Судя по отзывам мемуаристов и военных историков, Павлов действительно не был подготовлен к тому, чтобы занимать столь высокие посты. Но в его стремительной карьере повинен прежде всего Сталин, уничтоживший в канун войны командный состав Красной Армии. К тому же едва ли на месте Павлова другой командующий оказался бы на высоте положения.
В начале июля немецкие части в Белоруссии вышли к Днепру и Западной Двине.
В первый же день войны войска немецкой группы армий «Север» прорвали порядки Северо-Западного фронта (командующий – генерал-полковник Ф.И.Кузнецов). Войска фронта, понесшие большие потери, отступали по расходящимся направлениям: 8-ая армия – на Ригу, 11-ая – на Полоцк. Между частями Северо-Западного и Западного фронтов образовалась гигантская брешь шириной 130 км. Поспешная попытка нанести контрудар силами расположенных во втором эшелоне механизированных корпусов оказалась безуспешной и привела к большим потерям танков.
26 июня нацисты с ходу форсировали Западную Двину у Даугавпилса. Дальнейшее продвижение немцев удалось задержать контрударами. Фельдмаршал Э.Манштейн вспоминал: «Вскоре нам пришлось на северном берегу Двины обороняться от атак противника, поддержанных одной танковой дивизией. На некоторых участках дело принимало серьёзный оборот»[49]. Однако остановить немцев удалось ненадолго. 30 июня немецкие войска взяли Ригу, 6 июля Остров, 9 июля Псков. Угроза нависла уже над Ленинградом.
За 18 дней войны вермахт продвинулся в глубь советской территории на 450 км. Почти вся Прибалтика была потеряна.
На Юго-Западном фронте (командующий - генерал-полковник М.П.Кирпонос) сложилось благоприятное для советских войск соотношение сил, так как именно там было сосредоточена основная мощь Красной Армии.
| Силы и средства | КОВО и ОдВо | Войска противника | Соотношение сил |
| Личный состав (тыс. человек) | 1189,4 | 1280 | 0,9:1 |
| Танки В том числе | 5294 КВ и Т-34 818 | 810 Т-III и Т-IV 210 | 6,5:1 3,9:1 |
| Орудия и миномёты | 19198 | 15700 | 1,2:1 |
| Самолёты | 3472 | 1400 | 2,5:1 |
Таблица 1. Соотношение сил и средств на Юго-Западном направлении к 22 июня 1941 года.
Серьёзное сопротивление немцы встретили в Перемышльском и Рава-Руссом укреплённых районах. Тем не менее войска противника сумели прорваться и там. Несколько советских дивизий попали в окружение. Однако Юго-Западный фронт нанес контрудары силами механизированных корпусов и сумел задержать продвижение немецких войск по шоссе Луцк - Ровно – Житомир. 26 июня Гальдер записал в дневнике: «Группа армий «Юг» медленно продвигается вперёд, к сожалению, неся значительные потери. На стороне противника, действующего против группы армий «Юг», отмечается твёрдое и энергичное руководство»[50]. Слова Гальдера и подтверждал и генерал Гот, командовавший в те дни танковой группой в составе группы армий «Центр»: «Тяжелее всего пришлось группе армий «Юг». Войска противника были отброшены от границы, но они быстро оправились от неожиданного удара и контратаками располагавшихся в глубине танковых частей остановили продвижение немецких войск. Оперативный прорыв 1-й танковой группы до 28.06. достигнут не был»[51]. Задержать немецкое продвижение удалось дорогой ценой. К 30 июня Юго-Западный фронт потерял 2648 танков, то есть в три раза больше всего танкового парка группы армий «Юг». Высокие потери танков были вызваны прежде всего рассредоточением по всему фронту, недостатком тактической грамотности командиров, слабой подготовкой водителей.
9 июля немцы захватили Житомир. Но упорные бои в районе Житомира продолжались до 16 июля. За это время была укреплена оборона Киева.
Первыми встретили вражеский удар пограничники, вооруженные лишь лёгким стрелковым оружием. Многие из них оказали врагу поистине героическое сопротивление . 11 дней удерживали одну из застав Владимир-Волынского пограничного отряда бойцы под командованием лейтенанта А.Лопатина. Упорно сражались с подавляющими силами агрессора заставы: Августовского, Перемышльского, Рава-Русского и других погранотрядов. Но всерьёз задержать продвижение врага на всём протяжении границы пограничники, конечно, не могли. Армейские части в первые же часы понесли колоссальный урон. Атаковав советские аэродромы, немцы только за один день 22 июня уничтожили 1200 советских самолётов, причём 800 не успели подняться в воздух.
Особенно тяжёлые потери понёс Западный фронт, потерявший 738 самолётов, в том числе на земле – 528. Немецкая армия потеряла 1200 самолётов лишь к 19 июля, те есть почти через месяц воздушных боёв. С самого начала войны немало подвигов совершили советские летчики. Многие из них, рискуя жизнью, шли на воздушные тараны. По имеющимся подсчетам, за годы войны их было совершено 636. Уже 22 июня было совершено около 20 таранов. В тот же день ст. лейтенант П. Чиркин и младший лейтенант В.Слюнькин совершили первый во время войны наземный таран, когда свой горящий самолет они направили на танковую колонну врага. 25 июня их подвиг повторил капитан Н.Гастелло. Советские лётчики сражались не жалея жизни. Писатель С.С.Смирнов пытавшийся в 60-х годах выяснить кто же совершил первый в ходе Великой Отечественной войны воздушный таран, вынужден был отказаться от этого замысла, так как уже в первый час войны несколько лётчиков таранили самолёты противника.
Авторы многотомного издания «История Великой Отечественной войны Советского Союза» называют первым лётчиком, совершивший воздушный таран во время великой Отечественной войны, Д.В.Кокорева.
В результате уже 22 июня немецкие танковые группировки прорвались на 20-50 км в глубину советской обороны. В оперативной сводке штаба четвертой армии за 24 июня сообщалось: «Пехота деморализована и упорство в обороне не проявляет. Отходящие беспорядочно подразделения, а иногда и части приходиться останавливать и поворачивать на фронт командиром всех соединений, начиная от командующего армией, хотя эти меры, несмотря даже применение оружие должного эффекта не дают»[52]. Лишь отдельные части и подразделения, находившиеся на подготовленных оборонительных рубежах, сумели оказать врагу серьёзное сопротивление. Так, немногочисленный гарнизон Брестской крепости целый месяц держал оборону, приковав к себе значительные силы фашистов. Защитники Брестской крепости с беспримерным героизмом отстаивали этот небольшой, ставший священным для советских людей участок родной земли. На развалинах стен фортов и казематов Брестской крепости сохранились надписи, отражающие мысли и чувства его защитников. На одной из стен западных казарм истекавший кровью боец нацарапал слова: «Я умираю, но не сдаюсь. Прощай, Родина! 20/VII-41 год»[53].
Пять дней отбивали атаки гитлеровцев 41-я стрелковая дивизия под Раввой-Русской и 99-я стрелковая дивизия под Перемышлем. Стойко сражались части гарнизона и 67 дивизии, оборонявшие Лиепайскую военно-морскую базу. Германский историк П.Карелл пишет о боях при Лиепае: «Оборона была организована блестяще. Солдаты хорошо вооружены и фанатически храбры. Они показали в Либаве (Лиепае) наилучшие элементы советского военного искусства… в Либаве впервые выяснилось, на что способен красноармеец при обороне укреплённого пункта, когда им руководят решительно и хладнокровно»[54]. К сожалению, в большинстве случаев такого руководства советские войска оказались лишены.
3 июля Гальдер самодовольно записал в дневнике: «Не будет преувеличением сказать, что компания против России выиграна в течение 14 дней»[55]. Однако немецкие офицеры, находившиеся ближе к фронту, видели события в ином свете в эти победные для вермахта дни они испытывали всё большую тревогу. Им ещё не приходилось встречать столь упорного врага. Немцев поражал героизм уже обречённых, казалось бы, советских солдат. Один из офицеров вермахта писал: «Несмотря на то, что мы продвигаемся на значительные расстояния… нет того чувства, что мы вступили в побеждённую страну, которое мы испытывали во Франции. Вместо этого – сопротивление, постоянное сопротивление, каким бы безнадёжным оно ни было. Отдельное орудие, группы людей с винтовками… человек выскочивший из избы на обочине дороги с двумя гранатами в руках…»[56]. Генерал Блюментрит вспоминал позднее о боях за Минск: «Поведения русских войск поразительно отличалось от поведения поляков и войск западных союзников в условиях поражения. Даже будучи окружёнными, русские не отступали со своих рубежей»[57].
И действительно, хотя сотни тысяч солдат, оказавшись в безнадёжном положении, оставшись без боеприпасов, попали в плен, многие окружённые части продолжали сражаться, прорываясь с боями на восток или, по крайней мере, приковывая к себе значительные силы вермахта.
По мере продвижения немцев сопротивление лишь усиливалось. Люди не думали о поражении и капитуляции – раньше или позже, но враг будет разбит, победа будет за нами! Годы спустя И.Г.Эренбург, в годы войны прославившийся как военный журналист, писал в мемуарах: «Писатели долго (разумеется, не по своей воле) обходили первые месяцы войны молчанием, начиная повествование с контрнаступления в декабре 1941 года. А между тем всё было решено именно в первые месяцы, тогда народ показал свою душевную силу»[58].