4ноября пароход “Бессарабия”, встретив в море транспортный пароход “Меджари-Теджарет”, захватил его без единого выстрела. Команда парохода показала, что в Синопе стоят 2турецких фрегата и 2корвета. 5ноября Корнилов, находясь на пароходо-фрегате “Владимир”, в районе Пендераклии обнаружил 10-пушечный неприятельский пароход “Перваз-Бахри” (“Морской вьюн”). После трехчасового боя русские моряки перебили у неприятеля половину команды и принудили спустить флаг. Бой “Владимира” с “Перваз-Бахри” был первым в истории боем паровых кораблей.
В связи с тем, что у “Владимира” не хватало угля для длительного плавания, да и, кроме того, ему было необходимо сдать приз, 7ноября он вернулся в Севастополь с пароходом “Перваз-Бахри”, который был зачислен в списки флота под названием “Корнилов”. Турецкая эскадра, направлявшаяся к кавказским берегам, разошлась в море с эскадрами Новосильского и Нахимова.
6 ноября Нахимов отправил эскадру Новосильского и пароход “Бессарабия” с призом в Севастополь, а сам направился к Синопу, чтобы проверить показания пленных парохода “Меджари-Теджарет”. У берегов Анатолии 8ноября кораблям Нахимова пришлось выдержать шторм, от которого корабли “Храбрый”, “Святослав” и один фрегат получили серьезные повреждения в рангоуте и были вынуждены уйти в Севастополь для ремонта.
11 ноября эскадра Нахимова в составе линейных кораблей “Императрица Мария”, “Чесма” и “Ростислав” подошла к Синопской бухте, на рейде которой обнаружила под прикрытием 6береговых батарей стоявшую полумесяцем турецкую эскадру в составе 7больших фрегатов, 3корветов, 2пароходов, 2транспортов и нескольких коммерческих судов.
Нахимов принял решение заблокировать ее до возвращения отправленных в ремонт 2 кораблей. При постоянной бурной погоде, не желая выпустить неприятеля ночью из порта, эскадра держалась перед бухтой. Ноябрьские темные ночи и штормы давали возможность турецкой эскадре выйти из бухты, минуя русские корабли. Однако командующий турецкой эскадрой Осман-паша, находясь под прикрытием береговых батарей, недооценивал наличия угрозы для себя со стороны русской эскадры. Он был уверен в том, что, как только в Константинополе получат известие о заблокировании турецкой эскадры, соединенный англофранцузский флот войдет в Черное море и освободит ее. Но, как видно из дальнейшего, этого не случилось.
16 ноября к Нахимову присоединилась эскадра Новосильского в составе кораблей “Париж”, “Константин” и “Три святителя”, имевших по 120пушек каждый, и двух фрегатов “Кагул” и “Кулевчи”.
С прибытием этих кораблей Нахимов принял решение уничтожить турецкую эскадру. Общее число пушек на русских кораблях теперь было612, в том числе 76бомбических орудий. У турок было 512пушек, из них 474на кораблях и 38 на береговых батареях.
17 ноября Нахимов пригласил на совещание к себе на корабль второго флагмана и командиров кораблей и объявил им план и диспозицию атаки. В тот же день вечером он отдал подробный приказ:
“Располагая при первом удобном случае атаковать неприятеля, стоящего в Синопе в числе 7фрегатов, 2корветов, 1шлюпа, 2пароходов и 2транспортов, я составил диспозицию для атаки их и прошу командиров стать по оной на якорь и иметь в виду следующее:
1. При входе на рейд бросить лоты, ибо может случиться, что неприятель перейдет на мелководье, и тогда на возможно близком от него расстоянии, но на глубине не менее 10 сажен.
2. Иметь шпринг на оба якоря; если при нападении на неприятеля ветер будет неблагоприятный, тогда вытравить цепи 60 сажен, иметь столько же и шпрингу, предварительно заложенного на битенге; идя на фордевинд при ветре О или ONO, во избежание бросания якоря с кормы, становиться также на шпринг, имея его до 30 сажен, и когда цепь, вытравленная до 60 сажен, дернет, то вытравить еще 10 сажен; в этом случае цепь ослабнет, а корабли будут стоять кормою на ветер на кабельтове; вообще со шпрингами быть крайне осмотрительными, ибо они часто остаются недействительными от малейшего невнимания и промедления времени.
3. Пред входом в Синопский залив, если позволит погода, для сбережения гребных судов на рострах я сделаю сигнал спустить их у борта на противолежащей стороне неприятеля, имея на одном из них на всякий случай кабельтов и верп.
4. При атаке иметь осторожность, не палить даром по тем из судов, кои спустят флаги; посылать же для овладения ими не иначе, как по сигналу адмирала, стараясь лучше употребить время для поражения противящихся судов или батарей, которые, без сомнения, не перестанут палить, если б с неприятельскими судами дело и было бы кончено.
5. Ныне же осмотреть заклепки у цепей, на случай надобности расклепать их.
6. Открыть огонь по неприятелю по второму адмиральскому выстрелу, если перед тем со стороны неприятеля не будет никакого сопротивления нашему на них наступлению; в противном случае палить как кому возможно, соображаясь с расстоянием до неприятельских судов.
7. Став на якорь и уладив шпринг, первые выстрелы должны быть прицельные; при этом хорошо заметить положение пушечного клина на подушке мелом для того, что после в дыму не будет видно неприятеля. а нужно поддерживать быстрый батальный огонь. Само собою разумеется, что он должен быть направлен по тому положению орудия, как и при первых выстрелах.
8. Атакуя неприятеля на якоре, хорошо иметь, как и под парусами,, одного офицера на грот-марсе или салинге, для наблюдения при батальном огне за направлением своих выстрелов, а буде они не достигают своей цели, офицер сообщает о том на шканцы для направления шпринга.
9. Фрегатам “Кагул” и “Кулевчи” во время действия оставаться. под парусами для наблюдения за неприятельскими пароходами, которые, без сомнения, вступят под пары и будут вредить нашим судам по выбору своему.
10. Завязав дело с неприятельскими судами, стараться по возможности не вредить консульским домам, на которых будут подняты национальные их флаги.
В заключение я выскажу свою мысль, что все предварительные наставления при переменившихся обстоятельствах могут затруднить командира, знающего свое дело, и потому я предоставляю каждому совершенно независимо действовать по усмотрению своему, но непременно исполнить свой долг...”. Этим приказом Нахимов предоставлял своим подчиненным полную инициативу и свободу действий сообразно обстановке, но требовал “исполнить свой долг”.
Нахимов предполагал атаковать неприятеля двумя колоннами. Наветренная колонна в составе: 84-пушечный корабль “Мария” (капитан2ранга Барановский) под флагом командующего эскадрой вице-адмирала Нахимова; 120-пушечный корабль “Константин” (капитан2ранга Ергомышев) и 84-пушечный корабль “Чесма” {капитан2ранга Микрюков).
Подветренная колонна в составе: 120-пушечный корабль “Париж” (капитан2ранга Истомин) под флагом контр-адмирала Новосильского; 120-пушечный корабль “Три святителя” (капитан1ранга Кутров) и 84-пушечный корабль “Ростислав” (капитан1ранга Кузнецов). Пушки нижних деков кораблей эскадры были бомбические.
Фрегаты — 44-пушечный “Кагул” (капитан-лейтенант Спицын) и 52-пушечный “Кулевчи” (капитан-лейтенант Будищев) — оставались аюд парусами перед входом в Синопскую бухту, чтобы наблюдать за неприятельскими пароходами и не допускать их бегства.
18 ноября утром погода была неблагоприятна для атаки. Лил дождь и дул шквалистый юго-восточный ветер. В 9 час. 30 мин. утра на флагманском корабле был поднят сигнал: “Приготовиться к бою и идти на Синопский рейд”. На ходу, по сигналу, эскадра построилась в две колонны.
К полудню эскадра подошла ко входу в бухту. Прислуга стояла у орудий. Взоры всех были устремлены на флагманский корабль в ожидании сигнала “начать бой”.
В 12час. 30мин. с первым выстрелом турецкого флагманского корабля “Ауни-Аллах” был открыт огонь со всех неприятельских кораблей и батарей. Русские корабли, открыв ответный огонь, продолжали сближение.
Корабль “Императрица Мария” был засыпан ядрами, большая часть его рангоута и стоячего такелажа была перебита, но он упорно шел вперед, ведя огонь по неприятельским судам. Он отдал якорь против турецкого флагманского корабля “Ауни-Аллах”. Через полчаса после начала боя артиллерия с “Императрицы Марии” зажгла “Ауни-Аллах”, который выбросился на берег.
После этого “Императрица Мария” сосредоточила свой огонь на фрегате “Фазли-Аллах”, который вскоре загорелся и выбросился на мель против города. Не имея более противника, на “Императрице Марии” завезли верп на юго-юго-запад, чтобы вести огонь по батарее №5 и кораблям, сопротивлявшимся второй колонне.
Корабль “Великий князь Константин”, попавший под град ядер и картечи, стал на шпринг, открыл сильный огонь по батарее №4 и фрегатам “Навек-Бахри” и “Несими-Зефер”. Меткими выстрелами бомбн-ческих орудий корабль “Великий князь Константин” через 20мин. взорвал фрегат “Навек-Бахри”. Обломки фрегата осыпали батарею №4, которая временно прекратила огонь и в дальнейшем действовала значительно слабее. После этого, повернувшись на шпринге, “Великий князь Константин” открыл огонь по фрегату “Несими-Зефир” и корвету “Неджими-Фешан”. В 1час.00мин. 18ноября якорная цепь неприятельского фрегата была перебита, и он выбросился на остатки мола. Вскоре турецкий корвет выбросился на берег у батареи №5.
Корабль “Чесма” вел огонь по фрегату “Навек-Бахри” и батареям №3 и 4. Корабль “Париж”, двигаясь в смежной колонне, на левом траверзе “Императрицы Марии”, занял место по диспозиции.
После сильного огня по батарее №5, фрегату “Дамиад” и корвету “Гюли-Сефид” “Париж” в 1час.5 мин. взорвал корвет. Вскоре выбросился на берег “Дамиад”. Вытянув шпринг, “Париж” открыл огонь по фрегату “Низамие”. В 2час.00мин. фок- и бизань-мачты “Низамие” были сбиты, и он, дрейфуя к берегу, загорелся. Личный состав “Парижа” действовал исключительно храбро.