Раскулачивание проходило по трем категориям. К первой категории относились контрреволюционный кулацкий актив – участники антисоветских и антиколхозных выступлени35. Кулаки этой категории подлежали аресту и суду, а их семьи выселению в отдаленные районы страны. К ним присоединились организаторы террористических актов – к ним применялась высшая мера наказания.
Ко второй категории были отнесены крупные кулаки и полупомещики, активно выступавшие против коллективизации – они подлежали высылке в отдаленные районы страны вместе с семьями. С правом перевозки грузов не выше 30 – 50 пудов на семью.
Третью категорию составила основная масса кулацких хозяйств, которые подлежали расселению специальными поселками на новые отводимые им за пределами колхозных хозяйств участки. Из имущества они могли оставить самый минимум. Это орудия производства для ведения хозяйств на этих участках.
Для переселенцев предлагалось создать спецпоселение, управление которыми возлагалось на ГУЛАГ ОГПУ. На территории Ставропольского края было сформировано 11 спецпоселков режимного типа в Апанасенковском (Дербетовка, Белы Камни, Малая Джамала, Киевка, Дивное, Маныческое), Аргирзском (Ново – Романовское, Петропавловское), Левокумском (Николо – Александровское), Буденовском районах (Новая жизнь, Песчаное); в них поселилось 45,5 тыс. человек[31].
Переселение проводилось в спешке без должной подготовки. В результате у переселенцев плохо обстояло дело с сельхоз инвентарем и тягловой силой, около 40% хозяйств вообще не имели ничего[32]. Не хватало продовольствия, не добросовестное отношение было и к медицинской помощи пребывающим на новое место жительства. Участки, которые отводились для поселения, часто не отвечали своему назначению, были без воды и материалов для постройки жилья. Параллельно с тяжелыми условиями размещения и проживания, переселенцам было запрещено выезжать за пределы спецпоселений, продавать имущество, а в случае невыполнения хозяйственного плана, производственных заданий, не сдачи товарной продукции, государственным или кооперативным организациям, семья переселенца лишалась права землевладения и переселялась в другой район.
Нужно отметить, что были установлены ограничительные контингенты раскулачивания хозяйств по районам, чтобы общее число хозяйств не превышало 3 – 5% всех крестьянских хозяйств. Это ограничение было принято на бюро Северо – Кавказского крайкома ВКП(б) от 3 февраля 1930г.[33]
Согласно подсчетам на начало октября 1929 г. в Ставропольском округе было выявлено 4087 явно кулацких хозяйств, а за один месяц (февраль) 1930 г. было выявлено и раскулачено (по всем категориям) 5350 зажиточных крестьянских хозяйств[34]. Массовые раскулачивания и выселения продолжались ещё на протяжении трех с половиной лет. Но дать точные подсчеты, да и вообще точную цифру или хотя общую, раскулаченных или выселенных – невозможно, поскольку не уцелели архивные данные, а брать официальные цифры за правду, было бы неправильным, так как на деле она была вдвое, а то и втрое больше.
Все меры по ликвидации кулачества в рамках сплошной коллективизации, естественно вызывали отчаянное сопротивление со стороны зажиточных крестьян, а в некоторых случаях открытый террор.
Так из справки Терского ОКР исполкома о ходе сплошной коллективизации от 19 марта 1930 г., мы узнаем о том, что в Есентукском районе были убиты 3 комсомольца активиста.[35] Из протокола заседания правления колхоза «Красный партизан» Горячеводского района мы узнаем об убийствах кулаками колхозника станицы Богустанской А. Морозова.43. Ещё один документ, свидетельствующий о гибели чекиста – красноармейца В.Гофицкого. Таких примеров множество. Но неизвестно так же, сколько за весь период раскулачивания погибло человек с той и другой стороны. Этот террор был вызван искусственными жесточайшим мерами со стороны советской власти, которая непримиримо боролась с таким элементом как кулак. А кулаки, в свою очередь не выдерживая такой натиск, давали отпор используя все средства, даже агрессию, превращаясь в преступников. Хотя этот вопрос является спорным.
Сопротивление со стороны кулаков проходило и в формах агитации, главным агитаторами кулацкой пропаганды явились церковнослужители[36]. В своих проповедях они прогнозировали гибель колхозов и агитировали против коллективизации. С этим была связана широкая антирелигиозная пропаганда со стороны советской власти, как среди колхозников, так и среди единоличников.
Одной из распространенных форм сопротивления насильственной коллективизации и раскулачиванию явилось писание жалоб в различные служебные инстанции[37]. В большинстве своем эти жалобы оставались без удовлетворения. Кроме жалоб, заявлений от отдельных раскулаченных и сосланных крестьян, поступали многочисленные письма – поручительства от целых групп крестьян отдельных сел, в числе которых были и представители бедноты и батрачества, содержащие просьбы возвратить того или иного односельчанина на его прежнее место жительства. Подобного содержания писем было очень много. Властью они воспринимались как «кулацкие провокации» и рассматривать их воспрещалось. В тоже время среди колхозников и единоличников настоятельно рекомендовалось усилить агитационную работу, стержни которой должны быть политико-идеологические постулаты: «Ликвидация кулачества как класса есть необходимое и обязательное условие социалистической реконструкции сельского хозяйства на базе сплошной коллективизации».[38]
1 марта 1930 г. президиумом Северо – Кавказского крайкома было принято постановление, расширявшее перечень признаков кулацких хозяйств по сравнению с постановлением от 27 марта 1929 г[39]. В контингент кулаков зачислялись те кто при последних перевыборов Советов был лишен избирательных прав за эксплуатацию наемного труда, все имеющие промышленные предприятия, торговцы – перекупщики? Торговые и коммерческие посредники, служители религиозных культов и пр. Новое постановление позволяло подвести под раскулачивание середняка или того, кто участвовал в событиях гражданской войны на стороне Белой армии. В связи с расширением признаков кулацкого хозяйства, начинают выявляться факты выселения и конфискации имущества семей красноармейцев и членов командного состава РККА, середняков. Введу этого, предлагалось принять решительные меры к избежанию впредь таких ошибок.
Властные органы понимали, что такой ход событий отрицательно влияет на настроения бедняцко-середняцкого слоя деревни не в пользу советской власти. Поэтому в секретных директивах везде указывались ошибки в процессе раскулачивания и предписания недопущения боль таких промахов.
Особенно требовалось пресечь раскулачивание середняцких хозяйств, хозяйств бывших красных партизан, красноармейцев – активных участников гражданской войны, имеющих ранения, заслуги перед отечеством, за исключением тех, которые превратились явно в кулацкие хозяйства, сельское учительство при условии их поручительства за членов своей семьи. При неправильном отнесении индивидуального крестьянского хозяйства к кулацкому и его выселению местные органы власти обязывались предпринять меры к возращению крестьян на прежнее место жительства и исключения их из списка кулацких хозяйств.
Весной 1930 г. стали пересматриваться списки явно – кулацких хозяйств, так же осуществлялась и переоценка конфискованных у кулаков имущества. В результате этого некоторые хозяйства исключались, но их было очень незначительное количество.
К ноябрю 1931г. коллективизация по районам Северного Кавказа достигла 81,4%. Это дало основание центральным и местным органам партии, констатировать, что на Северном Кавказе коллективизация почти завершена и все усилия были брошены на укрепление колхозов, продолжая с этой целью раскулачивать тех же середняков и бедняков.[40]
В 1932 г. были расширены меры по выселению крестьян в спецпоселки, осужденные по делам контрреволюции и отбывшие срок заключения в концлагерях или административной ссылке.
После событий голода зимы 1932 – 1933гг.. деревня очень опустела. Советская власть, наконец – то констатировала, что коллективизация проходила с большими трудностями, ошибками, перегибами. Были раскулачены по ошибке бедняцкие и середняцкие хозяйства. Всю вину за происшедшее Советская власть свалила на местные органы управления. Многие из партийных руководителей Ставропольского края были сняты с своих мест, некоторые подверглись репрессиям.
Но к сожалению было уже поздно исправлять ошибки. Самую зажиточную самую способную, значащею часть крестьянства было уже не вернуть. Многие умерли в дороге от голода или тифа. Многие уже достаточно прочно осели на Урале и землях Казахстана, и им не хотелось возвращаться в свои разоренные хозяйства, да и Советская власть признала свои ошибки не полностью и возвращать ни кого не собиралась.
Глава 2. Хлебозаготовки
2.1 Хлебозаготовки 1930 -1931 г.г.
Ноябрьский Пленум ЦК ВКП(б) 1929 г. потребовал «повышение товарности колхозов и обеспечение плановой сдачи государству излишков», а так же «решительной борьбы с теми колхозами, которые не выполняют своих обязательств по отношению к государству, предпочитая продавать излишки своей продукции частнику»[41]. Но как можно было повысить товарность только что созданных колхозов? Только одним способом – ограничив внутрихозяйственное, в том числе продовольственное потребление произведенной продукции. Поэтому партийные и советские органы, хлебозаготовительные организации в 1930 г. предприняли шаги, чтобы в ходе хлебозаготовок по договорам вывезти из колхозов весь хлеб, который удалось выжать, в том числе и силой.