О связи между появлением замков и специализацией власти косвенно свидетельствует и углубление социальной дифференциации, наблюдаемое именно в этот период. Согласно Р. Куликаускене, в XI–XII вв. в Литве уже выделился «правящий класс» (марксистский термин) и начали выявляться начала государственности. Разумеется, о «правящем классе» в этот период говорить нельзя, но то, что во время образования государства правящие стали более выделяться из своих подданных, – факт, определенный специализацией власти. Следовательно, опираясь на эти данные и учитывая вскоре начавшийся рост значения Литвы, можно полагать, что Литовское княжество сформировалось или начало формироваться примерно в XI в.
Центром постоянной экспансии должно было быть Полоцкое княжество, так как именно ей принадлежали главные центры этой экспансии – Минск и Изяславль. В XI в. Полоцкое княжество очень усилилось и проявляло значительную самостоятельность по отношению к Киеву. Она первая на Руси образовала свою отдельную княжескую династию. XI в. – столетие процветания этого княжества. Уже в 1021 г. сын Изяслава Брячислав (1001–1044) ввязался в военный конфликт с великим князем Ярославом, который добился мира только после того, когда сделал территориальные уступки полоцкому князю. Возможно, Брячислав начал экспансию и в Нальшянскую землю, так как в XI в. в ней основанный Браславский замок связывается с его именем. Правда, не известно, успела ли к тому времени Браславская земля включиться в то время наверное еще только складывающуюся Нальшю. Так как никакие письменные источники об экспансии в этом направлении не сохранились, неизвестно, как этот край в то время назывался.
Подобно Полоцку, сепаратные тенденции выражала и ближе всего к Литве находившаяся польская земля – Мазовия. Ее князь Мецлав (Мечислав) в 1038–1047 гг. боролся за самостоятельность с польским князем Казимиром Возобновителем (1034–1058). Мецлав искал помощи, обращаясь к своим соседям ятвягам и, видимо, литовцам, для которых это было хорошей возможностью избавиться от покровительства Руси. Может быть это и побудило великого киевского князя Ярослава (1019–1054) прийти на помощь Казимиру Возобновителю. Первые удары Ярослава были направлены именно против ятвягов и литовцев, и только потом нападению подверглась Мазовия. Лаконичные известия «Повести временных лет» один за другим перечисляют походы Ярослава: в 1038 г. – на Ятвягию, в 1040 г. – на Литву, в 1041 г. – в Мазовию. Возможно, в 1044 г. Литва подверглась нападению еще раз. В конце концов в 1047 г. Ярослав совершил решающий поход в Мазовию, и тогда Мечислав погиб. Видимо, в этих походах участвовал и полоцкий князь Брячислав, который после мира 1021 г. вместе с Ярославом воевал «все дни своей жизни». Вообще есть основания говорить о том, что в борьбу с ятвягами и литовцами великие князья втягивались только обороняя интересы полоцких князей. Согласно Л. Алексееву, это случалось только в таких случаях, когда Полоцкое княжество либо непосредственно принадлежала им, либо поддерживала с ними дружеские отношения.
Так что большинство походов, которых совершали сами полоцкие князья, нам остаются неизвестными. Но Полоцк сумел собственными силами вытребовать из Литвы дани, наложенные на нее может быть еще Владимиром. Во II половине XI в. Полоцком правил самый известный и мощный его князь Всеслав (1044–1101), который враждовал с Киевом и, конечно, не мог надеется на его помощь. Но сил для удержания в своей власти Литвы и многих других Прибалтийских краев ему хватало.
В начале XII в. Нестор в предисловии к «Повести временных лет» перечислил народы (племена), которые платили дань Руси, среди которых находятся и литовцы. Список данников Руси он повторил два раза: 1) в географическом обозрении мира, как отдельную группу племен Восточной Европы («В Яфетовой части сидят»); 2) как список народов, платящих дань Руси («Иные языки, которые дань дают Руси»). В обоих вариантах списка народы перечисляются в том же порядке (кроме веси) и легко разделяются на три группы:
I –Чудь (эстонцы), 2) Весь, 3) Меря, 4) Мурома, 5) Черемись (марийцы; упоминаются лишь во II варианте), 6) Мордва;
II – 7) Чудь Заволочьская (упоминается лишь в I варианте), 8) Пермь (коми), 9) Печера, 10) Ямь, 11) Югра (манси; упоминаются лишь в I варианте);
III – 12) Литва, 13) Зимигола; 14) Корсь, 15) Летигола (во втором варианте – Норова, Нерома), 16) Либь.
В первой группе перечисленные финские народы были очень тесно связаны с Русью и чаще всего непосредственно граничили со славянскими землями Руси. Земли Веси, Мери и Муромы можно безусловно считать частью древнерусского государства. Еще в IX в. варяги под предводительством Рюрика обосновались в замках этих племен: в Белоозере (Веси), Ростове (Мери) и Мороме (Муромы). С течением времени в мерских землях образовавшееся Владимиро-Суздальское княжество стало важным политическим центром Руси и ядром нового русского народа.
Все народы второй группы были зависимы от Новгородской земли, но их зависимость от Новгорода была слабой. Эти племена располагаются в малонаселенных областях с Южной Финляндии (Ямь) вплоть до реки Оби (Югра-манси). Их имена перечислены географически последовательно, кроме Ями, которая должна была бы быть в начале списка.
Важнейшей для нас является третья группа. Как можно судить по другим источникам, это – список данников Полоцка (нет известий только о зависимости куршей, кроме того, северные латгалы в начале XIII в. находились под влиянием Новгорода). Варианты списка различаются названием одного племени – вместе латгалов во втором варианте записано «Нерома». Этот этноним дал повод для самых разных интерпретаций. Он связывался с упоминаемыми Геродотом неврами, с рекой Нерис, с Жемайтией и Нарвой. Так как другим источникам такой этноним не известен, а и само имя Неромы во втором варианте списка записано вместе Латгалы, его следует считать ошибкой Нестора или его первых переписчиков (возможно, вместе того, чтобы вписать латгалов, летописец искаженно повторил имя Муромы). Следует отметить, что зависимость латгалов от Полоцка была особенно тесной – как известно, в начале XIII в. в Латгале уже существовали Ерсикское и Кокнесское княжества, управляемые русинами. Значит, латгалы не могли быть опущены в списке данников Полоцка.
Вообще степень зависимости от Руси (Полоцка) племен третьей группы была очень не одинаковой. Достаточно сравнить управляемых русинами латгалов с куршами, которые, может быть, только эпизодически попали в зависимость от Руси. Следовательно о положении Литвы только по этому списку трудно судить. Конечно, то, что она непосредственно граничила с владениями Полоцка, позволяет предположить, что степень зависимости могла быть не малой.
Список составлен, видимо, в самом начале XII в. В него включены югры, с которыми русины познакомились лишь в 1096 г., но в списке также присутствуют Мордва, которая в 1103 г. разбила Муромского князя Ярослава Святославича, и земгалы, победившие в 1106 г. полоцких князей и освободившиеся от зависимости от них. Может быть еще раньше зависимости от Руси избавились ятвяги, которые в этом списке вообще отсутствуют. Правда, только временно, так как в 1112–1113 гг. сын великого князя, волынский князь Ярослав Святополкович, их снова подчинил. Здесь, конечно, следует учитывать и фрагментарность списка: из 22 известных народов, зависимых от Руси, в нем отмечено лишь 16. Кроме того, в списке пропущены селы, может быть – и нальшяны (если последние не охватывались именем литовцев). Ятвяги могли остаться не упомянутыми и в связи с тем, что они принадлежали сфере влияния волынских князей, а третья группа списка охватывает лишь полоцкие владения.
В 1101 г., после смерти полоцкого князя Всеслава, Полоцкое княжество было поделено между его сыновьями. Полоцким князем стал Давид (1101–1128), Друцким – Борис Рогволод, Минским – Глеб. Вскоре между ними начались усобицы, и мощь Полоцка начала слабеть. Три десятилетия спустя (в 1132 г.) окончательно распалась и вся Киевская Русь. Это открыло Литве новые возможности развития. Ослабевая Полоцку, значение Литвы росло. Правнукам Всеслава уже было суждено видеть, как Литва становится новой силой.
Едва ли не самым воинственным наследником Всеслава был минский князь Глеб, враждовавший и со своими братьями, и с киевскими князьями. Поэтому уже в 1104 г. против него был организован большой поход, в котором принимали участие великий князь Святополк, Владимир Мономах и полоцкий князь Давид. Однако победить минского князя тогда еще не удалось, и только в 1117 г. Владимир Мономах, тогда уже великий князь Руси (1113–1125), занял Минск. Глеб был взят в плен, увезен в Киев и там в 1119 г. скончался. Минск на некоторое время был присоединен к Турово-Пинскому княжеству, однако Глебовичи сохранили свои владения в Минском княжестве. Позже, вернувши себе Минск, они активно участвовали в междоусобной борьбе полоцких князей.
В 1128 г. великий князь Руси Мстислав Владимирович (1125–1132) сорганизовал поход большой коалиции князей на Полоцкое княжество. Кажется, в то время полоцкие князья были сравнительно едиными, так как нападению подверглись сразу все важнейшие центры Полоцкого княжества (Изяславль, Логойск, Борисов, Друцк). Полочане были вынуждены изгнать князя Давида и объявить полоцким князем Бориса Рогволода, угодного коалиции. Но он уже в следующем году умер, и полоцко-киевские взаимоотношения снова обострились. В 1130 г., вторгнувшись в Полоцк, Мстислав сослал сыновей умершего Бориса Рогволода – Василия и Ивана – и взял Полоцк под свою непосредственную власть. Не известно какой во время этой борьбы была роль Литвы, но уже в 1131 г. Мстислав совершил поход и на Литву. Сплоченная им коалиция князей опустошила край огнем и взяла много пленников, однако в обратном пути литовцы разбили отряд киевлян, отставший от главных сил.
Иногда в этих событиях усматривается освобождение Литвы от зависимости от Руси, но факты этого не подтверждают. Литовцы оказали сопротивление не полоцким князьям, от которых непосредственно зависели, а их врагу Мстиславу. Само сопротивление было небольшим – на основные силы литовцы не нападали. К тому же позже литовцы участвовали во внутренней борьбе полоцких князей: по этому можно думать, что связи с Полоцком они не прервали. Этим опустошительным походом Мстислав, скоре всего, пытался нанести удар по экономической базе полоцких князей, а не принудить литовцев платить дань.