Мелкое и среднее крестьянство разорялось или просто насильно лишалось земли, в то время как рабы стали превращаться в основных производителей, вытесняя труд свободных. Древние историки с тревогой и негодованием писали о том, что был забыт старый закон, по которому гражданину положено иметь не более 125 га земли. Греческий историк Плутарх подробно восстановил картину этого процесса: «Богатые стали переводить на себя аренду с помощью подставных лиц и в конце концов открыто закрепили за собой большую часть земель».
Крестьяне, лишенные земли, становились арендаторами или батраками. Однако батраки не могли обеспечить себе постоянного заработка: их работа была сезонной. И огромная масса крестьян хлынула в города, увеличивая число городского плебса. Эти новые плебеи уже мало походили на своих предшественников, свободных земледельцев, которые добивались прав в борьбе с патрициями. Одни сумели устроиться ремесленниками или строительными рабочими, другие образовали особый слой — античный люмпен-пролета- риат — и существовали за счет государственных раз- дач хлеба, денег или щедрот политических деятелей, которые завоевывали голоса избирателей.
Рабы, которые в ту эпоху превратились в особый класс, тоже не были однородны. Численность их невероятно возросла по сравнению с прежними временами, когда рабство было домашним. Только на острове Де-лос, одном из крупнейших центров работорговли, в день иногда продавалось около 10 тысяч рабов. Некоторая их часть становилась государственными рабами, но в основном они переходили в руки частных владельцев, тоже образуя две группы — сельскую и городскую. Среди городских рабов, которые, конечно, были в более привилегированном положении, попадалось много образованных, квалифицированных людей. Через ученых рабов-греков, для которых, кстати, римляне оставались варварами, в Рим проникла эллинистическая культура. «Рабская интеллигенция» создавала технические усовершенствования: трубы, по которым шел пар и обогревал помещения, особую полировку мрамора, зеркальную черепицу и т. п.
Трансформации произошли и в высших слоях общества. Римский нобилитет стала теснить новая денежная аристократия — всадники. Всадники принадлежали, как правило, к незнатным, но состоятельным горожанам, разбогатевшим на торговле или сборах налогов в провинциях.
В обществе происходили значительные сдвиги, его структура усложнилась, а следовательно, усложнились и взаимоотношения между различными слоями. Например, возникло соперничество между нобилитетом и всадниками за право эксплуатировать провинции. Кроме того, всадники рвались к высшим должностям, практически недоступным для них в то время. Нарастал конфликт между крупными и средними, а также мелкими землевладельцами. Уже во II в. до н. э. произошло первое восстание рабов (на Сицилии) — открылся еще один важнейший очаг социального напряжения.
Серьезные проблемы были связаны и с провинциями. Перед Римом встал вопрос: как управлять ими? В провинцию назначался наместник, который в течение года, пока не заканчивался его срок, обладал всей полнотой власти и фактически бесконтрольно распоряжался там, как в своей вотчине. Провинциалов разоряли и сборщики налогов, которые вносили в казну положенную сумму, а потом обирали население уже в свою пользу. В сущности, управление сводилось к грабежу провинций, а это было нерентабельно даже с точки зрения самих римлян.
У жителей провинций были другие проблемы, и главная из них — как получить права гражданства? Население провинций, в том числе и римские колонисты, имели в большей или меньшей степени урезанные права, а то и вовсе никаких, и это, разумеется, было источником недовольства и конфликтов.
Поиски выхода
Ответом на приближавшийся кризис была реформа Тиберия и Гая Гракхов. Потомок старинного плебейского рода, принадлежавшего к римскому нобилитету, Тиберий Гракх, избранный народным трибуном, в 133 г. до н. э. создал проект реформы земельной собственности. Он решил воскресить принцип уравнительности в пользовании землей. Поэтому главный пункт его программы состоял в том, чтобы из аgег pub-licus можно было брать лишь строго определенную норму участков. Была организована специальная комиссия. которая должна была отобрать излишки у крупных землевладельцев и распределить их между безземельными гражданами. Эта программа вызвала сильное сопротивление у членов сената. Атмосфера была накалена, и во время одного из народных собраний между противниками и сторонниками Гракха произошло вооруженное столкновение, в котором народный трибун был убит. На улицах Рима впервые за всю его историю развязалась гражданская война, правда, в небольших масштабах, — грозный признак неблагополучия в обществе.
Реформу Тиберия Гракха в какой-то степени удалось реализовать его брату. Гай Гракх возобновил деятельность комиссии, успев наделить землей 50—75 тысяч семей, но и его ждало поражение. Борьба вновь дошла до вооруженного столкновения, в котором погибло около 3 тысяч человек, а Гракх приказал своему рабу убить себя.
Братья Гракхи хотели воскресить и сохранить старую общину, но сделать это «административным» путем (как, впрочем, и любым другим) было невозможно. А конфликт из-за земли между тем разгорался, пока наконец не вспыхнуло грандиозное восстание италийского населения — Союзническая война (90— 88 гг. до н. э.). Рим вынужден был пойти на уступки: италийское население получило права римских граждан, а следовательно, и возможность участвовать в политической жизни. Однако уравнение в правах не означало возвращения к уравнительности в пользовании землей.
В духовной жизни римского общества во II—1 вв. до н. э. тоже стали происходить большие изменения: начали распадаться те нравственные нормы, на которых строилась жизнь республики, в литературе и искусстве появились новые веяния. Уходила в прошлое римская простота нравов, и никакие запреты властей не могли остановить тяги к роскоши. Усиливалось имущественное расслоение в обществе, а вместе с ним — и отчуждение высших кругов от народа. Защитники старых традиций приписывали это «растлевающему» влиянию греков.
И действительно, большая часть римской знати преклонялась перед греческими обычаями, искусством и литературой. За большие деньги аристократы покупали ученых рабов-греков и отдавали им на воспитание детей или посылали сыновей в Афины, Эфес, другие крупные города, чтобы они слушали там лекции знаменитых риторов и философов. Риторские школы, где преподавали греки, открывались и в Риме. В римском пантеоне появлялось все больше греческих богов, в их честь воздвигались храмы. Историки доказывали, что римляне ведут свое происхождение от греков времен Троянской войны. Талантливые драматурги писали пьесы, беря за основу греческие образцы. В 1 в. до н.э. под влиянием греческих поэтов в рим-ской литературе впервые появляется любовная лирика. В эту эпоху возник особый интерес к внутреннему миру человека, к своеобразию и неповторимости личности и в литературе, и в скульптуре. Гражданские темы в творчестве некоторых поэтов стали отступать на второй план.
Открытый доступ к сокровищам греческой культуры чрезвычайно обогатил духовную жизнь Рима. Римские интеллектуалы, прежде всего представители знати, естественно, тянулись к тому, что еще не было создано их собственной цивилизацией. Их называли филэллинами, т.е. любителями всего эллинского.
У филэллинов были противники, среди которых центральной фигурой был Катон Старший. Человек простого происхождения, он сумел стать консулом, завоевал огромную популярность у плебса и славился как непримиримый борец за «чистоту нравов». Именно с этой точки зрения Катон обличал греческую философию и риторику, считая, что они «развращают», и требовал восстановить древние обычаи, нравы предков.
В Катоне и других противниках филэллинов не стоит видеть людей косных, не принимающих ничего нового. Как правило, их не устраивали прежде всего иные нравственные принципы, проникавшие в Рим через греческую культуру, иное, неримское, видение мира. Так, Катон изгнал одного из греческих философов, который, демонстрируя искусство софистики, произнес две речи: одну в защиту справедливости, другую — против. И обе были одинаково убедительны, что порождало сомнения в реальности самого понятия «справедливость». Поэтому, опасаясь распространения «новых пороков», римские власти время от времени закрывали риторские школы и, подобно Катону, высылали философов, хотя, конечно, эти меры не могли остановить растущего влияния эллинизма.
Действительно, в греческой культуре наряду с коллективистским всегда было развито «соревновательное» начало, большое значение имело «личное суждение», а в эллинистическую эпоху индивидуализм достиг особой высоты.
В Риме господствовал принцип «общей пользы», коллективистское начало было более последовательным. И эти идеалы пока еще разделяло большинство.
Сами римляне осознавали отличие своей культуры и государственности от греческой. Своеобразие римской истории Катон и знаменитый оратор Цицерон (106—43 гг. до н. э.) видели в том, что ее создавал весь народ. Каждый вносил свою лепту, совершая подвиги, и ничего не требовал взамен, кроме признания своей доблести у сограждан. В Греции же, считали они, историю творили герои, жаждавшие личных почестей и славы.