Это была бесправная аренда, когда участок земли предоставлялся арендатору на очень короткий срок (1—3 года), да и то работник мог быть согнан в любой момент по произволу хозяина; арендная плата составляла не менее половины урожая, а нередко охватывала большую часть урожая. Таким арендаторам часто приходилось обращаться к хозяину земли за помощью, так как из-за бедности у низкокастовых то не хватало орудий труда, то не было быков для пахоты, то не оставалось посевного зерна. За все это дополнительно увеличивалась арендная плата. На какой-то грани становится трудно отличать подобного экономически несамостоятельного арендатора, не имеющего своего хозяйства, от наемного работника. Однако в целом и бесправных арендаторов следует рассматривать как феодально-эксплуатируемых крестьян.
Полноправные общинники, являвшиеся непосредственными производителями-земледельцами, привилегированные арендаторы из членов тех же высоких каст, что и полноправные общинники, другие арендаторы, по большей части бесправные, из числа низкокастовых и неприкасаемых составляли вместе класс феодально-эксплуатируемого крестьянства. Характерной чертой класса феодально-зависимого крестьянства в Индии была его социальная неоднородность. Непреодолимая кастовая отчужденность отделяла высокие и низкие касты. Крестьянство из высоких каст также было неоднородным вследствие существования внутрикастовых различий. Представители высоких каст, даже будучи сами тружениками, одновременно выступали в качестве эксплуататоров низких и неприкасаемых каст. Поэтому представители разных категорий класса феодально-зависимого крестьянства не ощущали общности своих интересов, т. е. не осознавали себя классом.
Особую прослойку тружеников индийской деревни составляли наемные работники докапиталистического типа, являвшиеся в подавляющем большинстве представителями низких и неприкасаемых каст. После арендаторов это была вторая по численности прослойка непосредственных производителей, зависимых от полноправных общинников. Нередко эти работники были связаны отношениями личной зависимости с определенным хозяином и обязаны были работать на него — это напоминает крепостную зависимость. Ученые иногда приравнивают их положение к рабскому, и в этом немало правды, так как и те и другие принадлежали к низким и неприкасаемым кастам и вследствие своего социального статуса подвергались одинаковому обращению, однако наемные работники, помимо пищи в период работы, видимо, такой же, какую хозяин давал рабам, получали долю от урожая (1/10 в древности и в раннее средневековье; около 1/20 — к концу средних веков).
По мере формирования и укрепления индийской сельской общины и общинно-кастовой системы в целом порабощение представителей высоких каст становилось все более редким явлением, воспринимавшимся как нарушение кастового статуса. К началу нашей эры шудры, вайшьи, брахманы и кшатрии считались уже людьми, по самой природе своей предназначенными быть свободными, а вневарновые («варвары») — представители низких и неприкасаемых каст и отсталых племен, напротив, рассматривались как предназначенные по природе своей к участи рабов. Это, конечно, не означало, что все лица этой категории становились рабами (таковых было меньшинство), но в них видели как бы потенциальных рабов. В средние века рабы же из членов низких и неприкасаемых каст продолжали быть заметной социальной прослойкой в индийской деревне. Как и в древности, они существовали, получая скудную еду от хозяина и выполняя в основном подсобные работы; раб мог быть занят и на полевых работах, его жена ухаживала за скотиной, выполняла разные работы на подворье и по дому. Раз в год хозяин давал им по куску ткани на набедренную повязку мужчине и на сари женщине. Семья раба жила обычно в хижине близ усадьбы господина и имела право владеть небольшим имуществом.
Итак, внутриобщинные производственные отношения и формы эксплуатации непосредственных производителей отличались сложностью и не могут быть определены как чисто феодальные. Средневековое общество Индии может быть названо феодальным постольку, поскольку удельный вес феодальных производственных отношений в общей экономической системе был существенно выше иных производственных отношений, не типичных для феодализма.
РАСПАД ДЕРЖАВЫ ГУПТОВ И ВОЗНИКНОВЕНИЕ ГОСУДАРСТВА ХАРШИ
Империя Гуптов оказалась непрочным политическим объединением. Уже с середины V в. стали заметны признаки политического кризиса в этой державе, вызванного быстрым ростом сепаратизма усилившихся крупных частных землевладельцев. Распаду государства способствовали и постоянные разрушительные нападения с запада военного союза варварских племен, известных под названием эфталитов.
Эфталиты жили в шатрах, носили одежду из кожи, не знали грамоты. Такими их описывает китайский посол Сун Юн, побывавший в ставке царя эфталитов Михиракулы в период их наибольшего могущества. Около 533 г. Михиракула был разгромлен индийцами, но во главе сопротивления иноземным завоевателям выступали уже не представители династии Гуптов — их государство распалось.
После некоторого периода внутренней смуты на севере Индии возвысилось государство, столицей которого был г. Стханешвара (совр. Тханесар, примерно в 100 км к северу от Дели). Правитель этого государства присвоил себе императорский титул махараджадхираджа. В это же время правитель другого государства Гауда (Бенгалия) по имени Шашанка начал завоевания в центральной части долины Ганга и стал претендовать на господство во всей этой огромной области. Против него выступили союзные войска правителей Стханешвары и Канауджа (город в восточной части Джамна-Гангского двуречья, являвшийся столицей крупного государства). И тут произошли драматические события, описанные их современником. Баной в его романе-хронике «Харшачарита» («Приключения Харши»). В 606 г. правитель Стханешвары неожиданно умирает, его старшего сына и наследника убивают вместе с его союзником из Канауджа во время переговоров с Шашанкой, задуманных как коварная уловка. В Канаудже не оказывается законного наследника, а в Стханешваре по настоянию советников принимает на себя власть младший брат погибшего наследника, еще почти подросток Харшавардхана (или в сокращенном варианте имени — Харша). Казалось, вероломный Шашанка был на пороге полной победы и мог стать владыкой всей долины Ганга, но против него выступил юный Харша. Шашанке пришлось отступить. Харша присоединил к своим владениям территорию Канауджского княжества, большую часть долины Ганга и Мальву, гуджаратский князь стал его союзником. В 612 г. Харша попытался вторгнуться на Декан, но неудачно. О долгом царствовании Харшавардханы (606—647) мы сравнительно много знаем по ряду источников, самым ценным из которых является описание Индии китайским буддистом-паломником Сюань Цзаном. Сюань Цзан рассказывает, что после победы над государством Гауда была устроена торжественная церемония: в процессии впереди шли рядом, как братья, Харша и его союзник, царь Ассама, а за ними двадцать князей — вассалов Харши. Характерно, что при описании своего путешествия по Северной Индии Сюань Цзан говорит последовательно с царствах и странах, через которые он проходил, замечая иногда, что в такой-то области нет своего правителя, но нигде прямо не упоминает, что он находится на территории государства Харши. Очевидно, что империя Харши имела феодально-иерархическую структуру: большая часть ее территории представляла собой владения вассальных князей и более мелких феодалов, а над ними стоял верховный правитель, в прямом подчинении которого были лишь некоторые области — его домен. Это подтверждается и сохранившимися грамотами самого Харшавардханы: там упоминаются административные подразделения — области и округа, такие же, какие были при Гуптах. Любопытная деталь содержится в другом китайском сочинении о путешествии Сюань Цзана. Там рассказывается, что в знак почтения к учености и добродетели одного буддийского отшельника Харшавардхана хотел пожаловать ему налоги с 80 деревень в Ориссе, только что присоединенной после завоевания владений Шашанки. Так царь раздавал в пожалования захваченные земли. Согласно тому же источнику вассал Харши князь (махараджа), потомок династии Гуп-тов, владевший Магадхой, предложил в дар тому же отшельнику два десятка деревень. Таким образом, вассалы царя могли сами раздавать пожалования, у них были свои вассалы. По описанию «Харшачари-ты», при дворе отца Харши вокруг трона толпились вассальные князья и простые вассалы (саманты). Подобная картина отношений вассальной иерархии феодалов рисуется и в других произведениях той эпохи, а также по данным надписей (эпиграфики).
Вассалы всех степеней несли военную службу, выступая со своими военными отрядами по призыву своего сеньора, причем подразумевалось, что, например, войско раджи в несколько раз меньше войска махараджи, т. е. размер военного отряда вассала в общем зависел от «го ранга. Владения феодалов были наследственными, и с этим связаны стремление феодалов к максимальной самостоятельности, проявление их своеволия и сепаратизма. В условиях феодальной раздробленности каждый феодал чувствовал себя пусть маленьким, но государем в своих владениях. Однако на полное государственное обособление могли рассчитывать лишь достаточно крупные феодалы. После смерти Харши (в 647 г.) его империя распалась, и вассальные княжества стали независимыми. Размер и сила таких государств обеспечивали их относительную стабильность. Небольшие политические образования легко становились добычей более могущественных хищников, существование же достаточно авторитетной центральной власти гарантировало отчасти благополучие мелких владетелей. Кроме того, только объединение феодалов в единое государство создавало условия для успешных завоеваний и грабежа соседей. В обстановке постоянного противоречия между центробежной и центростремительной тенденциями и колебаний между ними большое значение приобретали субъективные факторы, в частности, огромную роль играла личность верховного правителя. Сильный умелый политик и талантливый полководец в благоприятной ситуации мог сплотить анархичную феодальную вольницу и в короткий срок создать могущественное, но в своей основе непрочное, эфемерное государство. Так было и с Харшавардханой. После его смерти и распада империи в Северной Индии до середины VIII в. не было обширных и сильных государств.
Феодалы шли за сильным удачливым предводителем, побаиваясь ослушаться такого государя. По словам Сюань Цзана, Харша всю жизнь провел в походах, все время, передвигаясь со своей огромной армией. Жил он в походе непритязательно, как говорит Сюань Цзан, во дворце, построенном из веток, — вероятно, это временное жилище строилось со стенами, сделанными из бамбуковой плетенки, наподобие того, как строят сельские дома в Бенгалии и Бихаре и некоторых других районах Индии. Однако как первая его столица — Стханешвара, так и Канаудж — город, который он впоследствии сделал центром своей империи, — были большими процветающими городами.
Список литературы:
История стран Азии и Африки в средние века. Ч.1. М.: Издательство Московского университета. 1987.