В. Перхавко, В. Перхавко
Во времена первых великих князей Киевских Олега и Игоря наиболее тесные торговые контакты Русь поддерживала с Византией, где на рынках можно было приобрести для феодальной знати дорогие шелковые ткани, украшения, вина, фрукты, оливковое масло, пряности. Ежегодно вооруженные купеческие экспедиции, организовывавшиеся князьями, отправлялись в небезопасные поездки в столицу империи по пути «из варяг в греки». Протяженность его от Балтийского до Черного моря составляла около 2700 километров, на преодоление которых требовалось не менее 90-95 суточных переходов, а с учетом стоянок - около четырех месяцев. На речных волоках суда с помощью местного населения перетаскивались по суше, выгруженный товар перевозился на телегах. И ни один из караванов не был застрахован от нападений разбойников - не случайно в таких местах то и дело встречаются зарытые клады монет. Не меньшую опасность представляли штормы на Балтийском и Черном морях.
Первоначально восточные славяне имели в своем распоряжении лишь небольшие лодки-однодеревки, пригодные главным образом для плавания по спокойным рекам и озерам. Постепенно они научились приспосабливать эти лодки к морским условиям, используя дополнительную обшивку и ставя мачту с прямым парусом. Такие усовершенствованные лодки назывались набойными ладьями, или насадами. В XI-XII веках появились настоящие морские ладьи на шпангоутах, сооружавшиеся целиком из досок. Их длина достигала 10-12, ширина - 3 метров, грузоподъемность - 15 тонн. В летописи под 1151 годом впервые встречаем рассказ о сражении на Днепре специальных военных «ладий» с закрытой палубой для гребцов и площадкой-помостом для воинов-лучников. Но в большинстве своем древние русы плавали на обычных торговых грузовых судах, лишь во время войн соответственно оснащавшихся. Остатки таких ладей (шпангоуты, весла, кили, уключины, скамьи, части мачт и другие) встречаются при раскопках многих поселений. В Днепре и его притоках иногда находят и целые средневековые речные челны.
В сочинении византийского императора Константина Багрянородного «Об управлении империей» (середина Х века) содержится колоритное описание условий плавания древних росов (так греки называли русов) в Константинополь. Пунктом сбора отправляющихся туда из Новгорода, Смоленска, Чернигова, Любеча и других городов был Киев, откуда весь караван на специально оснащенных лодках-долбленках (моноксилах) отправлялся обычно в мае-июне вниз по Днепру к Черному морю. Передвижение по днепровскому пути, а значит, и торговля с Византией в Х веке находились под контролем Киева: без ведома княжеских чиновников в Константинополь не мог отправиться ни один русский купец.
Грозные противники путешественников - днепровские пороги, где «вода, низвергаясь вниз, издает громкий страшный гул». Уже их славянские названия говорят сами за себя: Эссупи («Не спи»), Неасит (Ненасытный), Веручи (Кипящий)... Перед самым коварным - Неаситом - росы выгружали из лодок все вещи и закованных в цепи рабов. Далее около шести миль им приходилось переносить грузы и однодревки на плечах, а ладьи переволакивать на катках до следующего участка чистой воды. На случай нападения печенегов выставляли стражу. Тем не менее избегать потерь удавалось далеко не всегда.
Миновав пороги, делали остановку на острове Святого Григория (современное название - Хортица) и там у огромного дуба совершали свои языческие жертвоприношения. Упоминание в сочинении Константина Багрянородного христианских названий днепровских островов не должно нас смущать: среди его информаторов - воинов, послов, купцов середины Х века преобладали, конечно, язычники, но имелись уже и христиане.
Во время следующей стоянки в устье Днепра (нынешний остров Березань) два-три дня отдыхали и оснащали ладьи дополнительными парусами, мачтами, кормовыми веслами, необходимыми для морского путешествия. Затем шли вдоль Черноморского побережья, ночуя в гаванях. Вплоть до устья росов сопровождали по берегу конные разъезды печенегов, готовых напасть в любую минуту. За Дунаем начиналась Болгария, с которой у Руси, очевидно, существовало соглашение о беспрепятственном пропуске военно-торговых экспедиций, направлявшихся в Византию либо возвращавшихся из нее. В Констанции (современной Констанце), Конопе, устьях рек Варна и Дичина, других болгарских гаванях вновь отдыхали, пополняли запасы пресной воды, закупали у местных жителей провизию. Через много лет археологи обнаружили следы пребывания россов на западном побережьи Черного моря - изготовленные на Руси ремесленные изделия XI-XIII веков (бронзовые кресты-складни, овручские шиферные пряслицы, глиняные поливные яйца-писанки, железные трубчатые дверные замки и другие).
Дальше, как сказано, купцов стерегли черноморские шторма и шквалы. «Мучительное и страшное, невыносимое и тяжкое», по словам Константина Багрянородного, плавание завершалось в первом византийском порту - Месемврие (современный болгарский город Несебр), где, видимо, большая часть ладей и воинов оставались в ожидании торговцев, направлявшихся с товарами дальше в Константинополь.
Облик византийской столицы ошеломлял воображение наших предков: их деревянные крепости и скромные жилища разительно отличались от монументальных каменных построек Константинополя. С восторгом озирали купцы порт, крепостные стены и башни, особняки знати на центральной улице Меса, ипподром, многочисленные монастыри и церкви, особенно храм святой Софии с гигантским куполом, огромным внутренним пространством, роскошным и величественным богослужением... Но, конечно, главной целью для них являлись бескрайние многоязыкие константинопольские рынки.
Об условиях пребывании и торговли купцов из Руси в столице Византии можно узнать из текстов русско-византийских договоров Х века. Так, по соглашению 907 года, заключенному после победоносного похода Киевского князя Олега, византийцы обязались ежегодно в течение шести месяцев ежегодно выдавать русским гостям довольствие («месячину») - хлебом, вином, мясом, рыбой, овощами, а на обратную дорогу снабжать корабельными снастями и опять же продовольствием. Им дозволялось без ограничений посещать общественные бани. Приплывшие из Руси купцы селились обычно в предместье и должны были входить в город через строго определенные ворота в сопровождении чиновника группой не более 50 человек и без оружия. Предполагают (например, академик Г. Г. Литаврин), что размещали их в казармах, откуда византийские солдаты на лето отправлялись в лагеря. Поэтому в зимние месяцы русским купцам приходилось покидать Византию. Кстати, только древние росы после 907 года пользовались привилегией беспошлинно торговать в Константинополе, «не платяче мыта ни в чем же».
В сентябре 911 года после длительных переговоров был подписан новый договор Руси с Византией, подробно регламентирующий взаимоотношения подданных двух государств. Так, убийство русина или византийца каралось смертью на месте преступления. За нанесенный удар виновный платил огромный штраф в пять фунтов серебра. Уличенный в воровстве должен был возместить украденное имущество - в ряде случаев даже в тройном размере. Если шторм выбрасывал ладьи на берег, византийцы и русские брали на себя обязательство сохранить уцелевшие товары от разграбления, а затем помочь жертвам кораблекрушения добраться до конечной цели их путешествия.
В договоре, заключенном в 944 году после неудачного похода Великого князя Киевского Игоря на Царьград, привилегии древнерусских купцов оказались существенно ограничены. Уже нет упоминания об их праве на беспошлинную торговлю, зато присутствует запрещение закупать дорогих шелковых тканей («паволок») больше чем на 50 «золотников». Отныне гостям из Руси полагалось иметь при себе серебряные перстни с печатью и грамоту от князя, удостоверявшего торговые цели их поездки и отвечавшего за их поведение.
В любом случае статус древнерусского купечества в Византии был довольно высок, о чем свидетельствует хотя бы тот факт, что купцы состояли в свите вдовы Игоря княгини Ольги во время ее поездки в Константинополь и получили после императорских приемов крупные денежные подарки.
Поездки гостей из Руси в Византию (в том числе и в ее нижнедунайские владения) продолжались и в XI веке после закончившейся провалом попытки Киевского князя Святослава закрепиться на Балканах (967-971). С падением Первого Болгарского царства и установлением господства Византии на его территории границы империи, а значит, и ее рынки значительно приблизились к землям восточных славян. Теперь их суда поднимались вверх по Дунаю, заходя в Переяславец (Малый Преслав), Новиодунум (Исакчу), Доростол (Силистру), ставшие в XI-XII веках крупными торгово-ремесленными центрами. Летописи называют «гречниками» (ездящими торговать с грекакми), по всей видимости, не только тех русских купцов, что направлялись в Царьград, но и посещавших другие области Византийской империи, в том числе и Нижнее Подунавье, и крымский Херсонес. По свидетельству знаменитого арабского географа ал-Идриси (1153), какая-то «контора Руси» существовала в городе Масиунусе (современном Шумене), расположенном к югу от Нижнего Дуная вблизи Плиски и Преслава. Она представляла собой купеческое подворье, где останавливались, хранили товары и совершали сделки древнерусские гости.
В 1042 году в результате ссоры и драки греков с восточнославянскими торговцами на одном из константинопольских рынков был убит некий знатный «скиф» («скифами» византийцы нередко называли русов), после чего отношения между Русью и Византией резко обострились. В следующем году сын Великого князя Владимир Ярославич возглавил последний общерусский поход против империи, но потерпел сокрушительное поражение. Тогда же, опасаясь заговора, византийские власти выслали в отдаленные провинции проживавших в столице русских купцов и воинов-наемников. Лишь в конце правления Ярослава Мудрого (1019-1054) отношения Киева с Константинополем вошли в нормальное русло: к середине XI века между ними был заключен новый договор, урегулировавший спорные проблемы. Опять по Днепру и Черному морю поплыли купеческие караваны с товарами. Как повествуется в сочинении «Посмертные чудеса святителя Николая» (вторая половина XI века), чтобы приобрести раба, богатому жителю византийской столицы следовало посетить специальный рынок, «идеже русьтии купци приходяще челядь продають».