Существование огромной разноплеменной империи в определенной степени зависело от создания прочной системы государственного управления. Наиболее характерной особенностью ее следует признать приспособление к новым условиям уже имевшихся органов власти. Было бы заблуждением считать, что только при Маурьях появились все основные институты центрального и провинциального аппарата: возникновение и становление их — длительный и сложный процесс, не ограничивающийся одним периодом, хотя оформление некоторых черт системы в целом действительно относилось к изучаемой эпохе.
Наши знания об этом опираются преимущественно на данные эпиграфики и сообщения античных авторов. Ограниченность Документов, непосредственно связанных с историей Маурьев, не позволяет с желаемой полнотой осветить весь круг вопросов. Этим в значительной степени объясняется и явная неравномерность в изложении материала: важные проблемы ставятся иногда лишь в самом общем виде, а более частные рассматриваются подробнее.
Особенно скудны сведения о власти маурийских царей, несмотря на то что вообще вопрос о власти правителей нашел детальное отражение в различных древнеиндийских источниках, начиная с ведийских текстов. Весьма обширна и научная литература, в которой разбираются отдельные аспекты темы, однако специфика царской власти именно в эпоху Маурьев почти не вскрыта.
Дошедшие до нас материалы говорят о ее наследственном характере. Хорошо известно, что после смерти Чандрагупты престол перешел к Биндусаре, а затем к Ашоке. Надписи Дашаратхи, его внука, указывают на продолжение традиции и при последних Маурьях. О том же свидетельствуют пураны и палийские хроники Ланки, сохранившие список правителей этой династии.
Вступив на престол, царь должен был совершить определенную церемонию — «абхишека», закреплявшую его право на трон. Этот обычай существовал и при Маурьях. Эдикты Ашоки датируются, как правило, со времени абхишики.
Надписи рисуют маурийского императора главой государственного аппарата управления, в его руках сосредоточивались законодательная власть, армия, суд, фиск, от его имени издавались указы и распоряжения, он мог лично назначать чиновников и учреждать новые разряды их, освобождать от налогов целые деревни или уменьшать размер обложений.
Материалы эпиграфики о функциях маурийского правителя, безусловно, говорят о монархическом характере его власти, однако вряд ли допустимо вслед за многими учеными объявлять империю Маурьев типичной восточной деспотией. Чтобы правильно решить этот вопрос, необходимо учесть ряд факторов, в том числе и роль других органов центрального управления.
Анализ титулатуры маурийских правителей, изучение взаимоотношений царской власти с советом сановников и более представительным собранием (раджасабха) позволяют не только сделать вывод о существовании в рассматриваемую эпоху значительных пережитков старой политической организации, но и утверждать, что монархическая власть здесь не приняла той формы деспотизма, которая известна по ряду других стран древнего Востока.
Судя по надписям, в государстве Маурьев функционировал специальный совет царских сановников — паришад, которому принадлежала большая роль в государственном управлении.
Этот институт не был изобретением маурийских правителей, о нем упоминают древнеиндийские сочинения и более раннего времени. В разные периоды истории термином «паришад» обозначали различные социальные, политические и даже религиозные институты. Довольно подробные сведения, касающиеся роли и функции совета царских сановников, содержатся в «Артхашастре», где он назван мантрипаришад. В политическом трактате Каутильи подчеркивалось, что «управление государством осуществляется с помощниками: одно колесо не вертится» (I. 7). В обязанности мантрипаришада входило установление срока начала какой-либо работы, завершение уже ведущихся, улучшение выполненных работ и проверка исполнения приказов царя. Совет собирался для рассмотрения важнейших дел, царских указов и для приема послов: при чрезвычайных обстоятельствах члены его заседали вместе с членами тайного царского совета.
Прямыми сведениями о составе паришада в эпоху Маурьев мы не располагаем. На основании материалов той же «Артхашастры» можно предположить, что в нем заседали главные сановники, число которых, говоря словами Каутильи, «зависело от нужд и силы государства».
Согласно данным VI большого наскального эдикта, члены паришада могли собираться и обсуждать распоряжения царя в его отсутствие. Ему должны были немедленно докладывать, как только возникали споры среди сановников или выражалось несогласие с указом царя. По всей вероятности, такие случаи бывали нередко, коль скоро это нашло отражение в распоряжениях Ашоки: «Если по поводу того, что устно приказываю [чиновникам] — "давателю" и "слушающему" — или же даю чрезвычайное поручение махаматрам, в паришаде возникает спор или несогласие, пусть немедленно мне будет доложено везде и в любое время». Несмотря на усиление царской власти в эпоху Маурьев, паришад все же сохранял некоторую независимость. Противоречия между царем и советом приобретали особенно острые формы в периоды, когда складывалась напряженная политическая ситуация. Более поздние источники свидетельствуют о столкновении Ашоки со своими министрами в последние годы правления — в то время он фактически был лишен власти и оставался царем только номинально.
Определенную роль в системе управления кроме паришада и тайного царского совета играла и «раджасабха» — совещательный орган, тоже совет сановников, но более широкий и репрезентативный. Материалы позднейших нарративных источников и свидетельства античных авторов дают возможность наметить некоторые его черты. Комментируя Панини, Патанджали (I. 177) Для иллюстрации деятельности раджасабхи ссылается на сабху при Чандрагупте и Пушьямитре. О наличии ее в период правления Ашоки сообщает Буддхагхоша. Видимо, этот институт был связан по происхождению с сабхой ведийского периода, но к эпохе Маурьев превратился из собрания соплеменников в совет крупных государственных чиновников, хотя традиции участия в нем представителей народа, очевидно, полностью не исчезли. Мы располагаем данными поздневедийской, эпической литературы и источников послемаурийской эпохи об участии в сабхе не только государственных чиновников, но и представителей горожан и жителей джанапады (здесь — сельской местности). В этой связи любопытно сообщение «Дивья-аваданы» о том, что Ашока для решения ряда важнейших вопросов созвал помимо сановников также и горожан (pauras).
Можно сослаться и на свидетельства античных авторов. Страбон, привлекая материалы Мегасфена, пишет: «Согласно ему (Мегасфену. — Авт.), все население Индии делится на семь групп... Седьмые — это советники и помощники царя, которые занимают высшие должности, ведают судопроизводством и всеми государственными делами» (XV. 1.39.49). Наличие двух терминов отражает, по нашему мнению, существование двух различных органов управления — раджасабхи и паришада, причем члены второго охарактеризованы Мегасфеном как «сидящие при царе» — (ср. pari sad, sidati — «сидеть около, вокруг»), что соответствует сведениям индийских источников.
Образование империи, включавшей разнородные по этническому составу и уровню социального и экономического развития территории, требовало создания достаточно гибкого и стройного аппарата провинциального управления, призванного учитывать различия в языке, религии, общественном и политическом строе отдельных областей. Основная задача заключалась в том, чтобы определить главное направление провинциальной политики. Формирование единого для всей империи централизованного аппарата, ломка местной системы администрации и замена ее новой могли бы привести к столкновению с местными властями, в лице которых Маурьи получили бы опасного противника. Материал, имеющийся в нашем распоряжении, показывает, что они пошли по другому пути — сохранения традиционных форм управления, складывавшихся на протяжении длительного времени, приспособления их к новым условиям, сочетания старых институтов с некоторыми новыми.
Эдикты Ашоки содержат сведения преимущественно об управлении в тех областях, которые контролировались центральной властью. В надписях встречается ряд терминов, служивших для обозначения империи и ее частей, — «виджита», «джанапада»» «деша», «ахале», «анта» и др. Анализ этих терминов позволяет составить представление об административной системе маурийской державы.
В качестве особой единицы выделялась территория, находившаяся под непосредственным управлением царя и его аппарата, — виджита (букв, «завоеванное»). Вся империя была разбита на провинции, которые включали округа (ахале), объединявшие по нескольку деревень, — гама (санскр. грама).
Наибольшей властью император обладал в виджите, куда не входили полунезависимые области и главные провинции, управляемые царевичами, — kumaras (кроме Калинги).
К категории «главных» относились провинции с центрами в Таксиле (Северо-Западная Индия), Уджаяни (Западная Индия), Тесали (Калинга, Восточная Индия) и Суварнагири (Южная Индия). Особый статус указанных территорий определялся той ролью, которую они сыграли в истории создания империи и которую продолжали играть в системе государственного управления.
Столица Северо-Западной Индии Таксила была крупным центром торговли, культуры и имела немалое стратегическое значение, являясь как бы воротами в Индию. В течение многих десятилетий город сохранял самостоятельность, и даже при Александре правителем был оставлен местный царь. После победы Чандрагупты Северо-Западная Индия вошла в империю, и верховная власть местных правителей была ликвидирована, хотя город, очевидно, не потерял автономии. Нам известно о столкновении маурийской администрации с населением провинции и, вероятно, со здешней аристократией. Согласно «Ашока-аваданамале», в годы царствования Ашоки в Таксиле вспыхнуло восстание, которым руководил Кунджаракарна. Недовольство вызывалось скорее всего тем, что Таксила не желала примириться с потерей былой независимости, а Маурьи в данном случае не сумели создать достаточно гибкую систему управления новой провинцией. Присоединение этой области, почти не связанной экономически с долиной Ганга и отличающейся от других территорий политической организацией, обычаями, традициями, не могло исключить развитие сепаратистских тенденций. Судя по арамейской надписи из Таксилы, здесь проживало и ираноязычное население. И неудивительно, что при первом внешнем толчке (вторжении греко-бактрийцев) единство распалось.