В сообщенииЯ.И.Штернберга можно встретить ссылку на фольклорные произведения, где отразилась народная память о русско-венгерских контактах середины ХI в.: «Примечательно, что среди закарпатских украинцев сохранилось немало преданий о королеве-киевлянке. В одном из них говорится о "белом князе и белой княжне", шедших "со множеством русского войска на Угорский престол» 105. Несомненно, что народные предания, как правило, выражают в сказочной форме какие-то реальные события, тем более, что глава 88 «Композиции венгерских хроник ХIV в.», отразившая информацию Прагесты, свидетельствует: «Этот король был прозван Белый Андрей или Католический» 106. Но приводимый Штернбергом пример может относиться лишь к 1046 г., когда Эндре возвращался на родину, но никак не к 1051 г., когда Венгрия подверглась нашествию армии Генриха III.
Длительное пребывание на Руси могло повлиять на политические взгляды Эндре I. Несомненно, он обратил внимания на систему взаимоотношений, сложившуюся между Ярославом Мудрым и его ближайшими родственниками из рода Рюриковичей. Характерно, что, став королем, Эндре вскоре направил послов к брату Беле в Польшу. Когда Бела вернулся на родину, Эндре I выделил ему третью часть страны в управление (герцогское держание, ducatus) 107. Венгерский историк Б.Хоман считает, что Эндре «разделил государство согласно русскому обычаю» 108. Хотя исследователь при этом не ссылается ни на источник, ни на литературу, он, несомненно, имеет в виду раздел Руси по Днепру между Ярославом и Мстиславом Владимировичами по Городецкому договору 1026 г. как самый «свежий» пример для Эндре во время его пребывания на Руси. Мне представляется, если гипотеза Б.Хомана верна, мы получаем возможный аргумент в пользу того, что Эндре и Левенте прибыли на Русь до 1036 г. (до смерти Мстислава). Хотя вполне возможно, они могли узнать о том, что раздел Руси между Ярославом и Мстиславом способствовал длительному миру между князьями, и по рассказам очевидцев.
Впрочем, далеко не все венгерские историки разделяют точку зрения Б.Хомана о выделении Беле третьей части Венгерского королевства «по русскому обычаю». Дьёрдь Дьёрффи считает, что, поскольку после образования союза племен в IХ в. к венграм примкнули воины из различных этнических общностей, власть над ними верховный правитель вручал тому, кого видел своим преемником. При этом Дьёрффи ссылается на назначение Арпадом Золтана (Жольта) герцогом (dux), а также аналогичные действия Иштвана Святого по отношению к сыну Имре, а после его смерти — к племяннику Петеру 109.
На характер русско-венгерских отношений при Эндре I большое влияние оказали отношения Венгрии с Германией и Византией. Выше уже говорилось о том, что король Петер Орсеоло унизил себя и свою страну, принеся клятву верности германскому императору Генриху III и получив Венгрию в лен от него. В условиях, когда Генрих III воевал против Эндре I за восстановления на престоле своего ленника, большое значение приобрела проблема коронационных атрибутов венгерских королей.
Не желая быть вассалом германского императора, Эндре I искал возможности для отказа от использования коронационных атрибутов, связанных с Германией. Та корона, которая стала символом королевской власти при Иштване I Святом, была прислана ему римским папой, а не германским императором. Однако в условиях, когда император Генрих III и папа Лев IХ были братьями и Венгрия подверглась нажиму со стороны папской курии, поддерживавшей Петера Орсеоло, венгерскому королю пришлось обратиться к византийскому императору.
Ференц Макк обращает внимание на то, что к началу 50-х гг. ХI в. между Русью и Византией сложились мирные и добрососедские отношения. Они были налажены в политической сфере в 1046 г. и скреплены браком Всеволода Ярославича с дочерью византийского императора Константина IХ Мономаха. Примерно в это же время, весной 1047 г., из Византии прибыла в Венгрию посланная Константином IХ корона 110. Таким образом, Византии удалось создать на своих северных границах блок дружественных государств. При этом Эндре I, проживший несколько лет в стране, где господствующей религией являлось христианство восточного обряда, не счёл для себя зазорным принять корону от православного императора, хотя считался католическим королем.
В нашей литературе при описании жизни Эндре и Анастасии в Венгрии встречаются попытки нарисовать идиллическую картину их счастливого супружества и совместного управления государством. Я.И.Штернберг так выражается по этому поводу: «Что касается Анастасии, то ее позиция была, конечно, важной, поскольку она фактически являлась соправительницей короля, а не просто женой (здесь Штернберг ссылается на М.Вертнера и Х.Добози 111). Андрей, страдавший параличом, уже с трудом передвигался» 112.
Последнее утверждение нуждается в уточнении. В источниках действительно есть известия о тяжелой болезни Эндре, но они относятся к самым последним годам его правления. Информация «Деяний венгров» ХI в., отражённая в главе 91 «Композиции венгерских хроник», посвящена описанию событий, происшедших после бегства Генриха III из Венгрии. Одним из них стала свадьба наследника престола Шаламона и младшей дочери Генриха III Юдиты (Юдифи), состоявшаяся в 1058 г. 113 или в 1056/57 г. 114 Вслед за известием о свадьбе «Деяния» сообщают: »А король Андрей вскоре после этого был разбит параличем, и как в зимнее, так и в летнее время его носили на носилках» 115. О тяжёлой болезни Эндре I сообщает также Пожоньская (Братиславская) хроника под 1057 г.: «Король Андрей ослабел и короновал своего сына Шаламона» 116.
В том же году, видимо, после свадьбы сына, Эндре I, судя по свидетельству тех же «Деяний», будучи «обессилевшим от старости и болезни», разыграл спектакль со своим братом Белой. Причиной этого действа стала коронация Шаламона вопреки более раннему объявлению наследником престола герцога Белы — родного брата Эндре. Рассказ об «испытании» Белы сохранился не во всех списках «Композиции венгерских хроник», а лишь в тех, что относятся к группе Венской (или Иллюстрированной) хроники. Он содержится здесь в главе 92: «Король, зная, что сын после его смерти не сможет править против воли королевича, позвал на совет двух верных людей. Совещаясь с ними, он сказал: "Хочу испытать королевича и спросить, хочет ли он получить корону или герцогство". Король приказал положить перед ним на красную подстилку корону и рядом меч, который символизирует герцогство. "Если королевич выберет с добрым миром герцогство, то пусть его получит. Если же — корону, то вы, двое из магнатов, тотчас поднимитесь и тем же мечом обезглавьте королевича Белу". Те обещали это исполнить. В то время как они принимали такое решение, ишпан глашатаев Миклош, охраняя вход во дворец, слышал всё это извне. Когда королевича позвали к королю и он оказался у входа, ишпан глашатаев сказал ему очень быстро: "Если хочешь спастись, то возьми меч". И большего он сказать не успел. Войдя, королевич увидел корону, лежавшую вместе с мечом перед королем, чему удивился. Как только он сел, лежавший король приподнялся и, сидя в постели, сказал: "Королевич, я короновал своего сына, однако не из жадности, но боясь погибели королевства, которому недавно угрожал император. Но ты, имея свободную волю, возьми, если желаешь королевства, корону, а если герцогства, то меч. Но корона остается твоим правом". Королевич тотчас понял слова жупана Николая и сказал: "Пусть короной владеет твой сын, который помазан, а мне дай герцогство". И сразу взял он меч. Король склонился к его стопам, что делалось [им] редко. ...» 117 Этот рассказ слово в слово приведен в главе 71 «Венгерской хроники» Яноша Туроци 118.
Я не случайно привёл столь пространный отрывок из источника, который может показаться не относящимся к рассматриваемой теме. Между тем, из этого отрывка можно сделать следующие выводы: 1) автор этой главы «Деяний венгров» или его информатор был непосредственным участником описываемых событий, ибо указан даже цвет материи, на которой лежали корона и меч; 2) сообщая важные подробности принятия Эндре решения об «испытании» брата, рассказчик нигде не упоминает о королеве; 3) состояние здоровья Эндре хотя и неважное, но позволило ему «склониться к стопам» своего брата, что вряд ли возможно при параличе. Всё это приводит к мысли, что оценка Я.И.Штернбергом степени влияния королевы на государственные дела, её роли при муже, как и физическая немощь Эндре I — сильно преувеличены. Поскольку королева Анастасия не только в этом отрывке, но и вообще в венгерских и иностранных средневековых источниках (кроме Яна Длугоша) не упоминается, хотя само правление Эндре I воссоздается по источникам достаточно подробно, мне представляется историографическим мифом точка зрения об их совместном управлении королевством, иначе Анастасию следует поставить на одну ступень с Гизеллой — женой Иштвана I Святого, о деяниях которой имеются сведения в источниках.
Ещё дальше пошёл А.Ю.Карпов, почерпнувший свои сведения об Эндре I главным образом из сообщения Штернберга и нарисовавший уже чисто идиллическую картину: «Венгерские источники рассказывают о трогательных отношениях, которые установились между супругами: Андрей предпочитал проводить время в тех замках Венгрии, которые нравились его русской жене» 119.
Кстати, Штернберг и Карпов пытаются уверить читателей, что опираются в своих работах исключительно на материалы источников, а Штернберг даже называет свой источник — сочинение Венгерского Анонима 120, однако оба сильно приукрашивают реальную картину взаимоотношений Эндре и Анастасии.
Действительно, единственным источником, проливающим свет на характер повседневной жизни Ярославны в Венгрии, являются «Деяния венгров» анонимного «магистра П» (Венгерского Анонима). Написанные в самом конце ХII в. или на рубеже ХII — ХIII вв., они в том числе излагают народные предания, связанные с возникновением некоторых венгерских крепостей, замков и городов. Эндре I и его жена упоминаются здесь в главе 15, которая называется «О замке Комаром (De Camaro castro)». Здесь, в частности, сообщается, что «король Эндре выменял это место по двум причинам: во-первых, оно было удобно королям для охоты; во-вторых, в этих местах любила жить его жена, поскольку здесь она была ближе к своей родине, так как она была дочерью вождя русов и боялась прихода императора немцев, который вторгался в Венгрию ради мести за кровь короля Петера...» 121. Таким образом, на основании данных Анонима не подтверждается утверждение А.Ю.Карпова о том, что Эндре жил в тех замках, которые предпочитала его жена. Более того, в качестве первой причины, почему Эндре предпочитал Комаром, названо удобство этого места для королевской охоты, свидетельствующее и против того, что муж Анастасии Ярославны во все годы своего правления был парализованным.