А.В.Назаренко утверждает, что Венгерский Аноним плохо разбирался в географии своей родины: «Комаром (современный словацкий город Комарно — М.Ю.) находился на Дунае, близ устья реки Ваг, т.е. заметно ближе к немецкой границе, чем к русской» 122. Однако Я.И.Штернберг, называя своим источником сочинение Венгерского Анонима, имеет в виду вовсе не Комаром. Для Анастасии Ярославны «на тракте из Эстергома через Токай и Дукельский перевал на Киев, на берегу р. Бодрог невдалеке от Токая, Андреем была возведена крепость Кетелпатак (совр. Шарошпатак). По свидетельству "Хроники" Анонима, черпавшего сведения из не дошедших до нас хроник ХI в., там (курсив мой — М.Ю.) часто жила Анастасия, "которая была дочерью князя Руси, и ей полюбилось это место как близкое к своей родине...» и т.д.
После цитаты из Венгерского Анонима Штернберг добавляет: «Здесь был для нее возведен храм» 124. Мои попытки найти в источниках упоминания о построении Эндре храма в Шарошпатаке для Анастасии Ярославны пока не увенчались успехом, поскольку Штернберг в данном случае пользуется сведениями, почерпнутыми из народных преданий, следуя за Иштваном Лазаром, написавшим историю крепости Киалт Патак.
Книга И.Лазара вышла в научно-популярной серии «Magyarorszag felfedezé-se» («Открытие Венгрии»), поэтому в ней почти нет ссылок на источники. Здесь автор умело обыгрывает созвучие Кетелпатак — Киалтпатак, чтобы связать с историей Шарошпатака события, на самом деле относящиеся к истории Комарома, если опираться на свидетельства Венгерского Анонима. Народные предания связывали основание крепости и храма в Киалтпатаке с некой королевой, которой требовалось безопасное место для проживания.
Кроме мотива страха жены Эндре I перед немецким вторжением, Лазар также умело обыгрывает и второй мотив постройки именно здесь крепости для Анастасии Ярославны, сообщаемый Анонимом: желание быть ближе к Руси (Лазар называет это «детской привязанностью дочери к отцу» 125). При этом оказывается, что древний Киалтпатак имел большое торговое значение: «Он был ключевым пунктом главного пути, ведшего в Киев. Этот путь мы принимаем в расчет как главную торговую артерию, это таможенное место — как контролирующую силу. Это имело немалое значение для королевы, ведь торговое место и таможенный пункт одновременно означали наличие феодальных привилегий их владельцу, возможность организации торга и материальную основу. По этой же причине — из-за этого пути — здешняя торговля могла быть для Анастасии очень успокоительной» 126. Далее И.Лазар обращает внимание на то, что правление Эндре I было временем феодальной анархии, войн с немцами и т.п., а нахождение Киалтпатака на пути в Киев и неизбежное пребывание здесь русских купцов давали королеве возможность не забывать родину. Что же касается храма, то на основании более поздних данных можно заключить, что каменные монастыри в Киалтпатаке и его окрестностях были основаны значительно раньше ХII в. — времени, которым датируются их грамоты 127.
Признавая научно-популярный характер книги И.Лазара, всё же не хотелось бы отдавать абсолютное предпочтение Венгерскому Анониму перед народной памятью, тем более, что, как указал А.В.Назаренко, информация Анонима, сочинение которого написано в жанре исторического романа, может быть ошибочной, но не столько в плане географии, сколько в приписывании Комарому событий, связанных с находившимся в комитате Бодрог Киалтпатаком. Возможно, во времена Анонима (рубеж ХII — ХIII вв.) Комаром (Кетелпатак) и Киалтпатак спорили по поводу того, где находилась «крепость королевы», а Аноним предпочёл точку зрения одной из сторон, не обязательно верную.
Кстати, торговые контакты между Русью и Венгрией в середине ХI в. действительно были достаточно интенсивными. Об этом свидетельствует хотя бы тот факт, что через Венгрию еврейские купцы вели бойкую торговлю из Руси с Регенсбургом. Как раз ок. 1050 г. они построили в Эстергоме свою синагогу, признав этот город, являвшийся одной из средневековых венгерских столиц, центром своей русско-немецкой торговли 128.
Другим любимым сюжетом историков, затрагивающих в своих работах события, связанные с пребыванием Анастасии в Венгрии, является рождение у них сыновей. При этом прежде всего обращается внимание на имена, которые они получили, и, так же, как в случае с именем Андрея (Эндре), исследователи пытаются найти здесь скрытый глубокий смысл, уходя порой в пространные разъяснения этого смысла.
Я.И.Штернберг вообще предваряет свой анализ имён наследников венгерского престола описанием международной обстановки того времени, связывая воедино военные и дипломатические победы Эндре I с выбором имён для его сыновей. Речь здесь идёт об отражении агрессии Генриха III: «Положение Венгрии облегчалось тем обстоятельством, что Франция, добиваясь отторжения Лотарингии от империи, тоже поддерживала врагов последней. Существует предположение, что французский король Генрих I именно под влиянием успехов восстания 1046 г. в Венгрии и свержения там вассала Генриха III предъявил претензии на Лотарингию 129.
В интересах Венгрии было координировать свои действия с Францией. Вот почему венгерская королевская чета способствовала бракосочетанию 49-летнего вдовца Генриха I с младшей сестрой Анастасии Анной, ставшей королевой Франции. А победа над войском Генриха III укрепила авторитет венгерской королевской четы. Этому содействовало и то, что в 1052 и 1053 гг. у них родились два сына, которые могли стать наследниками престола. Чтобы дать отпор притязаниям на трон со стороны младшего брата короля, сыновей нарекли редкими для католической Европы царскими библейскими именами Шаламон (Соломон) и Давыд (Давид). В "Слове о законе и благодати", датируемым 1040-ми годами и написанном кивским священником великокняжеской придворной церкви Иларионом, автор сравнивает деда венгерской королевы Владимира I с победоносным Давидом, а отца королевы Ярослава Мудрого с мудрым Соломоном» 130.
Пространной цитаты из сообщения Я.И.Штернберга показывает: историк вновь пытается делать далеко идущие выводы из имён сыновей Эндре I и Анастасии, сам факт рождения которых способствовал заметному укреплению международного авторитета Венгерского королевства. Безусловно, подобный факт был отрадным для любого правящего дома в средние века и раннее новое время, однако непонятно, каким образом имена наследников могли дать отпор притязаниям Белы на престол? В лучшем случае они намекали на славных предков Шаламона и Давида по материнской линии.
Венгерские историки в вопросе о причинах наделения сыновей Эндре и Анастасии библейскими именами придерживаются точки зрения Енё Сюча, который обратил внимание на сочинение, приписываемое Иштвану I Святому, т.н. «Наставления» (Institutiones morum). Это произведение было написано между 1018 и 1031 гг. 131 по примеру королевских зерцал, созданных правителями более западных средневековых государств. По мнению Сюча, на выбор имён сыновей Эндре I повлияло его знакомство с «Наставлениями» Иштвана I, поскольку образы библейских царей Давида и Соломона активно преподносятся в этом сочинении в качестве важнейших положительных примеров для Арпадов, которые будут впоследствии занимать трон 132.
Таким образом, гипотезы Е.Сюча и Я.И.Штернберга имеют общие точки соприкосновения (использование библейских персонажей в целях возвеличивания будущих правителей страны), но расходятся в определении конкретного источника, натолкнувшего Эндре и Анастасию на мысль о наделении своих сыновей подобными именами. Разумеется, мы уже не сможем найти достоверный ответ на этот вопрос, но мне хотелось бы обратить внимание на то, что в годы правления Эндре I основатель Венгерского королевства ещё не был канонизирован. Кроме того, сам Эндре, который провел много лет на чужбине по воле Иштвана I, приказавшего ослепить и оглушить его отца, вряд ли испытывал чувство преклонения перед двоюродным дядей, чтобы следовать его «Наставлениям». Неслучайно, гроб с телом Иштвана Святого вплоть до времени его канонизации в 1083 г. находился под полом главного храма Секешфехервара, причём следы этого погребения были уничтожены, поскольку местные каноники опасались актов мести со стороны пришедших к власти через 8 лет после смерти первого венгерского короля сыновей Вазула 133.
Хотелось бы также выделить ещё одно оставленное без внимания всеми отечественными исследователями свидетельство источников, которое опять же не вписывается в идиллическую картину счастливого супружества Эндре I и Анастасии, создаваемую Я.И.Штернбергом и А.Ю.Карповым. Многие средневековые исторические сочинения «смакуют» одну интимную подробность из жизни Эндре I. После сообщения, что русская жена родила ему Шаламона и Давида, в них следует фраза: «А от наложницы, которая у него была из села Морот (Moroth), он родил Георгия» 134. Думаю, что эта информация не нуждается в комментарии.
Отсутствие фактических упоминаний в источниках о помощи Анастасии мужу в управлении государством отнюдь не означает, что дочь Ярослава Мудрого не играла никакой роли в общественной жизни Венгрии середины ХI в. Память о ней сохранилась в нескольких монастырях, основанных королевой на своей второй родине. Прежде чем перейти к анализу дошедших до нас свидетельств об этих монастырях, хотелось бы дать общую характеристику религиозной ситуации в Венгрии при Эндре I (1046 — 1060 гг.).