В рассматриваемое время развлечения и игры кыргызов в определенной степени также способствовали сближению и установлению добрососедских отношений с казахами и другими народами.
Наиболее излюбленными видами развлечений и игр у кыргызов издавна были ат чабыш (скачки), аркан тартмай (перетягивание каната), джорго салыш (состязание на иноходцах), кыз куумай (погоня за девушкой), оодарыш (борьба на лошадях), эр сайыш (противоборство с пиками), кек беру (козлодрание), тогуз коргоол («девять лунок»—Кыргызские шахматы), дойбу (шашки), селкинчек (качели), ак-челмек (белый челнок) и др.
В многолюдных торжествах (аш, той, свадьба) принимали участие представители разных национальностей.
Очевидец отмечал, что «у казахов популярными развлечениями были скачки... Самое забавное состоит в том, что девушка на коне, вооруженная нагайкой, преследуется молодыми людьми; кто ее догонит и поймает, имеет право поцеловать». Во время свадебного торжества и кыргызы устраивали аналогичную игру—кыз куумай (погоня за девушкой). По всей вероятности, она появилась в одинаковых условиях кочевой жизни этих народов, когда от женщины требовалась ловкость и уверенность в управлении конем. Уже в древности некоторые кыргызские игры и развлечения развивались в одном направлении с играми и развлечениями других среднеазиатских народов. Отдельные их виды, как кек беру, куреш, скачки, существовали у всех народов Средней Азии и Казахстана.
Развивающие мышление игры—чатыраш (своеобразные шашки), киште (шахматы), видимо, были заимствованы кыргызами у узбеков.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
В результате исследования проблемы взаимоотношений кыргызов с соседними народами Центральной Азии в XVIII- первой половине XIX можно сделать следующие выводы:
1. На протяжении XVIII столетия кыргызский народ, несмотря на разобщенность в политической и экономической жизни, продолжал небезуспешную борьбу за свободу и независимость. В целом ее можно подразделить на два этапа: первый (1700—1755 гг.) — освободительные войны против экспансии Джунгарского ханства, второй (1755—1800 гг.) — отпор захватническим устремлениям Цинской империи.
Первый этап отмечен активным наступлением джунгарских феодалов на Среднюю Азию, в частности в Кыргызстан. Под натиском джунгар большинство населения северной части Кыргызстана, не желая признавать иноземную власть, переместилось в труднодоступные горные районы Тянь-Шаня, на Памиро-Алай и в Ферганскую долину, где и ранее проживали кыргызы. Сохранив таким образом свою свободу и независимость, основное население Кыргызстана активно продолжало борьбу с захватчиками. В Средней Азии джунгарские завоеватели встречали решительное сопротивление коренного населения, хотя джунгарскому хану и удавалось временно устанавливать контроль в отдельных районах региона. Грабительские походы джунгарских феодалов приносили неисчислимые беды и страдания трудящимся массам кыргызов, казахов, каракалпаков, узбеков, уйгуров. Стремление к освобождению от чужеземного гнета послужило стимулом к объединению среднеазиатских народов в совместной борьбе против джунгарских захватчиков.
С начала 40-х годов XVIII в. освободительная борьба центральноазиатских народов с Джунгарским ханством становится более успешной. В начальный период (1741 — 1747 гг.) она получила значительный размах. Организатором совместной борьбы против джунгар выступил правитель Коканда Абд ал-Карим-бий. Со смертью Абд ал-Карима (1747 г.) начинается второй период борьбы против гнета джунгар (1748—1750 гг.). Ведущую роль стали играть кыргызы и казахи, так как городское население Ферганы, освободившееся от ига иноземцев. прежде всего стало заботиться об обороне своих городов. Поражения ойратских войск в центральноазиатском регионе в известной степени способствовали развалу ханства, вскоре охваченного феодальными междоусобицами. В Джунгарии началось активное освободительное движение насильно удерживаемых в ней народностей (енисейских кыргызов, уйгуров, торгоутов и др.). В 1751—1755 гг. (третий период антиджунгарекой борьбы народов Средней Азии) кыргызы, казахи и уйгуры активно выступают за возврат утраченных ранее исконных владений на востоке Средней Азии. Причем кыргызы и казахи добиваются определенных успехов еще до подчинения Джунгарии Цинской империей (1755—1757 гг.), возвратив свои кочевья в Семиречье.
На втором этапе борьбы кыргызов за независимость их внешнеполитическая активность направлялась главным образом на обеспечение как собственных политических и экономических интересов, так и интересов соседних народов. Например, в период антицинского восстания ойратов в Джунгарии зависимое от них кыргызское население поддержало освободительную борьбу Амурсаны. В то же время независимые кыргызы продолжали отвоевывать свои древние кочевья на западе Джунгарии, ранее захваченные ойратскими феодалами. Действия этой части кыргызов, совпавшие по времени с карательными акциями маньчжуро-китайской армии в Джунгарии, не имели ничего общего с цинскими захватчиками. В данном случае каждая сторона преследовала свои конкретные цели: если Цинская империя завоевывала новые территории, то кыргызы стремились лишь овладеть принадлежавшими им ранее землями.
Спасаясь от жестоких преследований маньчжуро-цинской карательной армии, отдельные группы тянь-шаньских кыргызов Джунгарии в 1757 г. впервые приняли подданство России, переселившись на ее территорию. Этот факт является наглядным свидетельством возросшего престижа в центральноазиатском регионе России как могущественной державы — покровителя и защитника кыргызов и казахов.
2. Кыргызско-казахские взаимоотношения во второй половине XVIII в. носили сложный характер. В основной своей массе кыргызы и казахи, которым были присущи однотипное хозяйство и близкий образ жизни, были заинтересованы в мирном добрососедстве. Борьба за независимость и осуществление устойчивых связей с населением оседло-земледельческих районов являлась главным в их взаимоотношениях. Хотя союзнические отношения кыргызов и казахов в борьбе с внешними врагами были традиционными, в силу внутренней разобщенности общества, феодальных междоусобиц нередко имела место и нестабильность в их взаимоотношениях. Одной из ее причин являлось преобладание узкоклассовых интересов феодалов над сплоченностью народов даже перед опасностью цинского вторжения. Этим пользовалась цинская администрация, сознательно разжигавшая вражду между кыргызскими и казахскими феодалами, которая временами переходила в довольно крупные столкновения,
Все это сдерживало рост производительных сил как в Кыргызстане, так и в Казахстане. Однако кыргызские и казахские народы, нередко проявляя свою волю, вынуждали феодалов отказываться от корыстных целей. Тогда возобладали добрососедские отношения между среднеазиатскими народами, и только благодаря этому кыргызский и казахский народы сумели отстоять свою независимость во второй половине XVIII в.
3. В основе взаимоотношений кыргызского кочевого скотоводческого и узбекского оседло-земледельческого населения лежала хозяйственно-экономическая заинтересованность. Попытки правителей Кокандского владения освободиться от влияния кыргызских феодалов в Коканде осложнили их отношения. Но реальная опасность нападения со стороны Цинской империи привела к восстановлению и упрочению кыргызско-узбекского союза.
В конце XVIII в. в результате подстрекательства цинского двора кыргызско-узбекские традиционно союзнические отношения оказались разорванными. Это привело к взаимным неоправданным жертвам, а главное, грозило потерей политической независимости как кыргызам, так и узбекам. В этой сложной политической ситуации правительство России благодаря гибкой дипломатии, в основе которой, однако, лежали также меркантильные интересы в данном регионе, еще раз проявило участие в судьбе среднеазиатских народов, в частности узбеков и кыргызов. В 1792 г. Россия, заключив договор о торговом сотрудничестве и взаимопомощи с правителем Ташкента, отчасти воспрепятствовала завоевательным устремлениям цинского двора в Ферганскую долину. В то время такая последовательная политика в среднеазиатском регионе обеспечивала все возрастающее влияние Российского государства как защитника и поборника справедливости. И, бесспорно, это сыграло свою положительную роль в дальнейшем сближении народов.
Фактически проявлением реального роста авторитета России явилось прибытие в 1785 г. в Санкт-Петербург первого кыргызского посольства во главе с А. Алкучаковым. Продиктованная жизненными интересами обеих сторон эта миссия положила начало кыргызско-русским дипломатическим отношениям, а также способствовала развитию (через Сибирь) посольских связей среднеазиатских народов с Россией. Уже осенью 1787 г. Атаке-батыр — инициатор кыргызского посольства в Петербург в торжественной обстановке принимал в Чуйской долине российского посланника М. Агаферова, а в 1788 г. снарядил следующих кыргызских посланцев в Омск. Дальнейшее развитие этих отношений привело в третьей четверти XIX в. к вхождению Кыргызстана в состав России.
4. Кыргызстан занимал выгодное географическое положение на путях трансконтинентальных торговых караванов, а кыргызы, несмотря на слабость их общественно-экономического развития, были заинтересованы во внешней и транзитной торговле и поддерживали сравнительно активные торговые отношения с соседними странами и народами, в том числе и с Россией. Торговые связи объективно способствовали их сближению и культурному взаимообмену.
Самостоятельность и независимость кыргызского народа в XVIII в. признавались соседними государствами (Джунгарским ханством Россией, Цинской империей, казахскими ханствами, Кокандским владением и др.), которые поддерживали с ним двусторонние политические (мирные, а временами немирные), дипломатические, торгово-экономические и культурные связи. Причем во взаимоотношениях кыргызов с соседними народами в XVIII в. прослеживаются следующие характерные для международной практики того времени основные формы: