В конце ноября Дутова избрали депутатом Учредительного собрания от Оренбургского казачьего войска. Дутову подчинялись центры двух военных округов (территория войска в военно-административном отношении была разеделена на 3 военных округа – 1-й (Оренбургский), 2-й (Верхнеуральский), 3-й (Троицкий), осенью 1918 г. был образован и 4-й (Челябинский) военный округ) — Верхнеуральск и Троицк, а также города Орск и (весьма условно, лишь со 2 по 20 ноября) Челябинск.[50] Таким образом, Дутов в ноябре формально поставил под свой контроль огромную территорию Южного Урала. Была объявлена демобилизация оренбургского гарнизона, о чем солдаты давно мечтали. Силами 1-го Оренбургского казачьего запасного полка разлагавшийся гарнизон (около 20 000 человек[51]) был разоружен, что позволило обеспечить оружием формировавшиеся в Оренбурге отряды[52] (штабы запасных полков продолжали существовать и в декабре[53]). Дутов также провел мобилизацию казаков старших возрастов.
Для ликвидации забастовки железнодорожников продовольственный комитет с 11 ноября прекратил выдачу бастующим хлеба, с 15 ноября Комитет спасения родины и революции принял аналогичное решение и в отношении заработной платы бастующих. Между тем большевики приступили к блокаде Оренбурга, не пропуская в город продовольствие по железной дороге. Также не пропускали в Оренбург возвращавшихся с фронта солдат, отчего на участке между станциями Кинель и Новосергиевка вскоре скопилось около 10 000 солдат. 22 ноября оренбургские рабочие и железнодорожники обратились к Ленину за помощью. 24 ноября Л.Д. Троцкий в разговоре с большевистским главковерхом Н.В. Крыленко заявил: «Мы предлагаем вам, товарищ верховный главнокомандующий, немедленно двинуть по направлению к Москве, Ростову-на-Дону и Оренбургу такие силы, которые, не колебля линии нашего фронта, были бы достаточно могущественны, чтобы в кратчайший срок стереть с лица земли контрреволюционный мятеж казачьих генералов и кадетской буржуазии».[54]
Руководители большевиков быстро осознали, какую опасность для них представляло выступление оренбургского казачества. 25 ноября появилось обращение Совнаркома к населению о борьбе с Калединым и Дутовым. Южный Урал объявлялся на осадном положении, запрещались переговоры с противником, вожди белых объявлялись вне закона, гарантировалась поддержка всем казакам, переходящим на сторону Советской власти. Об объявлении Оренбургской губернии на осадном положении комиссар Кобозев сообщил СНК 2 декабря.
На войсковом круге в декабре 1917 г. сторонники большевиков Т.И. Седельников и подъесаул И.Д. Каширин потребовали отставки Дутова и признания Советской власти, однако их предложение не встретило поддержки. Дутов вновь был избран атаманом, а 11 декабря постановлением войскового круга, Комитета спасения родины и революции, башкирского и киргизского[55] съездов в границах Оренбургской губернии и Тургайской области был образован Оренбургский военный округ (командующий — Дутов, начальник штаба — полковник И.Г. Акулинин).[56] Атаман знал, какие процессы происходили на окраинах России и рассчитывал, что автономизировавшиеся казачьи и национальные окраины смогут стать зародышами будущего объединения страны на антибольшевистской платформе. А пока, временно допустил некоторое обособление Оренбургского казачьего войска и Оренбургской губернии.
16 декабря атаман разослал командирам казачьих частей призыв направить казаков с оружием в войско.[57] Одно из писем Дутова было перехвачено ташкентскими большевиками, не дошло до адресата и было тогда же опубликовано в целях дискредитации Дутова. Для борьбы с большевиками нужны были люди и оружие; на оружие он еще мог рассчитывать, но основная масса казаков, возвращавшихся с фронта, воевать не хотела. Поэтому на первом этапе борьбы оренбургский атаман, как и другие лидеры антибольшевистского сопротивления, не сумел поднять на борьбу и повести за собой сколько-нибудь значительное число сторонников. Те добровольческие отряды, которые организовывались в 1917 г. на Южном Урале Дутовым, в основном, состояли из офицеров и учащейся молодежи; формировались станичные дружины. Дутов сумел побудить купечество и горожан собрать денежные средства для организации борьбы.
В ноябре—декабре 1917 г. противники Дутова не имели представления о его слабости и были дезинформированы сведениями, поступавшими из Оренбурга, в частности, информацией о наличии у Дутова до 7000 казаков. На деле в связи с провалом казачьей мобилизации Дутов мог рассчитывать лишь на добровольцев и учащихся военных училищ, всего не более двух тысяч человек, включая стариков и молодежь. Большинство боеспособных казаков еще не вернулось с фронта Первой мировой войны, а возвращавшиеся, как уже говорилось, не хотели снова браться за оружие, так как новая власть еще не успела проявить себя, и воевать вроде бы было не за что. Небезынтересно, что в советской историографии фигурировала цифра в «15 000 хорошо вооруженных и обученных бойцов».[58]
Между тем, большевики наращивали свои силы. Уже в декабре против Дутова красные собрали не менее 5000 человек из Самары, Екатеринбурга, Казани, Перми, Иващенкова, Уфы, Бузулука, Челябинска, Москвы, Петрограда и других городов, а также из Архангельского, Аша-Балашовского, Белорецкого, Богоявленского, Катав-Ивановского, Миньярского, Симского, Тирлянского и Юрюзанского заводов, однако отряды, выступившие на борьбу с Дутовым, были разношерстными. Вместе с тем, это был далеко не случайный сброд. К примеру, матросы Балтийского флота, входившие в состав сводного Северного летучего отряда мичмана С.Д. Павлова, были набраны из команд линейных кораблей «Андрей Первозванный» и «Петропавловск». Команды именно этих кораблей растерзали собственных офицеров в Гельсингфорсе в марте 1917 г.[59] Помимо матросов, в борьбе с Дутовым на ее начальном этапе участвовали ветераны революционного подполья, состоявшие в отрядах боевиков еще в годы первой русской революции. К началу 1918 г. на борьбу с Дутовым красными было стянуто свыше 10 000 человек.
Чрезвычайный комиссар Кобозев, руководивший борьбой с Дутовым, 20 декабря направил ему ультиматум. Ответа не последовало. 23 декабря красные перешли в наступление. Их эшелоны достигли станции Платовка, однако продвинуться дальше можно было только с боями. Первый бой с применением артиллерии произошел у станции Сырт. При подъезде к станции Каргала возле Оренбурга красные обнаружили выставленный Дутовым офицерский отряд и в панике бежали в Платовку, преследуемые белыми. На перегоне между Каргалой и Переволоцком были подпилены телеграфные столбы, чего оказалось достаточно для бегства красных, решивших, что войско поднялось против них.
Наступление началось практически одновременно с северо-запада и северо-востока — от Бузулука и от Челябинска. Одновременно красные пытались действовать наступая из Туркестана со стороны Ташкента. Общее руководство и координация действий находились на очень низком уровне, что признавали сами красные. Первое серьезное наступление формирований Кобозева на Оренбург полностью провалилось. В то же время наступление большевиков в районе Челябинска увенчалось успехом. 24 декабря красные заняли станицы Еманжелинскую и Нижне-Увельскую, а в ночь на 25 декабря и Троицк — центр 3-го военного округа Оренбургского казачьего войска (казаки в Троицке увлеклись празднованием Рождества, чем и воспользовались большевики.).
С одобрения Комитета спасения родины и революции и малого войскового круга Дутов 31 декабря приказал прекратить преследование противника по занятии станции Новосергиевки, поскольку подвластная ему территория, таким образом, была бы очищена от большевиков. При этом предполагалось на Новосергиевке выставить заслон из офицеров, юнкеров и добровольцев-казаков численностью 100-150 человек с пулеметом и вести ближнюю конную и агентурную разведку, резерв (200 казаков с пулеметом) должен был находиться на станции Платовка. Эти части должны были периодически сменяться. Остальные силы планировалось отвести в Оренбург.[60]
При втором наступлении Кобозева на Оренбург 7 января 1918 г. восточнее Новосергиевки произошел сильный бой, однако наибольшим ожесточением отличались бои за станцию Сырт, занятую красными 13 января. Красные оценивали силы сторонников Дутова, отступивших после этого в Оренбург, всего лишь в 300 человек.
Наконец, 16 января в решающем бою под станцией Каргала красных отбить не удалось. 18 января в результате отступления казаков и восстания рабочих в самом городе Оренбург был сдан, добровольческие отряды объявлены распущенными. Те, кто не пожелал сложить оружие, отступили по двум направлениям: на Уральск и Верхнеуральск, или временно укрылись по станицам. Самому атаману пришлось спешно покинуть войсковую столицу в сопровождении шести офицеров, вместе с которыми он вывез из города войсковые регалии. 19 января в город вступили красные. По занятии Оренбурга Ленин 22 января отправил радиограмму «Всем, всем»: «Оренбург взят советскими властями, и вождь казаков Дутов разбит и бежал».[61] Несмотря на требования большевиков задержать Дутова, обещание вознаграждения за его поимку и почти полное отсутствие у него охраны, ни одна из станиц не выдала войскового атамана. Дутов решил не покидать территорию войска и отправился в центр 2-го военного округа — Верхнеуральск, находившийся вдали от крупных дорог, рассчитывая там продолжить борьбу и сформировать новые силы против большевиков, не теряя управления войском.