Таким образом, события в Монматре и Бельвиле показали, чтоконтрреволюционеры плохо рассчитали: общее недовольство во Франции охватилотогда все слои населения и проникло в армию. Поистине это был момент, когдагенералы остались без армии. Отчаянные призывы мэра Парижа Ж. Ферри ипрефекта полиции к населению буржуазных кварталов спасти “порядок” воФранции остались безответными.
Рабочие Парижа взялись за оружие, чтобы отстоять свои завоевания. Вшестом часу утра 18 марта на Монмартре ударили в колокола двух местныхцерквей. В XIII округе Парижа рабочий-литейщик Дюваль, командовавшийбатальоном национальной гвардии, по собственной инициативе дал сигнал кобороне, произведя орудийный залп и тем самым известив о нападении врагов.Колокольный звон и орудийные залпы подняли на ноги весь трудовой Париж какраз в тот момент, когда генералы доносили в свой штаб, что “развевавшиесяна площади Бастилии красные знамена сорваны”. Разбуженные парижские рабочиеи ремесленники становились под знамена батальонов национальной гвардии ипод руководством её мужественных командиров перешли вскоре от обороны кнаступлению. Смело и инициативно действовали отдельные члены ЦКнациональной гвардии, руководя борьбой с версальцами. Именно по инициативерешительных и бесстрашных бланкистов Эда, Дюваля, Брюнеля, Фальто, Жакларак вечеру 18 марта штурмом была захвачена ратуша. Власть буржуазии быласвергнута. Империя пала. Так свершилась в рамках одного города первая вистории пролетарская революция.
Около часа дня 18 марта Тьер дал распоряжение оттянуть своидеморализованные войска назад, в западные округа Парижа, а потом отступитьс ними дальше за черту города, в сторону Версаля. Тьер стремился спастивсё, что можно было ещё спасти, для повторного контрреволюционного удара.Этому невольно содействовали сами национальные гвардейцы. Впоследствиивоенный министр правительства Тьера Лефло рассказывал на следствии: “Какраз во время проходившего на набережной совещания мимо здания министерстваиностранных дел, с криками “смерть Тьеру!” и “смерть Фавру!” прошлинесколько батальонов национальной гвардии из самых разных округовлевобережного Парижа. Они направлялись в сторону городской ратуши…Поскольку здание МИДа охранялось лишь полу батальоном егерей, да и то неслишком надёжных, национальным гвардейцам “действительно ничего не стоилосделать пол-оборота на право”, проникнуть во дворец и захватить всехминистров до единого.
Там же на следствии, Лефло говорил, что положение министров,отсиживавшихся в здании МИДа было настолько критическим, что он, Лефлосказал Тьеру: “Мне кажется, мы пропали. Нас всех арестуют”. Дело, однако,ограничилось для министров одним испугом, поскольку батальоны национальнойгвардии, не получив от своего ЦК никакого распоряжения, спокойно продолжалисвой путь мимо дворца. Отдав категорическое приказание генералу Винуанемедленно вывести из Парижа правительственные войска, Тьер выехал вВерсаль. Винуа собрал остатки войск и двинул их к Версалю.
И тут восставшие Парижане допустили одну из первых и роковых своихошибок. Враг был разбит, но не добит в тот момент, когда он был наиболеедеморализован. Раз начатое восстание должно было быть доведено до победногоконца. Между тем ЦК национальной гвардии не препятствовал выводу солдатдеморализованной регулярной армии из Парижа. Он допустил ещё более крупнуюошибку - не отдал приказ о наступлении на Версаль, чтобы раздавитьконтрреволюционное гнездо, пока Тьер не успел ещё накопить военную силу ивосстановить дисциплину среди солдат. “Момент был упущен из-засовестливости, - писал по этому поводу К. Маркс. - Не хотели начинатьгражданской войны, как будто бы чудовищный выродок Тьер уже не началгражданскую войну своей попыткой обезоружить Париж!”[9].
“Разнообразие истолкований, которые вызывала Коммуна, и разнообразиеинтересов, нашедших в ней свой выражение, доказывают, что она была высшейстепени гибкой политической формой, между тем как все прежние формыправительства были, по существу своему, угнетательскими.”[10]
Поставленный ходом событий у власти, Центральный комитет национальнойгвардии рассматривал себя как временную власть и считал необходимымнемедленно приступить к выборам в Парижскую Коммуну. В это время средирабочих и ремесленников Парижа весьма популярным было требование образоватьКоммуну как осуществление традиций революции 1789-1794 гг. Совершенноестественно, что ЦК национальной гвардии, опиравшийся на вооруженный народне мог не удовлетворить эти требования. Но ЦК проявил излишнюющепетильность, торопясь передать власть новому выборному органу. члены ЦКнациональной гвардии опасались, чтобы их не упрекнули и не обвинили вузурпации власти, хотя для всех было очевидно, что именно ЦК национальнойгвардии тогда являлся единственным представителем вооруженного народаПарижа.
Первоначально выборы в Парижскую Коммуну были назначены на 23 марта,но развернувшиеся события в Париже заставили перенести выборы на 26 марта.Буквально на второй же день после взятии власти ЦК национальной гвардиистолкнулся с попытками контрреволюционных элементов восстановить своёгосподство в Париже. Сначала буржуазные мэры Парижа на своём собраниипопытались оспаривать власть ЦК национальной гвардии и через его головуназначили командующим национальной гвардией реакционного генерала Сэссе.Только бдительность членов ЦК предотвратило внезапный контрреволюционныйпереворот в Париже. Назначение Сэссе было отменено решением ЦК национальнойгвардии, а 22 марта национальные гвардейцы разогнали группыконтрреволюционных аристократов, пытавшихся захватить штат национальнойгвардии. 24 марта было подавлено контрреволюционное выступление отрядаСэссе.
Казалось, что эти первые контрреволюционные выступления должны былинасторожить ЦК национальной гвардии и побудить его к решительной ликвидацииконтрреволюционного очага в Версале. Вместо этого драгоценное время былопотрачено на выборы совета Коммуны, которые состоялись 26 марта 1871 г. наоснове всеобщего избирательного права. 28 марта на площади у ратуши приогромном стечении народа члены ЦК национальной гвардии передали властьизбранному совету Коммуны. Под звуки оркестров торжественно былопровозглашено первое в мире пролетарское государство - Парижская Коммуна.“Перед лицом прусской армии, присоединившей к Германии две французскиепровинции, Коммуна присоединила к Франции рабочих всего мира”[11].
В Коммуну было избрано 86 человек, среди них - 26 рабочих, более 30служащих, несколько мелких предпринимателей, лица интеллигентного труда(педагоги, врачи, журналисты, адвокаты). Более 20 представителей крупной исредней буржуазии, избранных в буржуазных округах, вышли из Коммуны (частьюв конце марта, частью в начале апреля), отказавшись участвовать в работесовета, в котором преобладали революционеры и социалисты. Чтобы заполнитьвакантные места, 16 апреля состоялись дополнительные выборы, на которыхбыло избрано 16 новых членов (среди них 6 рабочих).
В итоге Коммуна представляла собой блок пролетарских революционеров имелкобуржуазных демократов. В её составе были видные деятели рабочегодвижения, руководители секций Интернационала, профессиональных союзов,производственных и потребительских кооперативов. Имена Эжена Варлена, ЭмиляДюваля, Огюста Авриаля, Альберта Тейса, Шарля Амуру, Антуана Арно, СимонаДерера, Жюля Жоанара, Огюста Серрайе, Луи Шалена и ряда других рабочих-социалистов пользовались большой популярностью среди пролетариата всейФранции, были известны и за её пределами. Среди членов Коммуны находились ивыдающиеся представители интеллигенции: художник Гюстав Курбе, писательЖюль Валлес, поэты-революционеры Эжен Потье и Жан Батист Клеман, врач иинженер Эдуард Вайян, историки и публицисты Огюст Верморель и ГюставТридон, антрополог Гюстав Флуранс. В составе Коммуны был и один иностранныйрабочий - венгр Лео Франкель. Лео Франкель, рабочий по профессии, Венгр понациональности, был, по выражению Маркса, пожалуй, самым последовательнымкоммунистом из числа членов Совета Коммуны. Несгибаемый революционерстрастно ненавидевший врагов рабочего класса, Франкель снискал большоеуважение и любовь французского народа. В составе Коммуны он как быолицетворял её интернационализм.
В политическом отношении Совет Коммуны разделялся на “меньшинство” и“большинство”. “Меньшинство” Совета Коммуны состояло из прудонистов. Частьих - правые прудонисты из которых наиболее влиятельными являлись член ЦКнациональной гвардии Журд, члены первого интернационала Лефрансе, Асси,журналист Верморель, были противниками подавления врагов пролетарскойреволюции. Многие из них отрицали необходимость политической борьбы иорганизации твердой революционной власти - диктатуры пролетариата. Другаячасть прудонистов - “левые прудонисты - коллективисты”, вопреки учениюПрудона, считали необходимым добиваться общественной собственности насредства производства, связывались с рабочими массами, профессиональнымиорганизациями и демократическими клубами. Одним из наиболее видных иактивных членов “меньшинства” был Луи Эжен Варлен. В дни Парижской Коммунысо всей силой развернулся его талант подлинного революционера-интернационалиста. Поэтому не случайно К. Маркс, давая советы коммунарамобращался со своими письмами прежде всего к Варлену и Лео Франкелю -другому выдающемуся деятелю Парижской Коммуны, также примыкавшему к“меньшинству” Совета Коммуны.