Те же документы содержат сведения о характере власти землевладельца над подчиненным ему населением. Он получал не только право сбора обычных налогов и податей, но и право использования трудовой повинности населения, в то же время сам он был освобожден от уплаты в казну каких-либо податей. Предусматривалось также его избавление от трат, связанных с постоем войск и царских гонцов или вообще посланцев царя. Держатели царских пожалований стремились привлечь в свои владения как можно больше людей, переманивая их, в частности, с государственных земель. Гуптские правители пытались воспрепятствовать уходу податных людей на земли феодалов, запрещали принимать их, но безуспешно.
Землевладельцы обладали судебным иммунитетом, сводившимся к праву суда по таким видам преступлений, как кражи, оскорбление словом и делом, прелюбодеяние и др., т. е. их право юрисдикции феодала распространялось примерно на тот же круг дел, что был объектом разбирательства общинных органов самоуправления. Что же касается крупных преступлений, значение которых выходило за общинные рамки, затрагивало интересы государства и тем более дела «врагов царя», то они оставались в компетенции царского суда.
Степень публично-правовой власти феодала над его подданными могла быть разной в зависимости от характера владения. Вероятно, она была меньше при временном служебном держании и больше при наследственном. Наибольшую независимость от внешних сил обеспечивали пожалования религиозным учреждениям, относившиеся к типу безусловных наследственных и вечных владений (ими могли быть брахманы, буддийские монастыри, индусские храмы). Недаром в одном из сочинений того времени о брахмане, получившем феодальное пожалование как религиозный дар, сказано, что «он пользуется им, подняв зонт (атрибут царской власти), как если бы он был царем».
Иммунитеты служили рычагами внеэкономического принуждения, обеспечившими господство феодала над общинами и присвоение его доли прибавочного продукта. Феодальные иммунитеты создавали систему личной зависимости населения от феодала, достаточную для того, чтобы гарантировать присвоение феодальными владетелями продуктовой ренты, господствовавшей в Индии.
Пожалование земельных владений лицам, выполнявшим различные функции в государственном механизме, составляло один путь формирования политически господствующего слоя в раннесредневековом индийском обществе. Другим путем было возвышение общинных вождей. Поскольку в основе общинной организации обычно лежали кровно -родственные отношения полноправных общинников, образовывавших кланы разного порядка, то главами деревенских и областных общин оказывались вожди соответствующих кланов. Именно они предводительствовали в случае военной опасности, возглавляли оборону общины. Но возвысившись над общинниками, такой вождь превращался в феодала, с которым приходилось считаться, и если его нельзя было осилить, то правитель вынужден был признавать его существование и принимать на службу. Выдвинувшись в политически господствующий слой, эти новые феодалы нередко пробивались в ряды приближенных правителя, крупных чиновников и военачальников, оттесняя представителей древней кшатрийской и брахманской аристократии.
Наряду с господствующим слоем, возвышавшимся над общинным миром, формирующийся класс индийских феодалов включал в свой состав и политически подчиненный слой мелких внутриобщинных эксплуататоров. Их существование определялось специфическими особенностями индийской общины.
ОБЩИННО-КАСТОВАЯ СИСТЕМА
В Индии существовали различные виды общин, но в ареале распространения более развитого общества сложился особый тип общины, не имеющий аналогий в других регионах мира. Эта сельская община была социально многослойной, в основе социальных различий лежал не столько имущественный признак (бедняки, середняки, богатые), сколько кастовый.
Индийское средневековое общество унаследовало от древности особый тип социальной организации основной массы населения — кастовую систему. В древней Индии сложился первичный вариант кастовых отношений — социальные ранги (варны), затем варновый строй трансформировался в систему каст (джати), представляющих собой общности людей, объединенных рядом признаков — родом наследственных занятий, этническим происхождением, особенностями верований, обычаями, и отличающихся от других своим социальным происхождением и эндогамной замкнутостью.
В основе кастового деления лежит общественное разделение труда: это, прежде всего разделение на труд производительный и разные виды непроизводительного труда, в том числе умственного. При дальнейшем развитии варново-кастовой системы все в большей степени действовали социальные факторы. Так, вовлекаемые в сферу цивилизованной жизни отсталые племена могли быть помещены в варново-кастовой системе, как правило, лишь на самый низкий социальный уровень — так называемых вневарновых, образующих наиболее многочисленные низкие и неприкасаемые касты, так как высшие ступени иерархии уже заняты группами, воспринимавшими отсталые племена в качестве варваров — людей ритуально нечистых, пригодных к использованию на самых тяжелых и грязных работах. Реальное же распределение по специальностям, профессиям зависело от конкретных исторических обстоятельств. Низкие касты часто обозначались по наиболее характерной для них профессии, но могли заниматься и некоторыми другими видами деятельности. Поскольку потребность в ремесленном труде и услужении в сельской общине, где практически только и могли найти себе пропитание представители низких каст, была ограниченной, то избыточная часть членов этих каст использовалась в земледелии. В тех случаях, когда отсталое племя, достигнув в процессе разложения первобытно-общинных отношений стадии военной демократии, выступало в роли завоевателя и начинало господствовать над каким-то анклавом цивилизованного общества, его кастовое обозначение принималось соответствующим занятому им в данном обществе социальному положению — часто такое племя признавалось кшатрийским, поскольку оно занимало место, которое обычно принадлежало воинам-кшатриям.
В разных исторических областях, различавшихся этническим составом населения, землевладельческие касты общинников назывались по-своему, но все вместе считались обычно относящимися к варне шудр. К важнейшим же в средние века стали относить касты, занимающиеся торговлей и ростовщичеством. Деление на варны в средние века, таким образом, приобрело искусственный, умозрительный характер. Это менее относится к брахманам, сохранившим относительное единство своей организации. Однако со временем и в среде брахманов появились некоторые обособившиеся эндогамные группы, т. е. касты.
Верхний слой общины составляли ее полноправные члены, принадлежавшие к господствующей в данной местности («доминирующей», как принято писать в специальных работах) касте. Эта группа людей владела обрабатываемой землей и угодьями, держала в своих руках всю хозяйственную и общественную жизнь в общине, создавала органы общинного управления, платила налоги и подати государству или частному феодалу. Обычно полноправные общинники были родственниками, но поскольку их большие и малые семьи вели хозяйство самостоятельно, отношения между ними были имущественными, т. е. преобладали не родственные связи, а соседские. Полноправные общинники, собственно говоря, и составляли привычную, наиболее известную по своей организации общину, но хозяйственный и социальный механизм индийской общины включал как свою неотъемлемую часть обслуживающих полноправных общинников подчиненные им группы людей из низких и неприкасаемых каст. Прежде всего, это были ремесленники и слуги, состоявшие как бы на постоянной службе в общине. Среди ремесленников обязательно были плотник, кузнец, кожевник, гончар. Среди слуг необходимы были стиралыцик одежды (эту работу выполняли мужчины), цирюльник, уборщик. Обслуживающий персонал общины часто включал также сторожа, выполнявшего иногда и полицейские функции.
Ремесленники и слуги полностью были на содержании у общины. Размер содержания зависел главным образом от кастовой принадлежности ремесленника или общинного слуги. В каждой местности занятие определенным видом деятельности всегда было закреплено за известными кастами и лишь в отдельных случаях возможно было совмещение профессий. Со временем установились нормы обеспечения общинников необходимыми для ведения хозяйства и поддержания принятого образа жизни ремесленными изделиями и услугами, а также нормы обеспечения сельскохозяйственными продуктами самих ремесленников и слуг. Таким образом, возникла внутриобщинная система натурального обмена видами деятельности — система джаджмани. Она охватывала именно те виды услуг и ремесленной деятельности, которые были совершенно необходимы для жизни общины. В этом смысле индийская община приобрела большую независимость от внешнего мира, поскольку все основные потребности ее членов удовлетворялись вне сферы товарно-денежных отношений.
Система джаджмани имела не только экономический смысл, но была также призвана обеспечить поддержание определенного образа жизни, присущего господствующей в общине касте. Члены этих доминирующих каст просто не могли в быту обойтись без помощи людей из низких и неприкасаемых каст. Они не могли прикоснуться к трупу околевшей коровы, так как прикосновение к падали считалось тяжким ритуальным осквернением, и здесь нельзя было обойтись без помощи кожевника (но продукты труда этого неприкасаемого, как и всех прочих неприкасаемых, кроме приготовленной ими пищи, считались чистыми). Поддерживать чистоту в деревне мог только другой неприкасаемый — подметальщик. Общинники не могли сами бриться и стирать одежду — это считалось недостойным. Без помощи неприкасаемых высококастовый индиец не мог совершить похоронный обряд — почти все процедуры с покойником и церемонии, кроме молитв, осуществляли неприкасаемые. На свадьбах, праздниках неприкасаемые были музыкантами, оказывали разную помощь. Полноправные общинники не всегда занимались земледельческим трудом (чаще всего это бывало, когда они принадлежали к военной или брахманской касте). Тогда они целиком жили за счет труда арендаторов своей земли, частично или полностью вели хозяйство руками низкокастовых наемных работников и рабов.