Спартак (стр. 2 из 4)

После нескольких лет службы Спартак дезертирует и возвращается во Фракию, где в это время возобновилась война против римлян. Нам, практически, ничего не известно о последовавших за этим событием этапах его биографии. Античные источники на этот счет крайне скудны, и все же они позволяют сделать один очень важный вывод. Спартаку не приходилось оставаться праздным зрителем исторического спектакля, разворачивающегося на территории Средиземноморья в I веке до н. э. В натуре его было некое авантюристическое начало, которое неизменно увлекло его в центр бурных событий той эпохи, событий, по преимуществу военных. Видимо, жизнь солдата, наемника была ближе и понятней для Спартака, чем любая другая. Можно предположить, что помимо римской он побывал также в армии царя Понта Митридата, одного из самых сильных и упорных врагов Рима. Спартак знал все перемены военного счастья, дважды оказывался в Риме в качестве раба. В первый раз ему удалось бежать, и он, возможно, присоединился к одной из многочисленных в то неспокойное время разбойничьих шаек, действовавших на территории Италии. Об этом как будто говорят слова Флора: "Спартак, этот солдат из фракийских наемников, ставший из солдата дезертиром, из дезертира - разбойником, а затем за почитание его физической силы - гладиатором. "Через какое-то время Спартак вторично попал в плен и был продан в качестве гладиатора в капуанскую школу Лентула Батиата. Ссылка в гладиаторы была в поздней Римской Республике отсроченным вариантом смертной казни. На аренах сражались осужденные преступники из рабов, самый низший, бесправный и презираемый их слой. Гладиаторы-добровольцы появились в Риме в более поздние времена. Правда, Плутарх утверждает, что в школу Батиата попадали не за преступления, а лишь по жестокости своего хозяина. В основном там находились галлы и фракийцы, недаром считавшиеся в Риме людьми воинственными и непокорными. Не исключено, что определенный процент из них составляли военнопленные, лишь недавно расставшиеся со свободой, к рабству не привыкшие. В таких условиях для заговора и мятежа необходим был только вождь, и им стал Спартак, этот прирожденный лидер и организатор, отважный и предприимчивый по натуре человек.

2.4.Начало восстания.

Как известно, восстание под руководством Спартака было начато группой рабов-гладиаторов из частной гладиаторской школы в Капуе. Около 200 рабов составили заговор, который был раскрыт. Но 74 человека внезапно напали на стражу, выломали двери школы и вырвались из города, «запасшись захваченными где-то кухонными ножами и вертелами», бежали и укрылись на горе Везувий. Ее вершина представляла собой естественное укрепление, в котором можно было отсидеться некоторое время, о тех пор, пока к отряду не подтянутся подкрепления.

К восставшим сбегались рабы из округи и какие-то «свободные с полей» - многих привлекало то, что Спартак делил добычу поровну между всеми. Численность отряда увеличивалась очень быстро.

В начале военных действий вместо копий восставшим служили заостренные и обожженные на огне колья, «которыми можно наносить вред почти такой же, как железом» (Саллюстий). «Из прутьев и шкур животных они сделали себе необычные щиты, а из железа в рабских мастерских и тюрьмах, переплавивши его, они сделали себе мечи и копья» (Флор). В дальнейшем армия Спартака производила оружие собственными силами, централизованно закупая у торговцев железо и медь. Однако на протяжении всей войны восставших преследовала проблема вооружения.

Восставшие выбрали трех предводителей, первым из которых был фракиец Спартак, двое других – Крикс и Эномай, считается, были галльского или германского происхождения. Изначально Спартак заставил своих сподвижников признать себя в качестве вождя и, поставленный во главе пестрого разноплеменного сборища, не допускал ни малейшего намека на анархию. Спартак очень серьезно относился к вопросу единоначалия. Однако в отличие от Эвна, вождя крупнейшего сицилийского восстания рабов (произошедшего чуть ранее восстания под руководством Спартака), Спартак не объявил себя царем и оставался лишь военачальником, хотя и не отказывался от знаков отличия.

В первый момент власти не придали значения этому инциденту, так как подобные случаи происходили в Италии часто. Из Капуи против Спартака был послан небольшой отряд под руководством Вариния Глабра, а затем Публий Авлерий. Но их войско состояло не из граждан, а из всяких случайных людей, набранных наспех и мимоходом. Ведь римляне считали выступление Спартака не настоящей войной, а простым разбойничьим набегом. Поэтому при встрече с рабами римские полководцы были разбиты.

У Вариния даже коня отнял сам Спартак. В руки рабов попало настоящее оружие. В Риме начали беспокоиться. На Везувий выслали отряд в три тысячи человек под командой пропретора Гая Клодия. Не желая тратить силы на штурм, Клодий расположился лагерем у подножия горы в том месте, где находился единственный удобный спуск с вершины. Но Спартак перехитрил римлян. Из лоз дикого винограда беглецы сплели канаты, с помощью которых спустились по отвесным склонам горы и неожиданно напали на Клодия. Римляне обратились в бегство, а их лагерь достался рабам.

Это была первая крупная победа Спартака, за которой последовали и другие.

Вскоре Восстание охватило почти весь юг полуострова: Кампанию, Луканию, возможно, и Апулию. Многие города были захвачены и опустошены. Спартак не имел никаких иллюзий насчет последствий захвата городов, ведь его армия не состояла из связанных присягой солдат, которых можно было призвать к дисциплине и вернуть в строй. С другой стороны, избежать грабежей не представлялось возможным. Армия Спартака не имела никакой экономической базы. Она могла поддерживать свое существование только за счет насильственного изъятия материальных ценностей и продовольствия. Поэтому Спартак старался делать объектами нападений не столько крестьянские поселения, сколько крупные, богатые рабовладельческие хозяйства, которые, в основном, концентрировались на юге. Саллюстий рассказывает о массовом истреблении рабовладельцев и о тех жестокостях, которые совершали рабы, вырвавшиеся на свободу. Большие поместья служили источниками не только припасов, но и военной силы. Трудившиеся там рабы охотно присоединялись к восставшим. Спартак всю свою энергию направил на организацию армии и на создание в ней революционной дисциплины, предпочитал скорее лишиться части своих сил, чем допустить ее разложение в разросшуюся разбойничью шайку.

Войско Спартака было уже около семидесяти тысяч человек. Рабы спешно изготовляли оружие. Была организована конница. Встал вопрос, что же делать дальше? Можно сказать, что в этот период у Спартака был определенный план: собрать как можно больше рабов и вывести их из Италии через Восточные Альпы. Очевидно, Спартак понимал все трудности вооруженной борьбы с Римом и остановился на самом реальном из всех возможных планов. Очутившись вне Италии, рабы становились свободными и могли вернуться в свои родные места.

Только теперь, что ни день получая известия о разграбленных поместьях, разорении Нолы, Нуцерии, Метапонта, уничтожении собственности крупных землевладельцев, римское правительство поняло всю степень опасности и двинуло против рабов войско обоих консулов 72 г. – Люция Геллия и Гнея Корнелия Лентула.

2.5.Начало разложения армии восставших.

Как раз в этот критический момент среди восставших начались разногласия. Они привели к тому, что крупная часть их (около 20 тысяч человек) под командованием Крикса отделилась от главных сил и начала действовать самостоятельно. Помощник Геллия, претор Квинт Аррий, напал на отделившийся отряд и разбил его около горы Гаргана в Апулии. Крикс при этом погиб. (В последствии Спартак устроил в его память настоящие гладиаторские бои, в которых вместо гладиаторов сражались пленные римляне).

На какой почве возникли разногласия?

Некоторые источники говорят, что войско Крикса состояло из галлов и германцев. Если так, то можно предположить, что разногласия были порождены разнородным племенным составом восставших. Однако, несомненно, более существенную роль играли тактические разногласия. Крикс и его друзья были сторонниками наступательной тактики. Так Саллюстий замечает: « Рабы, спорившие из-за плана дальнейших действий, были близки к междоусобной войне. Крикс и его единомышленники хотели идти навстречу (римлянам) и вступить с ними в бой ». Они считали оскорбительным отступать после стольких одержанных побед над римлянами.

Раскол и поражение Крикса временно ослабили силы восстания.