При написании работы были использованы труды по истории государства и права, таких авторов, как Еникеев З. И., Еникеев А. З., Акманов И. Г., Назаров В. Д., Рахматуллин М. А., и других.
1. Участие башкир в Крестьянской войне 1773—1775 гг. Их предводители
1.1. Причины восстания
Крестьянская война 1773—1775 гг. под предводительством Е. И. Пугачева была самым мощным вооруженным выступлением трудовых масс феодальной России против режима крепостнической эксплуатации и политического бесправия. Она охватила обширную территорию на юго-востоке страны (Оренбургскую, Сибирскую, Казанскую, Нижегородскую, Воронежскую, Астраханскую губернии), где проживало 2 млн. 900 тыс. жителей мужского пола, в своей массе состоящие из крестьян различных категорий и национальностей.
Крестьянская война проходила в 3 этапа: сентябрь 1773 года - начало апреля 1774 года; апрель - середина июля 1774 года; июль 1774 года -1775 год.
Восстание было следствием углубления кризисных ситуаций в социально-экономической жизни страны, сопровождавшихся усилением феодального и национального угнетения трудовых масс и обострением классовых отношений. Глубокий антагонизм угнетенного населения страны и господствующей верхушки проявлялся в разнообразных формах классовых выступлений трудящихся масс.
Кульминацией народной борьбы стало выступление Пугачева, быстро переросшее в широкую крестьянскую войну. Основные события ее разворачивались на Южном Урале. Причины этому следует искать в социально-экономической и политической истории края.
К началу Крестьянской войны многонациональное население Башкирии имело двухсотлетний опыт совместного проживания, совместного труда и борьбы. В ходе вольной крестьянской, правительственной и частновладельческой колонизации происходило хозяйственно-бытовое сближение народов разных национальностей и этнических групп, складывалось их взаимопонимание, укреплялась дружба между народами.
Абсолютное большинство населения края составляли башкиры, мишари, служилые татары, казаки, не частно владельческие категории крестьянства. Помещичье землевладение не получило широкого распространения. В роли непосредственного эксплуататора трудовых масс выступало само государство.
Олицетворением феодального гнета были представители аппарата абсолютистского крепостнического государства, начиная от губернатора и командиров воинских гарнизонов и кончая служителями провинциальных и воеводских канцелярий. Ведущей формой эксплуатации нечастновладельческого крестьянства, нерусских народов, казачества Южного Урала была централизованная рента, представляющая собой совокупность податей и натуральных повинностей в пользу государства.
Усиление позиций феодально-крепостнического государства в Башкирии в середине XVIII в. особенно заметно проявлялось в его земельной и финансовой политике. В связи с возведением разветвленной системы крепостных линий и хозяйственным освоением края были насильственно отторжены казной, расхищены помещиками и заводовладельцами огромные земельные территории у башкир. Это вело к обострению пастбищно-земельной тесноты башкирского полукочевого хозяйства. Башкирское и тептяро-бобыльское население остро реагировало на усиление фискального гнета (введение в 1747 г. подушной подати с тептяро-бобыльского населения и замена в 1754 г. башкирского ясака принудительной покупкой соли по фиксированной цене).
Для яицких и оренбургских казаков, башкир, мишарей, служилых татар обременительным было выполнение военных потребностей государства. Гарнизонная, сторожевая и пикетная службы, участие в военных походах были связаны с большими материальными затратами на снаряжение и с длительным отрывом от хозяйства основной рабочей силы.
Возрастание феодального гнета проявлялось и в ограничении личных и имущественных прав крестьянства. Особенно тяжелым было положение работных людей и приписных крестьян уральских заводов, страдавших от крепостнических условий труда, натурально-денежных повинностей, жестокого режима жизни, произвола и физических истязаний со стороны заводовладельцев.
Во второй половине XVIII в. с общим расширением крепостной юрисдикции ухудшались социально-политические условия жизни трудового народа.
Политика правительства была направлена на ограничение и притеснение судебных, прав государственных крестьян, особенно из среды мусульманского и языческого населения, ограничения во внутренней социально-политической жизни башкирского общества и казачества. Нерусское мусульманское и русское старообрядческое население было недовольно правительственной вероисповедальной политикой.
Сословно-крепостническое бесправие, и эксплуатация трудящихся вызывали социальный протест народных масс. Классовая борьба трудового народа I страны во второй четверти XVIII в. и в годы, непосредственно предшествующие Крестьянской войне, выливается в ряд крупных восстаний, охвативших до 250 тысяч помещичьих, монастырских, горнозаводских крестьян. Особенной остротой и стойкостью характеризовались крупные волнения на Авзяно-Петровских, Каслинском, Кыштымских и других заводах Оренбургской губернии, восстание крестьян Далматовского монастыря. Башкирские восстания 1735— 1740 гг. и 1755 г., направленные против феодального и национального гнета, способствовали приобретению опыта борьбы с эксплуататорскими верхами.
В январе 1772 г. трудовая часть яицких казаков подняла вооруженное восстание, направленное в защиту ряда привилегий казачества, в том числе за восстановление прав войскового круга как высшего органа самоуправления.
В ходе этих восстаний появились зачатки социальной солидарности между трудовыми массами различных национальностей.
Зачинателями Крестьянской войны 1773—1775 гг. выступили яицкие казаки.
В течение всего XVIII века они теряли привилегии и вольности одну за одной, но в памяти ещё оставались времена полной независимости от Москвы и казачьей демократии. Пётр I ввёл подчинение войска Военной коллегии, сначала утверждавшей, а впоследствии назначавшей войскового атамана. С этого момента стала выделяться так называемая старши́на, оплот правительства на Яике, так как ликвидация выборности не позволяла сменить неугодного или проворовавшегося атамана. Начиная с атамана Меркурьева, в 1730-е годы произошёл фактически полный раскол войска на старшинскую и войсковую сторону. Ситуацию усугубила введённая царским указом 1754 года монополия на соль. Экономика войска была целиком построена на продажах рыбы и икры, и соль была стратегическим продуктом. Запрет на вольную добычу соли и появление откупщиков соляного налога среди верхушки войска привели к резкому расслоению среди казаков. Начиная с 1763 года, когда произошёл первый крупный взрыв негодования и вплоть до восстания 1772 года, казаки пишут челобитные в Оренбург и Санкт-Петербург, посылают так называемые «зимовые станицы» — делегатов от войска с жалобой на атаманов и местные власти. Иногда они достигали цели и особо неприемлемые атаманы менялись, но в целом ситуация оставалась прежней.
Одним из главных условий превращения народного движения в крестьянскую войну было участие на стороне восставших значительной военной силы, способной внести в ряды повстанцев известную военную организованность, решить ряд принципиально важных вопросов повстанческого характера. Именно такую роль в Пугачевском восстании взяли на себя казаки Яицкого, а затем и Оренбургского войск. Однако казачество уже на стадии подготовки восстания ориентировалось на поддержку его крестьянством.
Несмотря на значительный вклад казачества в организацию восстания, его главной движущей силой было крестьянство. Участие в восстании широких масс крестьянства, его интересы, его место в общеисторическом процессе превращали народное движение в общенациональную крестьянскую войну, придавали ей антикрепостническую, антидворянскую направленность.
1.2. Начало восстания
Несмотря на то, что внутренняя готовность яицких казаков к восстанию была высокой, для выступления не хватало объединяющей идеи, стержня, который бы сплотил укрывшихся и затаившихся участников волнений 1772 года. Слух о том, что в войске появился чудом спасшийся император Пётр Фёдорович, мгновенно разлетелся по всему Яику. Пётр Фёдорович был мужем Екатерины II, после переворота в 1762 он отрёкся от престола и тогда же таинственно погиб.
Мало кто из казацких вожаков верил в воскресшего царя, но все присматривались, способен ли этот человек вести за собой, собрать под свои знамёна армию, способную равняться с правительственной. Человеком, назвавшим себя Петром III, был Емельян Иванович Пугачёв — донской казак, уроженец Зимовейской станицы. Он имел хорошую военную подготовку. С 17 лет Пугачев на казачьей службе, участвовал в Семилетней войне 1756—1763 гг., а в 1768—1770 гг. — во второй русско-турецкой войне. Оказавшись в заволжских степях осенью 1772 года, он остановился в Мечетной слободе и здесь от игумена старообрядческого скита Филарета узнал о волнениях среди яицких казаков. Откуда в его голове родилась мысль назваться царём, и каковы были его первоначальные планы, доподлинно неизвестно, но в ноябре 1772 года он приехал в Яицкий городок и на встречах с казаками называл себя Петром III. По возвращении на Иргиз Пугачёва арестовали и отправили в Казань, откуда он бежал в конце мая 1773 года. В августе он вновь появился в войске, на постоялом дворе Степана Оболяева, где его навещали будущие ближайшие соратники — Шигаев, Зарубин, Караваев, Мясников. Они обсуждали вопросы предстоящего вооруженного восстания. Казаки оценили ум, решительность, энергичность Пугачева, его находчивость, умение разбираться в событиях и людях, организаторские способности.