведены с согласия той или иной республики. Заметим, что речь шла не только об уменьшении территории, но, очевидно, и о возможном увеличении. Ведь не всякое приращение может быть благом.
В данный период проблема эта оказалась достаточно актуальной. Мы уже рассмотрели ее применительно к национально-государственному размежеванию Средней Азии, которое привело к заметному уменьшению территории России. Но после образования СССР было проведено и заметное укрупнение Белорусской ССР, о котором очень беспокоились в Белоруссии еще с 1919 г.*(197) в ходе разработки документов образования Союза. В марте 1923 года XII Конференция Компартии Белоруссии подняла вопрос об укрупнении республики, мотивируя его тем, что от такого преобразования зависит быстрое возрождение Белорусского государства. Укрупнение мыслилось провести за счет "родственных... соседних районов" РСФСР. В декабре 1923 года съезды Советов Витебской, Гомельской и Смоленской губерний высказались за присоединение к БССР тех частей губерний, где белорусское население составляло большинство. Важно отметить в этой связи, что в Витебской губернии не все было просто. Еще в конце 1917 года, когда образовалась Западная область, включившая в себя несколько белорусских губерний, представители Витебской губернии уклонились от участия в работе органов этой области. Они предпочитали войти в Северную область. И теперь судьба губернии решалась также непросто: возникло определенное сопротивление со стороны местных партийных органов.
Единое гражданство ликвидировало и всякого рода коллизии между республиканскими законами. А такие коллизии имели место, например, в Закавказье до образования СССР, в частности, в брачных отношениях.
Проблема гражданства особую специфику имела в Закавказье. Конституция ЗСФСР 1925 г. специально говорила о ней. Статья 6 Основного закона предусматривала единое гражданство для всех республик, входящих в Федерацию. В то же время отмечалось, что граждане ЗСФСР "являются одновременно союзными гражданами". В ст. 6 Конституции Украины 1925 года говорится то же самое. Оригинально решался вопрос в Конституции России, принятой также в 1925 году. В ней говорится лишь о равноправии граждан других союзных республик, пребывающих на территории РСФСР, с российскими (ст. 11). Сохранено и положение, по которому такое приравнение касается всех трудящихся-иностранцев, предусмотренное еще первой советской Конституцией. О союзном гражданстве не упоминается. Аналогично решен вопрос в Конституции Туркмении 1927 года.