Ницше так характеризует критическую историю: «человек должен обладать и от времени до времени пользоваться силой разбивать и разрушать прошлое, чтобы иметь возможность жить дальше; этой цели достигает он тем, что привлекает прошлое на суд истории, подвергает последнее самому тщательному допросу и, наконец, выносит ему приговор…». Причем, приговор не обязательно будет справедливым, так как его выносит не справедливость, а сама жизнь, не имеющая ничего общего с чистотой познания. Это еще один в довод в пользу того, что история не может быть чистой наукой. Движущей силой истории, по мнению Ницше, является сама жизнь как «некая темная, влекущая, ненасытно и страстно сама себя ищущая сила», которой нет дела до субъективно понимаемой справедливости, «ибо все, что возникает достойно гибели» и «нужно очень много силы, чтобы быть в состоянии жить и забывать, в какой мере жить и быть несправедливым есть одно и то же»[8]. Историю же пишет победитель, следовательно, требование объективности к ней неприменимо.
Все виды истории равно необходимы для здорового развития народа. Предпочтения зависят от личности человека.
Таким образом, то, что история должны приспосабливаться под нужды человека, отвечать его психологическим потребностям, является, по мнению Ницше, основным препятствием для превращения истории в науку.
Следующим аргументом против позитивистов является, по мнению Ницше, то, что история является одним из решающих факторов формирования человека как личности. Она определяет его видение мира, систему ценностей, взгляды, помогает человеку понять свое место в мире. По словам Ницше, мы являемся «продуктами прежних поколений», продуктами не только их достижений, но и их заблуждений, страстей, ошибок и даже преступлений. Поэтому отсутствие системы в понимании истории своего народа, места его во всемирной истории грозит отсутствием четких ориентиров и в жизни отдельного человека. Позитивисты же делят историю на отдельные, самодостаточные факты, чем разбивают на фрагменты общую картину мира человека.
Также Ницше добавляет, что требование к истории стать независимой от жизни ведет к загруженности человека фактами, которые никогда не будут им использоваться в жизни. Результатом этого является, по мнению Ницше, разрыв между формой и содержанием или, иначе говоря, между обыденной жизнью человека и его внутренним миром, который делает человека уязвимым, слабым, неуверенным в себе. Этому также сопутствует внутренняя неупорядоченность, полученной информации. Как отмечает Ницше, «внутренний мир может отличаться в высокой степени восприимчивостью, серьезностью, глубиной, искренностью… но как целое он остается слабым, ибо эти прекрасные отдельные волокна не сплетаются в один мощный узел; поэтому видимое внешнее действие не может считаться проявлением и откровением целого внутреннего мира, а только слабой или грубой попыткой одного такого отдельного волокна выдать себя за целое»[9].
В этом для Ницше заключалась основная опасность превращения истории в науку. Он писал: «знание прошлого во все времена признавалось желательным только в интересах будущего и настоящего, а не для ослабления современности, не для подрывания устоев жизнеспособности будущности»[10]. Философ одним из первых указал на кризис исторического сознания, связанный с девальвацией традиционных ценностей. По словам американского историка ХХ века Кристофера Коукера, ««современным» современный мир сделало признание важности исторического времени. В современную эпоху все ценности стали условными. Особая проницательность позволили Ницше понять яснее, чем большинству его современников, что общество долго не просуществует, если будет и дальше придерживаться ценностей, переставших быть созидательными»[11].
Из этого исходит утверждение философа о пользе иллюзий, мифа для людей. По мнению Ницше, без мифа всякая культура теряет свой здоровый, творческий характер; лишь обставленный мифами горизонт замыкает культурное движение в некоторое законченное целое. Для пользы человечества история должна быть искусством, а не наукой. Философ доказывает необходимость иллюзий в жизни человека. «Историческое чувство, - пишет он, - когда оно властвует безудержно и доходит до своих крайних выводов, подрывает будущее, разрушая иллюзии и отнимая у окружающих нас вещей их атмосферу, в которой они только и могут жить»[12]. Для Ницше историческая справедливость, даже тогда, когда она неподдельна - ужасная добродетель, которая подкапывается под живое и приводит к его гибели. Только в любви, осененный иллюзиями, с верой в совершенство и правду может творить человек. История должна пробуждать в человеке благородные порывы, жажду свершений, уважение к своему прошлому.
К этому он добавляет еще один аргумент против позитивистов -неприменимость к истории такого научного требования как объективность. Философ подробно рассматривает, что значит такое понятие как «объективность» по отношению к истории. Он пишет, что под словом «объективность», как правило, понимают «такое душевное состояние историка, при котором он созерцает известное событие со всеми его мотивами и следствиями в такой чистоте, что оно не оказывает никакого влияния на его личность; при этом имеют в виду тот эстетический феномен, ту свободу от личного интереса, которую обнаруживает художник, созерцающий среди бурного ландшафта, под гром и молнию, или на море во время шторма свои внутренние образы и забывающий при этом о своей личности. На этом же основании к историку предъявляются требования художественной созерцательности и полнейшего погружения в событие; тем не менее, было бы предрассудком полагать, что образ, который принимают вещи в душе настроенного таким образом человека, воспроизводит эмпирическую сущность вещей… это, конечно, было бы мифологией и притом весьма неудачной; кроме того, здесь упускалось бы из виду, что именно этот момент и есть момент наиболее энергичной и наиболее самостоятельной созидательной работы в душе художника, - момент наивысшего напряжения его творческой способности, результатом которого может быть только художественно правдивое, а не исторически верное изображение. Объективно мыслить историю – значит, с этой точки зрения проделывать работу драматурга, именно, мыслить все в известной связи, разрозненное сплетать в целое, исходя всегда из предположения, что в вещи должно вложить некое единство плана, если его даже раньше в них не было. Так человек покрывает прошлое как бы сетью и подчиняет его себе, так выражается его художественный инстинкт, но не инстинкт правды и справедливости»[13].
Ницше не возражает против «конструирования» истории, но считает это работой драматурга, а не ученого. Это существенный аргумент, по его мнению, в пользу того, что история по своему характеру, задачам ближе к искусству, чем к науке. С этой точки зрения он определяет и значение истории – «не в общих идеях, выдаваемых за некоего рода цвет и плод, но что ценность ее в том и заключается, чтобы, взяв знакомую, может быть, обыкновенную тему, будничную мелодию, придать ей остроумную форму, поднять ее, повысить на степень всеохватывающего символа и таким образом дать почувствовать присутствие в первоначальной теме целого мира глубокомыслия, мощи и красоты»[14].
Современные ученые-историки, хотя и не согласны признать историю искусством, все-таки отмечают вклад «психологизирующих философов жизни» (Ницше и Дильтея) в теорию и методологию истории. Профессор И.А. Василенко отмечает, что «в противовес позитивистам, они не видели в разуме и рациональности движущей силы и цели прогрессивного исторического развития, а страстно стремились превратить дух в иррациональную духовность, чтобы духовные ценности сделать более личными, свободными и суверенными. Целью научного исследования при этом становится целостное обозрение всего исторического полотна в его великих линиях развития. Подобная целостность достигается путем освобождения от логических конструкций диалектики и позитивизма, превращаясь в интуитивную, понимающую психологию истории»[15]. По мнению А.И. Василенко, философы жизни совершили настоящий переворот в исторической науке, утвердив шкалу иррационально-чувственных ценностей, а Ницше вошел в историю с дерзкой идеей – «взглянуть на науку под углом зрения художника».
Таким образом, для Ницше настоящий историк должен быть, прежде всего, художником. Причем, так как равное познается равным, иначе всегда есть опасность принизить прошлое до своего уровня, история должна писаться испытанными и выдающимися умами. Для философа тот, кто не пережил некоторых вещей шире и глубже всех, не сумеет растолковать чего-либо из великого и возвышенного в прошлом. В результате, он делит историков на две категории: мастеров, которые обладают способностью широкого обобщения, могут «перечеканивать общеизвестное в нечто неслыханное и провозглашать общее положение в такой простой и глубокой форме, что при этом простота не замечается из-за глубины и глубина из-за простоты», и работников, которые подвозят материал, складывают его в кучи и сортируют его.
Из всего этого можно сделать вывод, что основным аргументом Фридриха Ницше против превращения истории в науку, является то, что она должна служить жизни, удовлетворять моральные и психологические потребности человека, а, следовательно, изменяться, приспосабливаясь к нуждам современности. К тому же, история по сути своей субъективна, так как зависит от взглядов историка, степени его владения материалом и других факторов. Также философ доказывает необходимость иллюзий в жизни человека, которые придадут завершенность его картине мира. Фактически, по мнению Ницше, историк является художником, который, доверяясь своему таланту и интуиции, создает не научную работу, а произведение искусства.