Ю.А.Никифоров
"СООБРАЖЕНИЯ..." ГЕНЕРАЛЬНОГО ШТАБА КРАСНОЙ АРМИИ ОТ 15 МАЯ 1941 г.: ПРОБЛЕМЫ ИНТЕРПРЕТАЦИИ
Истолкование рядом исследователей майских "Соображений..." Генерального штаба как плана "упреждающего удара" основано на двух абзацах документа, предваряющих изложение целей и задач, ставившихся перед войсками Красной Армии. В них содержался важный вывод, следовавший из констатации того факта, что Германии не нужна мобилизация: "Учитывая, что Германия в настоящее время держит свою армию отмобилизованной, с развернутыми тылами, она имеет возможность предупредить нас в развертывании и нанести внезапный удар. Чтобы предотвратить это, считаю необходимым ни в коем случае не давать инициативы действий Германскому Командованию, упредить противника в развертывании и атаковать германскую армию в тот момент, когда она будет находится в стадии развертывания и не успеет еще организовать фронт и взаимодействие родов войск". После перечисления задач, поставленных перед войсками фронтов, предлагалось: "Для того, чтобы обеспечить выполнение изложенного выше замысла, необходимо заблаговременно провести следующие мероприятия, без которых невозможно нанесение внезапного удара по противнику как с воздуха, так и на земле: 1. произвести скрытое отмобилизование войск под видом учебных сборов запаса; 2. под видом выхода в лагеря произвести скрытое сосредоточение войск ближе к западной границе, в первую очередь сосредоточить все армии резерва Главного командования; 3. скрыто сосредоточить авиацию на полевые аэродромы из отдаленных округов и теперь же начать развертывать авиационный тыл; 4. постепенно под видом учебных сборов и тыловых учений развертывать тыл и госпитальную базу" 1.
Сразу же отметим, что в тексте этих двух абзацев, как и в остальной части документа, нет прямых указаний на то, что авторы плана имеют в виду открытие военных действий войсками Красной Армии. Слова и выражения "упредить", "атаковать", "нанести внезапный удар" на уровне обыденного языка лишены того смысла, который в них вкладывают исследователи, интерпретируя весь отрывок в целом. В ходе любой войны войска сторон обмениваются ударами, внезапность которых для противника — важнейшая предпосылка победы, одно из слагаемых военного искусства. В ноябре 1942 года наши войска, например, нанесли вермахту внезапный удар под Сталинградом. Так что атаковать противника, достигая при этом внезапности, можно и в ходе войны. Затруднение вызывает тот факт, что сделать это авторы "Соображений..." предполагали, "упредив" противника в развертывании.
Историкам, привыкшим писать о "вероломном и внезапном" нападении Германии, произошедшем 22 июня 1941 года, трудно представить себе, что война могла начаться как-то иначе. Некоторые авторы (прежде всего, это касается отечественных эпигонов западногерманского "ревизионизма"), просто отмахиваются от этой проблемы, с высоты сегодняшнего дня заявляя, что невозможно поверить, будто Сталин не знал, что в ХХ веке войны не объявляются, а начинаются. М.И.Мельтюхов, приводя цитаты из работ М.Н.Тухачевского, свидетельствующие о наступательных задачах армий прикрытия, пытается даже утверждать, что "советская военная наука... считала, что ныне войны не объявляются, а начинаются внезапным ударом" 2. Ссылаясь на приводимые в книгах В.А.Анфилова "материалы", Мельтюхов приходит к совершенно необоснованному выводу о том, что в предвоенных "военно-научных разработках" "применительно к проблеме начального периода войны... доминировала идея внезапного упреждающего удара по противнику..." 3 Ошибка исследователя состоит в смешении проблемы предназначения войск прикрытия (при постановке и рассмотрении которой Мельтюхов очевидным образом исходит из варианта, предлагаемого В.Суворовым (Резуном) в "Ледоколе" 4), и проблемы начального периода войны — будет он или не будет, что становится ясным при ознакомлении с соответствующими страницами монографий В.А.Анфилова 5.
Между тем, следует ещё доказать, что авторы "Соображений...", говоря о необходимости наступления с целью "упредить в развёртывании" немецкие войска, имеют в виду этим наступлением открыть военные действия, напасть на Германию. Известно, (и в литературе это неоднократно подчёркивалось 6), что советские военные теоретики по-разному определяли содержание начального периода войны, причём, если в отдельных случаях — С.Н.Красильниковым, Г.С.Иссерсоном — и делались справедливые выводы, то они не получали официального признания. Дискуссия перед войной по этому вопросу ещё не была завершена: так, В.А.Анфилов, анализируя развитие представлений советской военной науки о начальном периоде войны в 30-е годы, приходит к следующему выводу: "...Усилиями советских военных теоретиков в определении характера будущей войны и ее начальных операций были сделаны крупные шаги. Но эти выводы и обобщения советских военных теоретиков не стали в полной мере официальными взглядами. Более того, в определении понятия начального периода войны имелись и другие точки зрения, о чем убедительно свидетельствовали хотя бы декабрьское совещание и публиковавшиеся по этому вопросу в 1941 г. статьи в военных журналах" 7. Рассекреченные документы предвоенного планирования только подтверждают тот факт, что советское военное руководство исходило из представления о начальном периоде войны, при котором её начало и вступление в неё главных сил противоборствующих сторон хронологически не совпадают. Военные действия в этот период должны были вестись ограниченными силами с целью помешать развёртыванию основных сил противника 8.
Кроме того, необходимо учитывать, что от правильных теоретических представлений значительная дистанция до усвоения или хотя бы знакомства с ними основной массы военных-практиков, чья военно-теоретическая подготовка перед войной, что общепризнано, оставляла желать лучшего 9. Рассекреченные материалы декабрьского 1940 г. совещания высшего командного состава Красной Армии показывают, что военное командование не уделяло рассмотрению вопроса начала войны достаточного внимания. Так, за исключением начальника штаба Прибалтийского особого военного округа генерала П.С.Клёнова, ни один из выступавших на совещании с докладом или в прениях генералов не коснулся этой проблемы. П.С.Клёнов, безотносительно к обсуждаемому в тот момент вопросу, решил высказаться по поводу только что опубликованной книги комбрига Г.С.Иссерсона "Новые формы борьбы" и подверг критике утверждение последнего о том, что в предстоящей войне начального периода в прежнем его понимании не будет. "Вопрос о начальном периоде войны, — сказал он, — должен быть поставлен для организации особого рода наступательных операций. Это будут операции начального периода, когда армии противника не закончили еще сосредоточение и не готовы для развертывания. Это операции вторжения для решения особого рода задач. ...Это воздействие крупными авиационными и, может быть, механизированными силами, пока противник не подготовился к решительным действиям, на его отмобилизование, сосредоточение и развертывание для того, чтобы сорвать их, отнести сосредоточение вглубь территории, оттянуть время" 10. Сам факт, что выступление П.С.Клёнова не послужило поводом для дальнейшего обсуждения этого принципиального вопроса, что больше никто из выступавших во время совещания его не поднимал, свидетельствует: либо в руководстве Красной Армии господствовала данная точка зрения и её противники не желали решительно высказаться в пользу позиции Г.С.Иссерсона, либо эта проблема действительно находилась на периферии интересов присутствовавших на совещании военных специалистов 11. Учитывая, что книга Г.С.Иссерсона была опубликована в 1940 году, вполне вероятно, что многие участники совещания могли просто не успеть с ней ознакомиться.
В данном случае нет видимых оснований сомневаться в правоте и искренности Г.К.Жукова, когда он говорил, что, хотя военная теория тех лет и была на уровне времени, однако практика "отставала от теории". "При переработке оперативных планов весной 1941 года, — писал Г.К.Жуков, — практически не были полностью учтены особенности ведения современной войны в её начальном периоде. Нарком обороны и Генштаб считали, что война между такими крупными державами, как Германия и Советский Союз должна начаться по ранее существовавшей схеме: главные силы вступают в сражение через несколько дней после приграничных сражений" 12. А.М.Василевский, правда, в 60-е гг. утверждал, что руководство Генштабом исходило "при разработке плана... из правильного положения, что современные войны не объявляются, а они просто начинаются уже изготовившимся к боевым действиям противником..." Тем не менее, продолжал он, "план по старинке предусматривал так называемый начальный период войны продолжительностью 15 — 20 дней от начала военных действий до вступления в дело основных войск страны..." 13. Как видим, непосредственные разработчики плана признавали, пусть и с оговорками, совершенную ими ошибку.
Какие подтверждения этому можно найти в рассекреченных недавно документах планирования?
Авторы "Соображений..." от 18 сентября 1940 г., поставив задачу войскам Западного фронта "ударом... нанести решительное поражение германским армиям, сосредотачивающимся на территории Восточной Пруссии", прямо указывали: "В течение 20 дней сосредоточения войск и до перехода их в наступление армии активной обороной, опираясь на укрепленные районы, обязаны прочно закрыть наши границы и не допустить вторжения немцев на нашу территорию" 14. Таким образом, "нанесение удара" планировалось на 20-й день от начала сосредоточения, прикрывать которое следовало "активной обороной" — использование авторами "Соображений..." выражения "активная оборона" свидетельствует, что в их представлении в период сосредоточения главных сил боевые действия будут уже вестись.