Все эти и многие другие факты еще и еще раз подтверждают, что на протяжении веков духовная культура кыргызского народа развивалась в тесной взаимосвязи с культурой народов Средней Азии и Казахстана. Как известно, у последних с давних времен существуют общие эпосы. Например, у казахов, узбеков, каракалпаков — «Алпамыш», у казахов, туркмен, узбеков, таджиков — «Кёр-Оглы». С усилением экономических и культурных связей кыргызов с населением сопредельных областей эти же эпосы получили широкое распространение среди южных Кыргызов.
Сказители «Манаса» обогащали его содержание отзвуками современной им жизни Кыргызского народа, особенно важнейших событий». Так, в записанных В. В. Радловым отрывках из «Манаса» встречаются строки, посвященные дружественным связям Кыргызов с Россией. Таковы, например, строки из завещания Манаса своему народу:
Когда говорил богатырь Манас:
Что я сказал, так и делай! Не выходи из послушанья моим словам! Можешь спокойно спать! Поехав к русским, станешь богатырем! Кто пойдет к русским,
И голодный насытится, И бедняк станет богатым ".
По сообщению В. В. Радлова, этот явно новый сюжет эпоса был введен в текст сказителем в знак глубокого уважения его к ученому из России.
Все жанры фольклора Кыргызов и соседних с ними народов развивались в тесной взаимосвязи, отражая общность их исторических судеб и борьба против «своих» и пришлых эксплуататоров. В народных пословицах и поговорках ярко запечатлены взаимоотношения кыргызского народа с его соседями. «Русский разбогатеет—построит дом, Кыргыз разбогатеет—женится».
Среди среднеазиатских народов широко распространялись одинаковые по содержанию пословицы и поговорки, разоблачающие представителей господствующих классов и служителей мусульманской религии: «Слушай, что мулла говорит, но не делай то, что он делает», «Опасайся муллы, тихо ступающего, опасайся ходжи в пестром халате», «Можешь отказаться от веры, но не можешь отказаться от народа», «Кто надеется только на аллаха, тот останется голодным».
Большое место в среднеазиатском фольклоре занимали сказки. В кыргызских сказках нередко ставится в пример хитроумная, ловкая Карачач, отличающийся красноречием Жээренче-чечен, борец за народное счастье Асан Кайгы и другие, протестующие против произвола жадных баев, манапов, мулл и ишанов. Образы этих героев приобрели широкую известность не только вКыргызстане, но и у соседних народов, трансформируясь сообразно условиям жизни и мировоззрению каждого из них. Герои этого же плана есть и у казахов (Алдар-Косе, Карашаш, Жирен.., ше-шешен, Асан-кайгы), узбеков (Ходжа Насреддин, Наоретдин Афанди), таджиков (Ходжа Насреддин), туркмен (Алдар-Косе) и др. В сказках прослеживаются мотивы классовых противоречий: герои, осознав социальную несправедливость, вступают в борьбу против нее.
«Надо также отметить,—писал М. О. Ауэзов,—значительную связь казахских народных сказок со сказочным фольклором русского народа, что особенно заметно в разделе о животных». Это в равной мере относится и к Кыргызским сказкам.
В XVII-в первой половине XIX в. получило дальнейшее развитие кыргызское песенное народное творчество, причем и здесь аналогичные по содержанию свадебные, обрядовые и другие песни встречались у кыргызов, казахов, узбеков и таджиков. Широко бытовали связанный с кочевым образом жизни такие пастушеские песни кыргызов, как «Бек-бекей» и «Шырылдан». Продолжала существовать трудовая песня «Оп-майда». Подобные ей известны и у оседлых земледельческих народов Средней Азии, в частности узбеков и таджиков (песни при молотьбе хлеба). У всех среднеазиатских народов издавна бытовали также календарно-обрядовые песни — «Наураз «Жарамазан». В них высказывались пожелание друг другу счастья и здоровья, обилия скота и т. п., причем пожелания сплетались с религиозными мотивами, что было связано усилением распространения ислама в XIX в.
В акынской поэзии у кыргызов, как и их соседей, начали более отчетливо проявляться две противоположные тенденции: реакционно-феодальная, с одной стороны, и прогрессивно-демократическая, с другой. Творчество акынов первого направления использовалось эксплуататорскими классами для духовного закабаления трудящихся против демократического течения в творчестве народов Средней Азии и Казахстана и против проникновения передовой русской культуры. В противовес им подлинно народные акыны, скитаясь от кочевья к кочевью, несли в народ живое и близкое массам творчество, а некоторые из них поднимали свой голос протеста против эксплуатации трудящихся масс.
Музыкальное творчество, развлечения и игры кыргызского народа
Как и фольклор, музыкальное народное творчество кыргызов и их соседей берет свое начало из глубины веков. Музыка всегда была жизненным спутником кыргызов и других среднеазиатских народов.
Музыкальное творчество кыргызов по жанровым признакам делится на инструментальное и вокальное. Среди разнообразных музыкальных инструментов основным, самым древним и широко распространенном, у Кыргызов является трехструнный комуз. Недаром о нем говорится: «Комуз — душа человека». Известный музыковед А. Затаевич писал: «В области, инструментального творчества, главным образом в пьесах для комуза, кыргызское музыкальное искусство достигает большой высоты и самостоятельности вне каких-либо сопоставлений и сравнений». Издавна широко бытуют у кыргызов и другие музыкальные инструменты: темир-комуз (варган), кыл кыяк (смычковый инструмент), чоор (дудка), сурнай, керней (тип гобоя), добулбас (тип литавр). Многие из них известны и другим народам среднеазиатско-казахстанского региона.[40]
Вокальный жанр у кыргызов развивался в трех направлених: песенное творчество акынов и ырчи, бытовая массовая песня и эпические сказания. Все они бытовали отнюдь неизолированно от песенного творчества народов Средней Азии и Казахстана и постоянно обогащались новыми элементами.
Акыны и ырчи владели всеми жанрами музыкального творчества кыргызов. Большинство из них умели играть на двух-трех народных инструментах, рассказывали эпизоды из эпических произведений, пели народные песни. Кыргызским акынам, так же как и музыкантам других тюркских народов, была присуща импровизационность. Каждый автор и многие талантливые исполнители народной музыки и песен вносили в них элементы своего творчества. Кыргызская музыка и песня, сохраняя свои самобытные традиции, передавались из поколения в поколение народными певцами-инструменталистами, нередко общавшимися с исполнителями из среды соседних тюркоязычных народов. Это, в частности, подтверждается на примере сходства некоторых инструментов, жанров, мелодий и т. д. По определению видного советского музыковеда В. С. Виноградова, с одними из них кыргызская музыка находится в больших, с другими—в меньших родственных связях.
Близки и сходны кыргызская и казахская музыка. Предполагается, что и та и другая возникли некогда от одного общего корня. В частности, широко распространено у кыргызов и казахов кюу «Кетбука», рассказывающее о монгольском военачальнике, отличившемся своей жестокостью во время нападения на аилы кочевников. У кыргызов «Кетбука» исполняется на комузе, который по настройке, приемам игры и другим признакам родствен казахской домбре, узбекскому, таджикскому, туркменскому дутару. Игровой прием на комузе «терс кагыш», исполняемый обратным ударом по струнам, снизу вверх, встречается и у казахов под названием «терс-какпай».
В кыргызском инструментальном жанре замечается сходство с музыкой туркмен, а также некоторое сходство Кыргызской музыки из южной части края с музыкой узбеков и таджиков. Кыргызы этих районов заимствовали у них музыкальный инструмент — дутар, а у узбеков встречаются пьесы типа Кыргызских инструментальных наигрышей. Кыргызский инструмент чоор (дудка) по внешнему строению и по исполнению на нем сходен с казахским сыбызги, узбекским наем» таджикским тутыком и туркменским тюйдуком. Причем у всех народов на этом инструменте играли в основном пастухи. А некоторые кюу, как «Жетим бала» («Сирота»), «Чоор, куусу» («Кюу дудки») по манере исполнения и по сюжету почти одинаковы у Кыргызов и казахов.
Другой кыргызский двухструнный смычковый инструмент—кыл кияк известен у казахов узбеков и каракалпаков под названием кобыз, у туркмен и таджиков — гиджак. Наиболее популярный кюу, исполняемый на кыл кияке, «Тору кашка ат, кокуй» по содержанию созвучен с казахским и каракалпакским произведениями «Камбар батыр», «Жалгыз аяк», «Коркыт куй», «Кара жорго» и др. В них в основном передается горе бедняков, оставшихся без коня, без пищи и жилья.
Широко используемый кыргызскими женщинами и девушками музыкальный инструмент темир-комуз (тип варгана), по описанию Б. Алагушева, «всеми свойствами» похож на шан кобыз (шан кобыз, кобыз) казахов, каракалпаков, туркмен и узбеков. В репертуаре ктемир-комузисток были и каракалпакские кюу: «Жетим кыз», «Кара-жорга». «Кыз узатуу» и «Каздын каркылдашы». В них отражались не только красота природы, богатство, животного мира, но и неравноправное положение женщины, тяжелый труд, они выражали сокровенные мечты трудового народа.
Духовые инструменты кыргызов сурнай и керней аналогичны среднеазиатским инструментам, которые у всех народов служили для подачи сигналов. Они использовались главным образом в военных походах и на многолюдных торжествах (аш, той).
В процессе исторического развития кыргызского народа изменялась и совершенствовалась и его музыкальная культура.
Таким образом, в XVIII в. -в первой половине XIX в. кыргызская народная музыка продолжала развиваться во взаимосвязи с музыкальным искусством других народов Средней Азии и Казахстана, оказывая и свое влияние на них, и сохраняя свои национальные черты.