Н.Ф. Тагирова
История экономического районирования имеет глубокие корни. Начиная с XIII в. Российская империя постоянно расширялась. Это диктовало необходимость поисков эффективного управления государством, многочисленными народами его населявшими. Результат во многом зависел от наличия объективного и точного знания о подвластных землях. Научное знание пространства давало власть над ним1.
Долгое время территориальное управление империей базировалось на губернских основаниях. По мере роста и усложнения хозяйственных взаимоотношений между разными частями страны подобная практика оказывалась недостаточной. Научные изыскания, выявлявшие более крупные, чем губерния, и более обоснованные, чем административная сетка, формирования углубляли представление об империи, давали власти возможность искать способы рационального хозяйствования и управления ею.
Цель данной статьи — проследить эволюцию российской научной мысли XVIII — начала XX вв. по проблемам экономического районирования. Известно до 25 вариантов районирования империи XIX — начала XX вв.
Первые научные эксперименты по обозначению районов империи были сделаны еще в XVIII в. в Связи с изучением присоединяемых и постепенно осваиваемых пространств. И.К.Кирилов, В.Н.Татищев стояли у истоков российской географической науки. Географические изыскания и картографические описания правительственных экспедиций, возглавляемых ими, определяли варианты строительства оборонительных укреплений и торговых путей2, постепенно формировали «базу данных» о почвенных, климатических, этнографических различиях империи. Именно эти данные и были положены в основу первых опытов по обозначению районов Российской империи. Это было выделение полос по признаку сходного климата. Границы полос фиксировали градусы широты3.
Во второй половине XVIII в. по указанию Екатерины II (1763) Императорская Академия наук трудилась над созданием «Карты продуктов российских»4. Работа требовала анализа хозяйственной стороны жизни империи. Комиссия во главе с М.В. Ломоносовым впервые отметила неодинаковое географическое и торговое значение различных частей страны. Ядром российской государственности назывался район междуречья Верхней Волги и Оки5, а географическая карта Х.А.Чеботарева впервые группировала губернии не по климатическому критерию, а в зависимости от места по отношению к Московской губернии, как «середины России»6. Таких районов было выделено четыре — северные губернии, восточные, южные и западные.
Суждения о территориальном разнообразии империи были высказаны И.И.Завалишиным, С.И.Плещеевым, Ё.Ф.Зябловским7, А.Н.Радищевым8.
Районы XVIII в. охватывали только Европейскую Россию: окраинные территории практически оставались не известными. Основным критерием разделения было обозначение климатических полос, либо, что гораздо реже, — положения по отношению к центру России — Московской губернии (М.В.Ломоносов, Х.А.Чеботарев). Научное районирование XVIII в. не совпадало с административным делением империи, каждое из которых базировалосъ на разных принципах: губернское — по демографическим показателям и «удобству управления», районы — Преимущественно по климатическому.
С начала XIX в. в районировании власть начинает видеть практическую пользу. В 1801 г. пространство империи было разделено на 12 (чуть позже на 14) военных инспекций, Почтовый департамент Министерства внутренних выделил почтовые, позже почтовО-телеграфные округа (в 1890-е гг. их было 35). Территориальную конфигурацию округов определяли стратегические соображения. В середине XIX в. в империи действовали 12 судебных, 15 учебных, 9 водных округов. Практика порайонного (территориального) управления империей становилась реальностью. Центры территориальных округов различных ведомств располагались в разных городах страны. Только Петербург, Москва, Казань и Варшава оказывались «столицами» одновременно военного, учебного, судебного и транспортного округов.
Потребности государственного управления огромной империей привели к тому, что почти каждое ведомство выступало инициатором создания статистических и картографических материалов. К этой работе привлекались Императорское Русское географическое общество (ИРГО) и Императорское Вольное экономическое общество (ИВЭО). Обследование географии, хозяйственной, историко-культурной жизни в губерниях имело итогом многотомные публикации «Военно-статистического обозрения Российской империи» и «Материалов для географии и статистики, собранные офицерами Генерального штаба». С 1840-х гг. в России утвердилась практика издания карт и атласов империи: в 1839 г, вышел в свет «Атлас к материалам для статистики Российской империи», в 1842 г. — подготовленная по поручению Министерства финансов «Карта промышленности Европейской России с показанием фабрик, заводов и промыслов, административных мест по мануфактурной части, главнейших ярмарок, водяных и сухопутных сообщений, портов, маяков, таможен, главнейших пристаней, карантинов»9. Собственные картографические работы проводили Министерство внутренних дел, Департамент сельского хозяйства, Министерство государственных имуществ10.
В 1847 г. получил известность вариант деления империи Министерства внутренних дел. Европейская Россия в нем состояла из 12 пространств, в зависимости от климатических признаков, «особенностей населения, племенных различий, образа жизни, нравов, рода занятий»11. Сетка районов имела географические названия. Не имели обозначения («не губернии и не области») земли Войска Донского, Черноморских казаков. В Министерстве работали также над Атласом, где должно было быть отражено хозяйство Европейской России «в его основных чертах», но он не был опубликован12.
Научные обоснования и опыты районирования первой половины XIX в. связаны с именем К.И.Арсеньева13. Пользуясь правительственными статистическими материалами, а в 1835-1853 гг. возглавляя Статистический комитет Министерства внутренних дел, К.И.Арсеньев ввел в научный оборот большой комплекс новых данных. Его первая попытка 1818 г. в «Обозрении физического состояния России...» состояла в делении всей империи, а не только ее европейской части на 10 пространств14. В основе также лежала «разность климата и качество почвы земли», новизна состояла в подробной характеристике каждого района, в том числе основных занятий населения, и оценке возможных экономических перспектив всех 10 пространств. Познание и преобразование империи увязывались К.И.Арсеньевым в одно целое.
Представленное районирование имело широкий общественный резонанс. Критики ставили под сомнение само право географа «разделять на части какое бы то ни было государство по своему произволу»15. Из конструктивных оценок историки географии выделили мнение Н.П.Огарева, который указал на недооценку автором фактора хозяйственной специализации территорий16. Разные общественно-политические взгляды современников К.И.Арсеньва находили отражение и в разных вариантах районирования17.
В 1848 г. в «Статистических очерках России» К.И.Арсеньев предложил уточненную сетку пространств, а также поместил очерк истории административно — территориального деления Империи. 10 выделенных им пространств имели следующие физико-географические названия: 1) Северное, 2) Алаунское, 3) Балтийское, 4) Низменное, 5) Карпатское, 6) Степное, 7) Центральное или внутреннее, 8) Уральское, 9) Кавказ, 10) Сибирь'8.
Теоретические постулаты районирования XIX в. сводились к выделению в империи территорий, различавшихся друг от друга по совокупности географических, демографических и собственно хозяйственных показателей. Таких районов насчитывали от 8 до 12, особо оговаривая существование внутренних (центральных) и всех остальных. Понятия, которыми пользовались тогда, были разнообразны, чаще всего фигурировали термины «пространства», «области», «земли». Согласно словарю В.И.Даля, они означали нечто «общее совокупное в вещественном или духовном быту», «простор», «землю, область и народ»19.
Эпоха Великих реформ пробудила общественный интерес к истории родины. В разных частях империи создавались Общества любителей естествознания и этнографии (Москва), истории, археологии и этнографии (Казань), антропологические объединения (Москва, Петербург, Казань, Дерпт) либо археолого-этнографические музеи (Гельсингфорс). Подобные организации действовали в Киеве, Тифлисе, Томске, Владивостоке, Иркутске, Минусинске, Хабаровске. Большая часть из них издавали свои труды. Знание о разнообразии Российской империи становилось всеобщим.
В 1871 известный русский географ П.П.Семенов-Тян-Шанский, возглавлявший Центральный статистический комитет Министерства внутренних дел, предложил свой вариант деления Империи на районы, или «естественные области». Он обозначил 14 районов, сгруппированных на уровне уездов, а не губерний20. Четыре области (Центральную промышленную, Черноземную нестепную, Черноземную степную и Западную окраину) он выделял как ядро, составлявшее могущество России, содержавшее в себе ее главные производительные силы21.
В 1880 г. он представил новую, на основе губернских границ, сетку районов. Критерием выступал принцип «однородности естественных и экономических признаков»: сходство природных условий и экономического развития, проявлявшегося в плотности населения, системах хозяйства и территориальной смежности губерний. В этом отношении П.П.Семенов продолжал традиции русской географической науки.
Автор выделил 12 районов без Царства Польского, Финляндии, Донской области: 1) Крайняя северная область (Архангельская и Вологодская губернии), 2) Приозерная (Олонецкая, С.-Петербургская, Новгородская, Псковская губернии), 3) Прибалтийская (Эстляндская, Лифляндекая, Курляндская), 4) Московская промышленная область (Московская, Тверская, Ярославская, Костромская, Нижегородская, Владимирская), 5) Центральная земледельческая (Рязанская, Тульская, Калужская, Орловская, Курская, Воронежская, Тамбовская, Пензенская, 6) Приуральская (Вятская, Пермская, Уфимская, Оренбургская), 7) Нижневолжская (Казанская, Симбирская, Самарская, Саратовская, Астраханская), 8) Малороссийская (Харьковская, Полтавская, Черниговская), 9) Новороссийская (Екатеринославская, Таврическая, Херсонская, Бессарабская), 10) Юго-Западная (Киевская, Волынская, Подольская), И) Белорусская (Смоленская, Витебская, Могилевская), 12) Литовская (Коменская, Виленская, Гродненская).