В начале 1958 г. состоялось беседа А.Д. Сахарова с секретарем ЦК КПСС М.А. Сусловымо судьбе несправедливо арестованного врача И.Г.Баренблата,[61] по поводу чего Андрей Дмитриевич писал в ЦК. Через некоторое время после вмешательства Андрея Дмитриевича И.Г.Баренблат был освобожден. Следовательно, несмотря на свою занятость Андрей Дмитриевич не остался в стороне от судьбы конкретного человека, когда узнал о произошедшей по отношению к нему несправедливости. Кроме того, в беседе с М.А.Сусловым был затронут вопрос о неблагополучном положении в биологии. А. Д. Сахаров подчеркнул в связи с этим, что "генетика - это наука огромного теоретического и практического значения и ее отрицание в нашей стране в прошлом нанесло колоссальный вред".[62]
Таким образом, А.Д.Сахаров интересовался и хорошо разбирался не только непосредственно в своей области науки, но и в др. ее важных областях и аргументировано высказывал свое мнение, думал прежде всего не о себе, а о благе людей, которым и должна служить наука.
§ 2. Борьба против испытаний ядерного оружия, за честный облик ученого
В 1958 г. СССР на некоторое время прекратил в одностороннем порядке ядерные испытания, однако вскоре было принято решение об их возобновлении. Андрей Дмитриевич выступил с решительными возражениями и предложил:
1) не начинать ни в коем случае испытаний в течение года с момента заявления Хрущева (с учетом того, что год - это срок, названный американцами и англичанами как достаточный для них);
2) пересмотреть конструкции намеченных к испытанию изделий, сделав их настолько надежными, чтобы их в принципе можно было принять на вооружение без испытаний;
3) отказаться от доктрины, что никакое изделие не может быть принято без испытаний, как недостаточно гибкой, догматической и не соответствующей реальности наступающей "безиспытательной" эпохи;
4) разработать новые экспериментальные методики модернизирования без полного испытания отдельных функций изделий.[63]
Однако несмотря даже на поддержу И.В.Курчатова, который специально летал к Н.С.Хрущеву в Ялту, предотвратить испытания не удалось. Политики не пожелали прислушаться к голосу ученых.
В 1959, 1960 и первой воловине 1961 г. СССР, США, Великобритания не производили испытаний термоядерного оружия. "Это былтак называемый мораторий – добровольный отказ от испытаний, основанный на некоей неофициальной, договоренности или сложившейся де-факто. В 1961 г. Хрущев принял решение, как всегда, неожиданное для тех, к кому оно имело самое непосредственное отношение, - нарушить мораторий и провести испытания".[64]
В июле 1961 г. на встрече руководителей страны и ученых-атомщиков А.Д.Сахаров написал записку Н.С.Хрущеву, в которой подчеркивал: "Я убежден, что возобновление испытании сейчас нецелесообразно с точки зрения сравнительного усиления СССР и США... Не считаете ж Вы, что возобновление испытаний нанесет трудно исправимый ущерб переговорам о прекращении испытаний, всему делу разоружения и обеспечения мира во всем мире?".[65] Этот шаг Андрея Дмитриевича свидетельствовал о его смелости и решительности в отстаивании позиции, в правильности которой он был убежден. Его записка была продуманным и глубоко взвешенным решением проблемы испытаний. Но Н.С.Хрущев резко ответил в речи на банкете, что "политические решения, в том числе и вопрос об испытаниях ядерного оружия, - прерогатива руководителей партии и правительства и не касаются ученых".[66] Следовательно, призыв А.Д.Сахарова снова не нашел понимания и не был поддержан в правительственных кругах. Испытания были проведены по намеченному графику.
В 1962 г. возник конфликт А.Д.Сахарова с министром среднего машиностроения В.Г. Славским по поводу испытания ядерного оружия огромной мощности, бесполезного с научной и технической точек зрения и угрожавшего жизни многих людей.[67] Однако А.Д.Сахарову не удалось предотвратить данное испытание, даже, несмотря на его прямое обращение к Н.С.Хрущеву. "Ужасное преступление совершилось, и я не смог его предотвратить, - вспоминал Андрей Дмитриевич - Чувство бессилия, нестерпимой горечи, стыда и унижения охватило меня. Я упал лицом на стол и заплакал... Я решил, что отныне я в основном сосредоточу свои усилия на осуществление…плана прекращения испытаний в трех средах...".[68]
Летом 1962 г. Андрей Дмитриевич обосновал предложение о заключении международного договора, запрещающего ядерные испытания в атмосфере, под водой, в космосе.[69] Предложение Андрея Дмитриевича было одобрительно встречено высшим советскими руководителем и выдвинуто от имени СССР.[70]
Этот договор (о запрещении ядерных испытаний в трех средах) был заключен в Москве в 1963 г.
"Я считаю, что Московский договор имеет историческое значение - писал Андрей Дмитриевич - Он сохранил сотни тысяч, а возможно, миллионы человеческих жизней - тех, кто неизбежно погиб бы при продолжении испытаний в атмосфере, в воде, в космосе. Но, быть может, еще важней, что это - шаг к уменьшению опасности мировой термоядерной войны. Я горжусь своей сопричастностью к Московскому договору".[71]
Таким образом, А.Д.Сахарову удалось на этот раз убедить политиков в своей правоте, заставить их прислушаться к объективному мнению ученого-профессионала. Он стал инициатором одного из основополагающих шагов к спасению планеты Земля.[72] Уже тогда в далекие 1950-е и 1960-е гг. А.Д.Сахаров, зная всю огромную разрушительную силу ядерного оружия, был одним из инициаторов моратория на ядерные испытания, договора о запрещении таких ядерных устройств в атмосфере, космосе, под водой, что было новым шагом в ограничении гонки ядерного вооружения.
С каждым годом Андрей Дмитриевич все пристальнее вглядывался в советскую политическую действительность, в правительственные механизмы, в устройство социальной жизни. Все более расширялся круг волнующих его проблем, зная о которых, он не мог оставаться равнодушным. Так, например, в 1964 г. на выборах в Академию наук СССР произошел беспрецедентный случай.
Отделением биологии был предложен кандидатом в академики Нуждин, верный соратник Лысенко, использовавший науку ради карьеры. На общем собрании АН СССР выступил А.Д.Сахаров и объяснил присутствующим, что Нуждина выбирать не следует, ибо он - активный участник уничтожения советской биологии. Сахарова поддержали И.Е.Тамм и В.А.Энгельгардт. Нуждина при голосовании провалили, что вызвало крайнее неудовольствие Н.С.Хрущева, заявившего, что такая академия нам не нужна.[73] Андрей Дмитриевич впоследствии утверждал, что "мое вмешательство в дело Нуждина оказалось, наряду с борьбой за прекращение наземных испытаний (хотя, конечно, проблема испытаний была существенней), одним из факторов, определивших мою общественную деятельность и судьбу... Я пошел на такой несвойственный мне шаг, как публичное выступление на собрании против кандидатуры человека, которого я даже не знал лично, потому что я особенно близко принимал к сердцу проблемы свободы науки, научной честности, - наука казалась (и кажется сейчас) важнейшей частью цивилизации, и поэтому посягательство на нее особенно недопустимым"[74].