Еще в 1913–1914 гг.ж Турция испытывала большие трудности, так как мировой войне предшествовали потрясения триполитанской и балканской войн. Но по сравнению с 1913–1914 гг. экономика Турции к концу мировой войны обнаружила дальнейший упадок. Вместе с тем в Турции за годы войны происходил важный процесс перемещения центров хозяйственной жизни из Стамбула в Анатолию.
Одновременно на чала усиливаться роль внутренней (анатолийской буржуазии), которая прежде совсем не занималась внешней торговлей, а в промышленности имела очень слабые позиции. Режим капитуляций и общее стремление капиталистических держав консервировать феодальные или полуфеодальные отношения в Турции препятствовали развитию турецкой промышленности.
За время мировой войны положение изменилось. Торговая буржуазия Анатолии, усилились в связи с вывозом сельскохозяйственных продуктов в Германию и Австрию. Во-вторых в Анатолии стали создаваться мелкие предприятия, которые было необходимо создать по условиям военного времени. Усилению анатолийской Буржуазии содействовало и то, что режим капитуляций фактически перестал применятся во время войны.
Ввиду этого анатолийская буржуазия стала сознавать свою силу и выдвигать свои требования. Во время мировой войны анатолийская буржуазия боролась, хотя и очень слабо, против засилия немцев. Ее деятельность не привела к положительным для Турции результатам.
После окончания войны эта буржуазия не могла примирится с перспективой утраты приобретенных позиций. Она не желала возвращаться к прежнему положению, лишавшему ее и прибыли и самостоятельности. Попытка держав Антанты прекратить государственное существование Турции толкнула анатолийскую буржуазию на путь национальной революции.
1. Объективные предпосылки и особенности буржуазной революции в Турции
Народное движение в Турции возникло сразу после Мудросского перемирия. Оно развивалось в Анатолии – в той части Турции где издавна складывалось основное ядро турецкой нации. Основной движущей силой движения было крестьянство. Вначале выступления крестьян носили стихийный характер и выражали, по сути дела, протест против феодально-помещичьего гнета. В ряде случаев в конце 1918 и в начале 1919 г. крестьяне-партизаны вели вооруженную борьбу с жандармами, видя в них своих непосредственных и ближайших врагов. Но вторжение чужеземных войск переключило эту борьбу в национальное русло. Оккупация важнейших районов страны принесла крестьянству новые тяготы, новое разорение, произвол и насилия иностранных захватчиков, множество крестьян, находивших ранее заработок в Стамбуле, Измире и т.д., лишились, в связи с войной и оккупацией, и этого источника существования. Оккупация Измира греками тяжело отразилась на окрестном турецком крестьянстве. Возникла угроза полной потери земли, а быть может, и самой жизни. И прежде в Анатолии существовала глубокая греко-турецкая рознь. Она усиливалась тем, что, благодаря «капитуляциям» и иностранному покровительству, греческая буржуазия пользовалась особыми привилегиями в Оттоманской империи. К тому же в Измирском районе было немало греков-помещиков, владевших обширными землями и подвергавших турецких крестьян жестокой эксплуатации. Рабочий класс Турции был слишком малочислен и политически слаб, чтобы стать гегемоном движения. Главные промышленные центры с более или менее компактными массами рабочего класса, как Стамбул, Измир, Адана, были оккупированы в самом начале национальной революции и потому не могли активно участвовать в национальной борьбе. Ввиду этого крестьянские стихийные выступления, при отсутствии руководства со стороны передового класса, не приобрели характера аграрной революции, и крестьянство, быстро переключившись в русло национальной борьбы с чужеземными захватчиками, не сумело в ходе этой борьбы осуществить и даже выдвинуть (за исключением отдельных изолированных выступлений) свои непосредственные классовые требования.
В результате национально-освободительное движение возглавила анатолийская буржуазия, выступившая в качестве представительницы общенациональных интересов. Окрепшая за годы мировой войны, эта буржуазия приобрела серьезную политическую силу. Отторжение развитых в хозяйственном отношении районов – Стамбула, Измира, Киликии и других – не могло не вызвать ее решительного сопротивления. Анатолийская буржуазия видела перед собою реальную угрозу не только утраты этих районов, но и гибели всего турецкого государства. Буржуазные национальные организации стали возникать после Мудросского перемирия одновременно в разных пунктах страны. Они носили различные наименования: «против аннексии», «национальный конгресс», всевозможные «лиги», «комитеты», «союзы», но чаще всего встречалось название «общество защиты прав» того или иного района, вначале национальные организации носили весьма умеренный характер. Турецкая буржуазия, особенно крупная, еще надеялась на султана. Так, например, в Стамбуле национальные организации занимались преимущественно публикацией статей о правах турок на турецкие земли, посылали обращения представителям держав Антанты, ходатайствовали перед султаном о созыве парламента и т.д. Ряд стамбульских деятелей, представлявших интересы компрадорской буржуазии, стоял за принятие американского мандата над Турцией. Даже анатолийские национально-буржуазные организации, настроенные более радикально, чем стамбульские, тоже не сразу примкнули к вооруженной борьбе крестьян. Некоторое время анатолийская буржуазия присматривалась, выжидая того момента, когда определится размах движения. Возглавив национальную революцию, анатолийская буржуазия смогла ограничить ее рамками антиимпериалистической борьбы и воспрепятствовать ее переходу на высший этап.
Проводником идей анатолийской буржуазии и организатором движения была турецкая патриотическая интеллигенция, преимущественно ее военные слои. Из этих слоев; выдвинулся руководитель национальной борьбы турецкого народа – Мустафа Кемаль. Мустафа Кемаль родился в 1880 г. в небогатой турецкой буржуазной семье в Салониках. Получив среднее и высшее военное образование, Кемаль, как и многие другие турецкие офицеры, еще юношей, в академии генерального штаба в Стамбуле примкнул к младотурецкому движению. Зимою 1917/18 г. Кемаль, ездил в Германию и там пришел к убеждению, что Турция должна возможно скорее выйти из своей зависимости от немцев. В сентябре 1918 г. Кемаль прибыл в Сирию. Здесь его и застало Мудросское перемирие.
После тщетной попытки склонить Порту к сопротивлению англичанам, неправомерно продвигавшимся за линию, установленную перемирием, в частности, на Александретту, Кемаль сдал командование и выехал в столицу. Он возобновил там связи с военными, пытался пробудить национальные чувства у султана и у депутатов тогда еще существовавшего парламента, но все было бесполезно. Между тем, в Анатолии к этому времени национально-освободительное движение уже достаточно развернулось. На юге турецкие крестьяне начали партизанскую борьбу против французских оккупантов. В восточных вилайетах национальные организации выступали с требованиями дать отпор посягательствам и провокациям греков и дашнаков. В Западной Анатолии ряд турецких офицеров примкнул к крестьянским партизанским отрядам, подготовляя вооруженное сопротивление империалистам.
Мустафа Кемаль понял, что организация национальных сил для борьбы за независимость возможна только в Анатолии – средоточии турецкой нации, вдали от иностранных оккупантов, на основе уже развернувшегося партизанского движения. Кемаль стал при посредстве друзей добиваться командировки в Анатолию. Его желание не встретило возражений ни со стороны султана, ни со стороны великого визиря Дамад Ферида паши. Он сам и его друзья требовали для него места в правительстве. Пребывание столь оппозиционно настроенного и популярного генерала в столице стесняло Порту. Поэтому султан охотно санкционировал предложение командировать Мустафу Кемаля пашу в Анатолию в качестве инспектора армии.
16 мая 1919 г., на другой день после оккупации Измира греками, Мустафа Кемаль выехал из Стамбула и 19 мая прибыл в Самсун.
Мустафа Кемаль взял на себя задачу объединения национальных организаций. Он разослал по всей стране циркулярные письма и телеграммы, в которых заявлял, что «неприкосновенность родины и независимость нации – в опасности», и поэтому необходимо созвать национальное собрание, «свободное от всякого влияния и контроля». Кемаль принял участие в начавшейся еще до его приезда подготовке к созыву конгресса обществ защиты прав восточных вилайетов. Уже в первых обращениях Кемаля содержалось положение о том, что «Стамбул отныне перестает господствовать над Анатолией и должен ей подчиниться». Из Самсуна, уязвимого со стороны британского флота, Кемаль переехал в глубь Анатолии, через Амасью и Сивас, в Эрзерум.
Активность Кемаля вызвала беспокойство султана и его правительства. 'В это время, в июне 1919 г., Порта отправляла делегацию на мирную конференцию в Париж. В начале июля 1919 г., султан передал Кемалю по телеграфу личный приказ немедленно вернуться в Стамбул.
Однако, Кемаль отказался вернуться. Еще сохраняя внешнюю лояльность по отношению к султану, он, чтобы не быть связанным военной дисциплиной, подал в отставку и заявил, что останется в Анатолии как частный гражданин. Оттоманская делегация на Парижской конференции потерпела полную неудачу.
В середине июля 1919 г. делегация вернулась в Стамбул. Дамад Ферид паша дал в газеты ложный отчет, скрыв унижение, которому делегация подверглась в Париже. Но подлинные известия проникли в Турцию, и попытка Ферида исказить истину лишь усилила в стране презрение к великому визирю. Всякие иллюзии в отношении Порты, если они прежде и существовали, окончательно рухнули. Анатолийские национальные организации убедились, что нужно рассчитывать только на народные силы.