Воронин Алексей Викторович, доктор исторических наук, профессор, Мурманский государственный педагогический институт
1. Реформы Петра Великого.
Петровская эпоха неизменно привлекает к себе внимание как профессиональных исследователей, так и простых любителей истории. Реформы, проведенные Петром, считаются, и вполне правомерно, одним из важнейших периодов в истории России, а самого Петра I даже большинство западных историков характеризует как личность, наиболее поразительную в истории Европы после Наполеона, как "самого значительного монарха раннего европейского Просвещения" (Р. Виттрам). В то же время, оценки значимости того, что произошло в начале XVIII в., весьма разнообразны, нередко прямо противоположны.
Расхождения наблюдаются уже в вопросе об обусловленности петровских преобразований и их взаимосвязи с предшествующей эпохой. Если одни видят в них революционный, по сути, разрыв с прошлым (при этом такой взгляд разделяли как сторонники, скажем С.М. Соловьев, так и противники -"славянофилы" - реформ), то другие - напротив, естественную эволюцию, развитие тех процессов, которые определились уже в XVII в. Надо сказать, что, по мере развития исследования этих периодов, число сторонников закономерности петровских реформ растет.
Чаще всего среди предпосылок петровских преобразований называют усиление центральной власти, консолидацию высших слоев общества на основе слияния поместной и вотчинной форм землевладения, появление мануфактур и развитие торговли, все более активные связи с Западом и т.п. Обращается также внимание на настоятельную необходимость реформ с целью преодоления отсталости России. Впрочем, по мнению "славянофилов", эти реформы были не только не нужны, но, наоборот, крайне вредны для России.
Обусловленность и необходимость петровских преобразований доказывается также на примере событий конца XVII в., когда уже в ходе развернувшейся политической борьбы были предприняты попытки реформ. Собственно, первые действия Петра I после перехода власти в его руки фактически продолжают линию правительства царевны Софьи, как во внутренней, так и во внешней политике. Точно также как и Софья, свои главные усилия Петр сосредоточил на укреплении позиций России на Черноморском побережье. Правда, если Софья пыталась сразу овладеть Крымом, Петр, менее связанный временными ограничениями, мог действовать более основательно. Поэтому главной целью он сделал на первом этапе Азов. Азовские походы, хотя и принесли успех, обнаружили недостаток сил России для дальнейшей борьбы. Возникла необходимость в поисках союзников. Именно с этой целью в Европу отправилось "великое посольство" вместе с самим Петром. Тщетность попыток привлечь европейцев к борьбе с Турцией и настоятельная потребность в укреплении связи с Западом привели Петра к мысли о необходимости переориентации своих внешнеполитических целей с южного на северо-западное направление. В результате Россия присоединилась к Северному союзу, вступившему в борьбу со Швецией, делая ставку на достижение выхода к Балтийскому морю.
Однако уже начало военных действий в 1700 г. обнаружило явную неготовность российской армии к войне с таким сильным противником, как Швеция. Повышение боеспособности могло быть достигнуто лишь при условии ее реорганизации, что, в свою очередь, требовало весьма широких преобразований во многих областях жизни страны: и в управлении, и в экономике, и в культуре. По-видимому, первоначально Петр не имел каких-либо отчетливых планов реформ, скорее, они являлись спонтанной реакцией на требования момента (В.О. Ключевский вообще считал, что главной движущей причиной всех реформ была война.). Однако постепенно они приобретают все более последовательный и планомерный характер.
Обращенность реформ к войне предопределила интерес реформатора к армии. Ненадежность полурегулярного стрелецкого войска, продемонстрированная в стрелецких мятежах 1682, 1698 гг., заставила главные усилия сосредоточить, прежде всего, на создании регулярной армии. С этой целью была введена новая форма комплектования армии - рекрутские наборы, позволившие резко увеличить численность армии и повысить ее боеспособность. Это не могло не сказаться на успешности действий русской армии в Северной войне.
Принципы организации регулярной армии Петр активно использовал при формировании новой системы государственного управления. Здесь основными направлениями перестройки явились бюрократизация и централизация системы, создание регулярной армии, упорядочение финансового дела и включение церкви в структуру государственной администрации.
Во главе государства теперь находился неограниченный в своей власти император, не нуждающийся в разделении власти с теми или иными сословиями или их представителями. Заменив Боярскую думу Сенатом, а патриаршество Синодом, Петр навсегда освободился от последних притязаний на власть аристократического и церковного элементов. Фактически той же цели служило и создание коллегий. При этом в коллегии Петр предпринял попытку соединить два весьма противоречивых принципа: централизм и коллегиальность. Та же противоречивость видна и в подходе к реформированию местного управления: с одной стороны, создается новая административная единица - губерния с жестко централизованной системой управления, а с другой - в учрежденных городских магистратах и ратушах вводится выборный принцип. Естественно, противоречие, как правило, разрешалось в пользу централизующего начала. Идея совмещения инициативы снизу с жестким контролем сверху оказалось нереализуемой, и централизация превратилась в господствующую черту новой системы управления.
Таким образом, к концу правления Петра I произошел окончательный переход к системе так называемого абсолютизма, означавшего неограниченность и неподконтрольность власти монарха.
Абсолютизм как система становится возможен в условиях обретения государством чрезвычайно широкой независимости от всех социальных групп общества. Расширение государственной самостоятельности в социальном отношении наблюдалось еще до Петра, однако решающую роль здесь сыграли петровские социальные реформы. Именно они покончили с давним расколом в среде высшего слоя общества, превратив дворянство в единый класс, имеющий обязательства лишь перед императором. Благодаря петровской Табели о рангах, личные заслуги, а не знатность, выдвигаются в качестве определяющего фактора продвижения по службе, что, с одной стороны, обеспечивает приток свежих сил на верхние ступени социальной лестницы, а с другой, учитывая обязательность службы дворянства, - повышает его зависимость от императора. Этим целям, в частности, служит Закон о единонаследии, отрывающий значительную часть дворянства от земли и потому буквально вынуждающий его к государственной службе. Тем самым, формируется и новая социальная группа - бюрократия - слой, полностью зависящий от государственной власти. Суверенность монарха усиливалась также в связи с укреплением позиций торгово-предпринимательского слоя. Активное поощрение Петром предпринимательской деятельности, проводимое через льготные государственные заказы и предоставление привилегий купечеству и т.п., укрепляло его позиции в отношениях с дворянством (и наоборот).
В то же время, льготы и преимущества постоянно соседствовали с принуждением (вплоть до принудительного применения самих льгот). Но если льготы, хотя бы в какой-то степени возмещали ущерб от использования насилия в отношении высших сословий, то крестьянство такой компенсации не получило. Дополнительное налоговое бремя через введение подушной подати, рост отработочных повинностей, приписка крестьян к заводам - являются несомненным свидетельством усиления крепостнических черт в политике государства по отношению к крестьянству. Особенно отчетливо это сказалось в сфере промышленности, где реформы привели к формированию нового социального слоя - работных людей, обслуживавших петровские мануфактуры.
Не отличаясь в техническом отношении от своих западноевропейских аналогов, российская мануфактура имела заметные особенности с точки зрения социальной. Это отличие заключалось, прежде всего, в использовании на ней принудительного труда. Приписные и посессионные (купленные к заводам) крестьяне составили основную массу ее работников, породив тем самым длительный спор в советской исторической науке относительно социальной характеристики российской мануфактуры. Тогда как одни старались не обращать внимание на эти особые черты и потому отстаивали идею ее капиталистического характера, то другие, напротив, видели в ней исключительно российский феномен - "крепостническое" предприятие, не имеющее ничего общего с капитализмом. Тем более, что и владельцем мануфактур в России нередко выступал не частный предприниматель, а само государство.
Государственные же интересы лежали и в основе активного стимулирования развития торговли, прежде всего, внешней. Поощрительная экспортная политика правительства (Таможенный тариф 1724 г.) обеспечивала положительное торговое сальдо, а следовательно, и весьма значительный приток денег в казну.
Забота о пополнении казны, наряду с другими экономическими мероприятиями Петра I, вполне укладывается в русло широко распространенных в XVIII в. в Европе меркантилистских доктрин. Но если одни историки считают это совпадение чистой случайностью, то другие видят в них вполне сознательное направление деятельности петровского правительства. В то же время, обращается внимание на известную самостоятельность проводимых в этой области мероприятий (акцент в покровительственной политике на развитие промышленности, а не торговли, интерес к сельскому хозяйству, невнимание к денежному обороту и т.д.).
Вообще роль государства в экономике при Петре I оценивается с весьма различных позиций: тогда как одни рассматривают его в качестве удачно использованного средства преодоления экономической отсталости, то другие обращают внимание на преждевременность и искусственность многих мероприятий в этой сфере, доказывая если не полную бессмысленность, то, по крайней мере, низкую эффективность тех чрезмерных усилий, которые были потрачены на осуществление "форсированной индустриализации".