«Башкирские конники вместе с русскими казаками и драгунами вступили в 1760 году в Берлин, но ни русские, ни башкиры не кричали на всех перекрестках о том, что они били хваленое прусское воинство Фридриха II, которому немецкое бюргерство облыжно наклеивало ярлык «Великого»20.
В 1772 году башкирский корпус численностью три тысячи человек отправили в Польшу для борьбы с Барскими конфедератами, а в 1790-м более двух тысяч башкир были командированы в Прибалтику, где воевали в составе Финляндской армии под командованием М. И. Кутузова22.
10 апреля 1798 года правительство издало указ, превративший башкир и мишар в военное сословие. Указом предписывалось «сделать точное исчисление башкирцев», способных нести службу, «считая по летам от 20 до 50 лет», и разделить их по кантонам23. Все административные лица кантонов и юртов (команд) также становились военными. Из башкир было сформировано иррегулярное войско, разделенное первоначально на 11 кантонов, затем на 12, а впоследствии на 28. Открывались кузницы и оружейные мастерские. Каждое башкирское хозяйство имело у себя военное снаряжение, необходимое для несения казацкой службы. Каждый взрослый мужчина стал воином, готовым в любой день оседлать коня и выступить в поход. Правда, оснащенность башкирского казака зависела от его экономического положения: наиболее состоятельные имели пистолеты и ружья, те же, кто победнее, обходились саблей, пикой и луком со стрелами.
Таким образом, начиная с 1798 года, башкиры, мишари и отчасти тептяри несли казацкую службу, подчиняясь военному ведомству. Из их среды со временем выдвинулись опытные командиры, получавшие зауряд-чины иррегулярных войск.
Еще в 1790 году из тептяр был сформирован пятисотенный конно-казачий полк, а в 1798-м его разделили на два самостоятельных полка24. 1-й и 2-й тептярские полки существовали на протяжении многих лет и входили в состав регулярных казачьих войск. Носили ту же форму, что и уральские, и оренбургские казаки, то есть малиновые воротники и обшлага, перьевые султаны, двурядные лампасы на шароварах; чепраки и подушки на седлах были темно-синие с белой обкладкой. К началу Отечественной войны 1812 года башкиры уже имели опыт военных действий против французов. В декабре 1805 года к нашим западным рубежам на подкрепление совершающей заграничный поход русской армии направились семь тысяч башкир, тысяча оренбургских и челябинских казаков и шестьсот калмыков25. С 10 мая 1807 года два башкирских полка вместе с 1-м и 2-м Оренбургскими казачьими полками под командованием полковника В. А. Углицкого сражались в составе армии генерал-лейтенанта Л. Л. Беннигсена, а в корпусе атамана Платова с 4 июня того же года находились два других башкирских полка27. По словам английского офицера Роберта Вильсона, наблюдавшего за ходом кампании на территории Пруссии и Польши, в них участвовали полторы тысячи башкир «со стальными шлемами и одетые в кольчуги», соединившихся с армией Беннигсена в ходе отступления после Фридландского сражения. К сожалению, Вильсон не указал ни номера полков, ни фамилии их командиров. Описывая стычку с французской кавалерией, он отмечает «личную храбрость» башкир, которые, вплавь форсировав реку и стреляя из «бесшумного оружия» - луков, «с большим эффектом атаковали отряды врага, захватив пленных»28.
Подробности последующих боевых действий башкирских полков мы находим в записках П. Чуйкевича. Чтобы препятствовать переправе противника, генерал Платов решил задержать его на правой стороне реки Прегель и с этой целью разделил корпус на четыре части. Атаманский, два башкирских и калмыцкий полки под командованием князя Уракова составили четвертую резервную часть. В полдень 4 июня французы во многих местах все же переправились через реку по понтонам. Кавалерия дивизионного генерала Груши пошла вверх по берегу с намерением атаковать левый фланг казаков. В этот момент «Платов, уступая рвению кантонных начальников башкирских команд, приказал князю Уракову напасть с ними на французов. Башкирцы чувствительны были к сему назначению и выполнили приказание с отличным мужеством»29. Они подпустили неприятеля на довольно близкое расстояние и выпустили сотни стрел, а засадная команда ударила копьями во фланг врага, который не мог устоять, «будучи изумлен и замешан новостью оружия, с чем против него действовали»30. Башкиры гнали французскую кавалерию, «которой они не давали пощады», до расположения ее пехоты. Этот эпизод впоследствии описал и историк А. И. Михайловский-Данилевский31. В середине XIX века для Генерального штаба была составлена сводка под названием «Действия русских войск в кампании 1806 и 1807 годов», где высоко оцениваются башкирские воины32.
Генерал Платов, с участием башкирских полков следуя к Тильзиту, в арьергардных боях «дорого продавал неприятелю каждый свой шаг». Несмотря на численное превосходство, французская кавалерия «везде была отбита и прогнана с большим уроном»33. В рапорте главнокомандующему М. И. Платов отмечал мужество и храбрость башкирской конницы и особо выделил поручика Бурангула Куватова, сотников Карагузы Кадаргулова, Айчувака Узенбаева и прапорщика Кагармена Бурангулова.
После подписания Тильзитского мира (1807) все башкирские полки возвратились на родину. Между тем угроза нападения на Россию со стороны наполеоновской Франции становилась все явственнее, и в апреле 1811 года оренбургский генерал-губернатор Г. С. Волконский получил следующий приказ:
«Для усиления армии нашей легкими иррегулярными войсками и чтобы приобучить на будущее время к службе калмык и башкир, обитающих в краю, управлению вашему порученному, признали мы за нужное нарядить три полка - один из ставропольских калмыков и два из башкир, для чего повелеваем вам:
Полк Ставропольский составить из 560 человек рядовых при атамане их и надлежащем числе офицеров и урядников, Башкирские же два полка, назвав по нумерам, должны быть каждый из 500 человек, определяя к каждой 5-сотенной команде из них же командира и старшин, по примеру прочих иррегулярных войск.
Назначение сборных мест зависит от собственного рассмотрения вашего - с тем однакож, чтоб сие происходило со всевозможною поспешностью. Как скоро оные полки соберутся, велеть им следовать каждому особо к Симбирску, снабдить каждый маршрутом, а копии с них прислать к военному министру, уведомляя его и о времени, когда и откуда которая команда или полк в поход выступает, дабы военный министр мог встретить их заблаговременно предписаниями о дальнейшем их назначении.
В каждый полк прикомандировать одного надежного и исправного армейского или гарнизонного штаб-офицера и снабдить его инструкциею о соблюдении в пути во всем должного порядка.
Ставропольские калмыки должны будут иметь исправное оружие по положению, а башкиры - употребляемое по их обыкновению.
Всем им быть о дву-конь.
Жалование имеют получать все рядовые, каждый по 12 рублей в год, и указанный месячный провиант; да на одну лошадь фураж в натуре, а на другую за оный деньгами по справочным ценам; офицеры же и старшины - против офицеров гусарских полков с того времени, как они за 100 верст от сборных мест найдутся по самое возвращение их в домы.
При выступлении всем - как офицерам и старшинам, так и рядовым - на исправу выдать в зачет полутретное жалованье: на что к вам и особая сумма доставляется.
На покупку в тех местах, где казенных магазинов не будет, провианта и фуража отпустить в каждый полк начальникам по 2000 рублей, в коих они отчет дать обязаны. Сумма же на то равномерно к вам посылается»35.
Приказ Волконский выполнил в срок, сформировав 2-1 и 2-й Башкирские полки.
В июне 1811 года 1-й Башкирский полк прибыл в Симбирск, через который направлялся к Серпухову. После зимовки в Курской губернии оба полка двинулись к Луцку, где 2 января 1812 года командующий второй армией генерал от инфантерии П. И. Багратион устроил им смотр36. В марте 1812 года они находились уже на западной границе России...
Здесь мы вынуждена остановиться, ибо участие башкир в Отечественной войне 1812 года и во всех последующих войнах нашего отечества - тема отдельного большого исследования.
Список литературы
1. Мишари (мещеряки) появились на территории Башкортостана в 1670-х гг. В 1795 г. их насчитывалось 46,3 тыс. чел., в 1926-м - 136 тыс. чел. В 1930-х гг. причислены к татарскому и башкирскому этносам.
2. Башкортостан. Краткая энциклопедия. Уфа, 1996. С. 375.
3. Усманов А. Н. Присоединение Башкирии к русскому государству. Уфа, 1960. С. 169.
4. Соколов Д. Н.. Опыт разбора одной башкирской летописи // Труды Оренбургской ученой архивной комиссии. Вып. 4. 1898. С. 48, 60.
5. Акты исторические. Т. 2. N 113. С. 142.
6. Труды Научного общества по изучению быта, истории и культуры башкир при Наркомпросе БАССР. Вып. 2. Стерлитамак, 1922. С. 22.
7. Книги разрядные. Т. 2. СПб., 1855. С. 192.
8. С конца XVI в. до 1798 г. в административном отношении Башкирия делилась на четыре области, которые назывались дорогами (Ногайская, Казанская, Сибирская и Осинская).
9. Демидова Н. Ф.. Управление Башкирией и повинности населения Уфимской провинции в первой четверти XVIII века // Исторические записки. Т. 68. С. 229.
10. Добромыслов А. И. Материалы по истории России. Т. 1. Оренбург, 1900. С. 45.