Исследовательская работа
на тему:
««Русская Правда» как источник
социально-политического устройства
Древнерусского государства».
Ученицы 11 класса «А»
Средней школы №1
Кадыровой Ларисы
Преподаватель Кудрявцев
истории : Сергей Анатольевич
Оглавление:
Глава II.
Община……………………………………… 5 стр.
Глава III.
Смерды……………………………………...12 стр.
Глава IV.
Холопы………………………………………14 стр.
Глава V.
Закупы……………………………………….18 стр.
Глава VI.
Рядовичи…………………………………… 20 стр.
Глава VII.
Изгои………………………………………… 22 стр.
Глава VIII.
Социально-политический строй…………25 стр.
Киевская Русь IX – X вв. – первое государство восточных славян, объединившее более 200 мелких славянских, финно-угорских и латышско-литовских племен. Термин «Киевская Русь» очень удобен для обозначения определенного хронологического отрезка – 9 –начало 12 в., когда Киев стоял во главе огромного государства, открывшего собой новый, феодальный период в истории народов Восточной Европы, период, сменивший первобытность и продолжавшийся почти тысячу лет.
Рождение государственности было очень длительным многовековым процессом, но когда государство возникло, оно сразу стало предметом внимания во всем средневековом Старом Свете. Единое государство – Киевская Русь, - возникши в 9 в., просуществовало до 1130-х годов, ускорив процесс перерастания высшей стадии первобытного родоплеменного общества в более прогрессивное феодальное на огромном пространстве и подготовив кристаллизацию полутора десятков самостоятельных княжеств, равных по своему значению крупным королевствам Запада. Недаром Киев и называли «матерью городов русских». Новые княжества 12 – начала 13 в. составляли как бы единую семью – древнерусскую народность, говорившую на одном языке, совместно творившую единую культуру и имевшую единый свод законов, который называется «Русская Правда».
Русская Правда является драгоценнейшим источником по истории феодальных отношений Киевской Руси. Под этим названием скрывается комплекс юридических документов 11-12 вв., отразивший сложность русской социальной жизни и ее эволюции.
Вопрос о социально-политическом строе Древнерусского государства является достаточно спорным. Чтобы рассмотреть его, необходимо сначала остановиться на тех источниках, которыми мы располагаем для его характеристики. Древнейшим сводом законов Руси является Русская Правда. Под этим общим названием известны три памятника: Краткая правда, являющаяся древнейшей, Пространная, относящаяся ко второй половине 12 в., и Сокращенная, основанная как на Пространной Правде, так и на некоторых не дошедших до нас законодательных актах более раннего времени. В свою очередь, Краткая Правда делится на Правду Ярослава (ок. 1016), Правду Ярославичей (вторая половина 11 в.) и дополнительные статьи. Естественно, Краткая Правда – наиболее существенный источник для характеристики социального строя Древнерусского государства, но и в более поздней Пространной Правде записаны нормы права, которые хотя и были кодифицированы лишь в 12 в., но восходят к более раннему времени. Отдельные юридические нормы содержаться и во включенных в текст летописи договорах Олега (911) и Игоря (944) с Византией. В этих договорах упоминается и «закон русский», который учитывался в делах, затрагивавших споры византийцев и русских. Древнейшая дошедшая до нас летопись – «Повесть временных лет» – также дает материал для изучения социального строя, хотя основная часть ее сведений относится к политической истории.
Глава I.Система наказаний. Система наказаний в Русской Правде показывает, что в Древнерусском государстве существовали еще пережитки родоплеменного строя. Правда Ярослава допускает кровную месть, институт, типичный для эпохи, когда не существует государства, берущего на себя функцию наказания за преступления. Впрочем, в статье о кровной мести уже видна тенденция к ее ограничению: законодатель точно определяет круг близких родственников, имеющих право мстить: отец, сын, брат (в том числе двоюродный) и племянник. Тем самым ставится предел бесконечной цепи убийств, истребляющих целые семьи. Ограничение показывает пережиточный характер кровной мести в первой половине 11 в. В Правде Ярославичей кровная месть уже запрещена, а взамен нее введен денежный штраф за убийство (вира), который в зависимости от социального положения убитого дифференцировался в широких пределах: от 80 до 5 гривен.
Глава II.Община. В источниках содержится немало упоминаний о древнерусской общине – верви. Н.И.Павленко считает, что это была, видимо, уже не родовая община; она обладала определенной территорией (так, вервь отвечает за убитого неизвестного человека, найденного на ее земле). В ней выделились отдельные экономически самостоятельные семьи: Русская Правда подробно разбирает случаи, когда община помогает попавшему в беду своему члену и когда он должен платить сам, «а людем не надобе». Отметим, что Русская Правда в основном регламентировала отношения, возникающие при столкновении древнерусской общины и княжеского (боярского) хозяйства. Иными словами, Русская Правда достаточно односторонне позволяет судить об общине. Сама же вервь продолжала жить по нормам обычного права и не испытывала, в отличие от недавно возникшего феодального землевладения, потребности в кодификации.
Казалось бы, что это так. Тем не менее в нашей науке нет единодушия в подходах к решению этой большой задачи. И в старой и в новой литературе есть мнение о том, что вервь «Русской Правды» – это не соседская община, а кровный союз, семейная община.
Представителем этого течения следует считать прежде всего Леонтовича. Он вервь определял как семейную общину-задругу. Это, однако, у него не простая семья, а переходная ступень к чисто общинным формам жизни. «Приняв в себя элементы, чуждые семье, - писал он, - коренясь отчасти в отношениях договоренных, задруга отодвинула на второй план связи кровные, патриархальные».[1]
К этому взгляду на вервь примкнули и К.Н.Бестужев-Рюмин[2], и А.Я.Ефименко[3], и Г.Ф.Блюменфельд[4].
Против такого понимания верфи выступил М.Ф.Владимирский-Буданов: «Ходить по семье,- говорит он, - хотя бы и большой («по верви искати тятя») разыскивать вора – явление странное, особенно при общем пользовании, как в задруге». «Вместо термина погост, та же единица провинциального деления как в южных, так и в северных землях называется вервию (корень слова общий индоевропейский - Warf). Той же единице соответствуют и наименования сотня не только в городском, но и в провинциальном делении, и губа – в Псковской и Новгородской землях».5
А.Е.Пресняков тоже считает, что «для эпохи Русской Правды у нас нет оснований предполагать на Руси кровной связи между членами верви… Вервь Русской Правды уже территориальный, соседский, а не кровный союз».6
В.Лешков в своем труде «Русский народ и государство» очень подробно останавливается на этой теме. Он указывает, что «до 15 статей можно найти в Русской Правде, говорящих о верви… Изучивши эти статьи, приходишь к заключению, что Правда представляет вервь не в бледном намеке, а в подробном описании, не гадательным призраком, а живым существом, с полной отчетливою деятельностию». «Люди, мир и вервь суть различные выражения для одного и того же понятия». Далее автор прибавляет еще один термин, соответствующий понятию верви, - это погост, и приходит к окончательному выводу, что вервь есть сельская территориальная община с собственным управлением.1
И.Д.Беляев тоже виде в верви общину, не обусловленную родством: «русская земля в то время была разделена на общины, называвшиеся вервями, члены которых были связаны круговой порукой… Вирное устройство было исконным на Руси…»2
Из современных историков большое внимание вопросу о верви уделил С.В.Юшков. В своей работе «Очерки по истории феодализма в Киевской Руси» он возражает против понимания термина «вервь» как сельской общины и предлагает трактовать вервь как большую семью, делая при этом попытку соответственно использовать единственный источник, знающий вервь, - «Правду Ярославичей» и Пространную «Правду». Признавая наличие в это время на Руси сельской общины, он отрицает, однако, упоминание ее в источниках. «Источники не дают нам, - пишет он, - никаких указаний на существование сельской общины в 9-10 вв. Но это вовсе не значит, что ее не существовало».3 Далее: «Если мы признаем, что вервь – задруга, то это значит, что сельская община содержала разлагавшиеся родовые коллективы, что патриархальные отношения в ней были еще достаточно сильны. Но мы вместе с тем должны знать, что и сама сельская община подвергалась разложению в дофеодальный период» (следуют изложения признаков и причин этого разложения сельской общины).2 А из предшествующей страницы узнаем, что и «большая семья давно подвергалась разложению в Киевской Руси».3 Итак, С.В.Юшков признает, что в Киевской Руси одновременно существуют и большая семья, и сельская община, причем обе эти организации, по его мнению, начинают «разлагаться».
Как мы видим, существует множество версий трактовки верви. Единственным выход из положения – это все-таки обращение к источникам, которые, как всегда, следует понимать в целом, руководствуясь всеми их данными, прямыми и косвенными. Прежде всего надо иметь ввиду, что обе «Правды» («Правда» Ярославичей и «Правда» Пространная, документы 11-12 вв.), содержащие тексты о верви, изображают общество, где безусловно доминирует индивидуальная семья, частная собственность на землю, крупное землевладение и другие признаки уже феодального строя. Стало быть, можно думать, что в этих источниках должна, по крайней мере, подразумеваться сельская община-марка, а не родовые организации, несомненно, уже ушедшие (конечно не бесследно) в прошлое.