И что тогда? «Мы имеем основания надеяться, что если установим с Советским Союзом дружественные отношения, Советский Союз удовлетворит такое предложение». Еще не известно, из кого будет состоять народное правительство, на какие силы ему удастся опереться, какую политику оно станет проводить, но уже ясно, что СССР «отстегнет» ему кусок своей земли! Сделан и еще один прогноз — уже не дипломатический, а военный: «Смешно даже думать, что генералишки финляндской армии могли бы устоять перед Красной Армией».
После создания ФДР и установлении дипломатических отношений с СССР, митинговая кампания получила новый импульс. «Пришел конец каяндерам и маннергеймам»,— делали вывод трудящиеся.
Начали мелькать утверждения, будто сначала восстал финский народ, а уже потом к нему на помощь пришла Красная Армия. О противнике говорилось так: «Первые же часы войны показали, что хваленая «доблесть» финской армии не стоит выеденного яйца».
В Ленинграде действовало затемнение, но ни налетов на город, ни обстрелов не было. 4 декабря шведский посланник в Москве Винтер сообщил Молотову о желании финляндского правительства приступить к переговорам о соглашении
Молотов объяснил Винтеру, что Советское правительство не признает так называемого «финляндского правительства», уже покинувшего Хельсинки и «направившегося в неизвестном направлении...». Тогда же к Молотову поступила телеграмма Генерального секретаря Лиги Наций Авеноля: он приглашал Советский Союз принять участие в Ассамблее Лиги, созываемой по просьбе Финляндии, утверждающей, что СССР внезапно напал утром 30-го ноября 1939 г. не только на пограничные позиции, но также и на открытые финляндские города. Действительно, о наших воздушных налётах на Хельсинки и Випури (Выборг) было сообщено еще в первой сводке штаба Ленинградского военного круга. Молотов, отвечая Авенолю, не отрицал этот факт. Он отказался участвовать в Ассамблее Лиги Наций, заявив, что Советский Союз не находится состоянии войны с Финляндией и не угрожает войной финляндскому народу.
Через неделю Ассамблея исключила СССР из Лиги Наций как агрессора.
4 декабря трудящиеся Советского Союза все сразу потеряли интерес к событиям на фронте. Ни единого митинга, гробовая тишина. 6 декабря газеты перестали печатать фронтовые репортажи; 7-го впервые опровергли иностранные сообщения о наших потерях. Официальные сводки становились все короче и туманнее.
20 декабря впервые сводка не сообщила о продвижении наших войск вперед.
На следующий день Сталину исполнилось 60 лет. Казалось, страна забыла о войне. Какая война, когда такой праздник? Всё заглушая, гремел сталинский юбилей. Даже от Гитлера пришло поздравление.
Затем наступил Новый год. Подводя итоги 1939-го, сотни выступающих вспоминали о чем угодно, только не о Финляндии. Хотя газеты продолжали ежедневно печатать одну и ту же фразу: «На фронте ничего существенного не произошло».
КРАСНОРЕЧИВАЯ СТАТИСТИКА
Общая численность советских войск, участвовавших в финской кампании, составила около 960000 человек (против ~300000 человек финских войск, включая формирования “шюцкора” - военизированной организации гражданских лиц). Советские войска имели 11226 орудий и миномётов (против примерно 2000 финских), 2998 танков (против 86 финских), 3253 боевых самолета (против 500 финских, из которых 350 были получены в ходе войны от Англии, Франции и других западных).
С самого начала боевые действия на советско-финском фронте носили крайне ожесточённый характер. Успешным для Красной Армии были лишь бои на Крайнем Севере, где финны, в первые же дни эвакуировали порт Петсамо и отступили на 130 км южнее. Но условия тундры здесь ограничивали возможность крупномасштабного наступления.
С. М. Штеменко вспоминает: «Стояли сильные морозы... 9-я и 14-я армии растянулись вдоль дорог и медленно продвигались вперед, отбивая атаки выходивших на их тылы финских лыжных батальонов... Наши войска оказались неприспособленными вести войну в условиях финского театра...»[3].
«При огромных потерях, которые мы там несли, - пишет А. М. Василевский, - пополнялись они самым безобразным образом. Надо только удивляться тому, как можно было за такой короткий период буквально ограбить всю армию. Щаденко, по распоряжению Сталина, в тот период брал из разных кругов, в том числе из особых пограничных округов, по одной роте из каждого полка в качестве пополнения для воевавших на Карельском перешейке частей»[4]. Вероятно, таким способом пытались скрыть масштабы потерь.
Крайне неудачно сложились для советских войск боевые действия в районе севернее Ладожского озера. В ходе боев 10-12 декабря 1939 г. финны разгромили, взяв в кольцо, 139-ю стрелковую дивизию и нанесли потери 75-й дивизии, посланной на помощь. Погибло более 5 тысяч красноармейцев, более тысячи попало в плен. Финские войска захватили 69 танков, около 40 орудий. В конце декабря также севернее Ладожского озера была окружена и уничтожена 163-я советская стрелковая дивизия, потерявшая более 5 тыс. убитыми и 500 чел. Пленными.
Кровавое и трагическое декабрьское наступление закончилось.
Нокаутировать Финляндию не удалось. Решено было добиваться победы «по очкам», хотя два противника принадлежали, очевидно, к разным весовым категориям и спасать престиж было уже поздно.
В первых числах января на заседании в Кремле вызванный из Сочи Шапошников вновь доложил однажды отвергнутый план военных действий. Теперь план был принят.
7 января 1940 г. Ленинградский Военный Округ был преобразован в Северо-Западный фронт во главе с командиром 1-го ранга С.К. Тимошенко.
Полтора месяца длилось затишье. 11 февраля 1940 года началось новое наступление наших войск. На этот раз оно шло только на Карельском перешейке, и не сопровождалось ни стихами, ни митингами, ни карикатурами. Красная Армия медленно, день за днем «прогрызала» линию Маннергейма, вытесняя противника на северо-запад. После шестидневных ожесточённых боёв финское командование стало отводить войска на вторую полосу обороны. Прорвать её с ходу Красной Армии не удалось. А в тылу шумовыми эффектами отмечали 50-летие Молотова.
Наступление Красной Армии возобновилось на полосе перегруппировки войск 28 февраля, а 2 марта из-за мощного наступления советских войск финны стали отступать в тыловой укреплённый район Випури (Выборга).
ОКОНЧАНИЕ ВОЙНЫ
В финском руководстве стала созревать мысль о заключении мира. Но противники заключения мира, которых возглавлял Министр обороны Финляндии Ниюккенен, указывали, что финская армия так и не допустила прорыва на своем фронта. Финская армия продолжала удерживать цитадель Выборга, понесла небольшие потери и готова была продолжать сопротивление. Партия войны рассчитывала на приближавшуюся весеннюю распутицу, а главное, на присылку обещанного Англией и Францией l5О-тысячного экспедиционного корпуса. Однако главнокомандующий финской армией Маннергейм, учитывая трудное экономическое положение страны, усталость войск и потерю основных укреплений, решительно высказался за прекращение войны и 7 марта 1940 г. посоветовал своему правительству начать переговоры о мире.
Финляндское правительство запросило мира. 12 марта 1940 г. в Москве был подписан Советско-финляндский мирный договор. Финляндия уступила Советскому Союзу весь Карельский перешеек с Выборгом и район севернее Ладожского озера, полуостров Рыбачий на Ледовитом океане и городок Куолаярви в Карелии. Порт Печенга возвращался Финляндии. Финляндия предоставила СССР на 30 лет свою военно-морскую базу на Ханко. Советский Союз вновь признал правительство в Хельсинки, не вспоминая больше о правительстве ФДР, созданном в Териоках.
РЕЗУЛЬТАТЫ ВОЙНЫ
В ходе войны потери советских войск составили примерно 290 тыс. человек, из них 72408 убитыми, 186129 ранеными, 17520 пропавшими без вести, 13203 обмороженными и 240 контуженными. Также 2450 танков (не считая 1500 вышедших из строя по техническим причинам), 300 самолетов (кроме того, 106 требовали серьезного ремонта, а 191 вышли из строя по техническим причинам). Финские потери, по официальным данным, составили 25 тыс. убитыми и 45 тыс. ранеными.
На расширенном заседании Главного военного совета, проведенном совместно с участниками войны – командующими армиями, командирами корпусов и дивизий, выступавшие отмечали, что Красная Армия имеет в целом надежное вооружение и технику. Однако использовалась она в прошедших боях недостаточно эффективно. Обнаружилась слабость ближнего боя пехоты из-за нехватки автоматического оружия и минометов, а также ненадежность средств связи. Организация войск не полностью удовлетворяла требованиям войны. Стрелковые дивизии оказались громоздкими, с большими и трудноуправляемыми тылами. Пехота не умела вести бой на лыжах.
В отчете о ходе боевых действий, составленном Тимошенко, отмечалось, что в условиях начавшейся войны обнаружилось немало существенных пробелов в снабжении войск. Это отрицательно сказывалось на боевых действиях в первом периоде. Особенно остро ощущался недостаток зимнего обмундирования (отсюда и такое колоссальное количество обмороженных), ремонтных средств, а также средств эвакуации и подвоза.
Выступавшие на Главном военном совете командиры отмечали, что победа в Финляндии стоила лишних жертв, которых можно было бы избежать. Командиры-фронтовики настаивали на том, чтобы коренным образом улучшить вооружение, организацию, обучение и воспитание войск, перестроить методы руководства в армии, переработать уставы с учетом опыта начавшейся второй мировой войны и боевых действий при защите границ и государственных интересов СССР, пересмотреть методы моральной подготовки армии и народа к защите социалистического Отечества.
В политическом плане эта война нанесла Советскому Союзу, его международному престижу серьезный ущерб. Как уже говорилось, 14 декабря 1939 г. Совет Лиги Наций принял резолюцию об исключении СССР из ООН. Общественное мнение Великобритании, Франции и других государств было целиком на стороне Финляндии. Следствием советской агрессии против Финляндии стала изоляция СССР на международной арене. Престиж СССР в мире резко упал. Об этом свидетельствует выступление американского президента Ф.Д. Рузвельта в феврале 1940 г. на конгрессе американской молодежи: «Более двадцати лет назад... я решительно симпатизировал русскому народу... надеялся, что Россия решит свои собственные проблемы и что её правительство в конечном счете сделается миролюбивым правительством..., которое не будет покушаться на целостность своих соседей. Сегодня же надежда или исчезла, или отложена до лучшего дня»[5].