В помещении "з" была открыта печь для обжига терракот. Здесь же была найдена раздавленная форма для формовки статуэтки, которую В.В. Борисова считает Деметрой. Печь работала еще незадолго до постройки здания и хронологический разрыв между ними, по мнению исследовательницы, установить невозможно64.
В восточном конце этого здания в 1991 г. раскопано еще четыре однотипные по площади и устройству двухкамерные помещения (XII – XV), которые являлись продолжением ряда построек казарм, исследованных В.В. Борисовой65. Помещение XIII представляло собой тамбур размерами 1,8 × 3,5 м с дверным проемом, выходившим на улицу. Он располагался перед помещением XII, размерами 7 × 3,5 м. Стены были сложены из бутового, слегка подтесанного камня. Глинобитный пол покрыт известковой крошкой толщиной 0,1 м. В заполнении вместе с керамическим материалом обнаружены фрагменты черепицы с клеймами VEMI и XI Клавдиева легиона. К югу от этого комплекса исследовано два аналогичных по размерам и планировке помещения XIV и XV. Помещение XV c дверным проемом было тамбуром перед помещением XIV с глинобитным полом. В ходе раскопок описанных помещений, как и в других постройках первых веков на территории цитадели, было выявлено два строительных периода, причем полы второго были подняты на 0,15 – 0,20 м выше первого66.
При раскопках комплекса повсеместно встречался фрагментированный амфорный материал II – III в., а обломки IV в. представлены незначительным количеством экземпляров67. Среди других находок следует упомянуть фрагмент стенки мортария с клеймом [P]HILEM[O] [M]INNE[I], обнаруженный на подошве улицы, примыкавшей к зданию68, а также бронзовой фибулы в форме свастики, окончания которой были украшены стилизованными изображениями конских голов69. Эти предметы, вне всякого сомнения, связанные с римским военным бытом70, косвенно подтверждают вывод о том, что описанные комплексы помещений следует рассматривать в качестве казарм римского гарнизона, расквартированного на территории цитадели города71.
Все помещения носили признаки одинаковой и одновременной гибели. Два из них имеют особенно явственные черты этого. В коридоре, который вел со стороны поперечной улицы в помещение "ж", обрушилась смежная стена, но при восстановлении эту кладку не стали убирать, а рядом с ней возвели новую стену, уменьшив тем самым длину коридора. Стены помещений первого строительного периода, разрушенные на высоту 0,7-1 м от пола, вскоре были отстроены, а более ранние использовались как фундаменты новых. Многие дверные проемы были заложены, а уровень пола значительно поднят, внутренние стены оштукатурены. Вход от повышенного нового уровня улицы на 1-2 ступеньки спускался вниз. В засыпи второго строительного периода была обнаружена черепица с клеймами VEMI и LEIXCL72, которая свидетельствует о том, что после разрушений построек первого строительного периода они были восстановлены, видимо, римскими солдатами, использовавшими такую черепицу.
В ходе раскопок В.В. Борисовой было установлено, что до возведения здания казарм здесь также находились постройки, о чем свидетельствуют обрывки кладок I в. до н.э. – I в. н.э.73, а само здание перестраивалось дважды. Первый строительный период исследовательница относила ко II – III вв., а второй – к III – IV вв. В более позднее время оно сохранило примерно ту же планировку и площадь, а стены первого строительного периода были использованы в качестве фундаментов74.
На основании стратиграфических наблюдений И.А. Антоновой, сейчас, как уже говорилось, первый строительный период может быть отнесен ко времени со второй половины II до 40-х гг. III в., а второй – с середины III в. до его конца. После прекращения функционирования здания казарм на месте помещений "д" и "е" была построена известеобжигальная печь, в устье которой был обнаружен материал V – VII вв.75 Позднее они были перекрыты большим военно-административным зданием IX – X вв., возведенным на центральной осевой магистрали цитадели.
В ходе раскопок В.В. Борисовой в помещении "з", как уже говорилось, была обнаружена печь для обжига терракот. В.В. Борисова датировала ее суммарно – II в. и указала, что она функционировала до постройки здания казарм76. Учитывая, что пока нет оснований говорить о римской застройке территории цитадели ранее середины – второй половины II в., которой принадлежал комплекс помещений казарм, эта печь может быть отнесена ко времени не позднее первой половины II в. и, таким образом, дает terminus post quem для начала строительства. Следовательно, весь рассмотренный комплекс на основании стратиграфических наблюдений и археологического материала может быть датирован второй половиной II – III в.
По своей планировке и внутреннему оформлению два ряда помещений, раскопанных К.Э. Гриневичем, В.В. Борисовой и И.А. Антоновой, безусловно, могут быть интерпретированы в качестве нескольких contubernia, расположенных в два ряда, а само здание как centuria, предназначавшееся для жилья римских солдат. В справедливости такого заключения убеждают многочисленные здания казарм центурий, открытые повсеместно в процессе раскопок на территории провинций Римской империи77.
Однако, отмечая близость раскопанных на территории цитадели помещений казармам римских центурий, следует указать, что, если в стандартной центурии, остатки которых открыты на территории римских лагерей, насчитывалось в среднем десять или больше блоков-contubernia и один блок, где жил центурион78, то в Херсонесе в северном ряду открыто пока только пять блоков (contubernia) с коротким тамбуром и жилым помещением, а также шесть помещений приблизительно одинаковой площади ("д", "е", "ж", "з", "и", "к"), соединенных между собой дверными проемами. Помимо этого южный ряд казарменных помещений, располагавшихся вдоль 19 куртины и раскопанных К.Э. Гриневичем, в западной части имел, видимо, два жилых блока, дверные проемы которых выходили в общий тамбур. Исходя из этого, можно констатировать, что при строительстве казарменных помещений на территории цитадели прослеживается определенное своеобразие планировки.
Если бы рассматриваемые здания были открыты на территории классических римских военных лагерей, то комплексы западных помещений обоих рядов построек можно было бы определить как жилые помещения, которые занимали центурионы79. Но сейчас установлено, что в самом Херсонесе в подчинении военного трибуна находился лишь один центурион, который руководил римскими военнослужащими на территории города80. Следовательно, есть основания предполагать, что указанные помещения занимали иные категории должностных лиц, по своему положению стоявших между простыми солдатами и центурионами81. Конечно, сейчас с уверенностью трудно говорить о том, кем именно они были, но ряд косвенных данных все же позволяет рассмотреть этот вопрос и высказать вполне определенные предположения.
Эпиграфическими памятниками в составе римского гарнизона Херсонесе фиксируются принципалы, которые выполняли обязанности унтер-офицеров, занимая по своему служебному положению ранг между центурионами и простыми солдатами82. В римской армии принципалы освобождались от тяжелой повседневной солдатской работы. Как специалисты в зависимости от своего ранга, они служили в различных армейских учреждениях: от штабов разного уровня до исполнения поручений обычных центурионов83.
Среди римских военнослужащих, известных в разное время по херсонесским надписям, к разряду принципалов могут быть отнесены tubicen XI Клавдиева легиона84, [sign]ifer85, medicus86 и beneficiarii consulares87. А в 250 г. на территории цитадели за счет командира херсонесской вексилляцией Марка Ратина Сатурнина была восстановлена схола принципалов – здание, где проводили свой досуг младшие офицеры. Учитывая, что эта постройка существовала здесь и ранее, в составе военнослужащих, расквартированных в Херсонесе, принципалы занимали довольно заметную роль88.
По своему положению указанные унтер-офицеры в римской армии стояли выше простых солдат. Поэтому и жить они должны были отдельно от простых легионеров или военнослужащих вспомогательных войск. Судя по имеющимся сейчас данным, принципалы в римских военных лагерях занимали отдельные блоки, расположенные рядом с contubernia центурий89. Это позволяет в предположительном плане атрибутировать северо-западные блоки казарменных помещений, раскопанных на территории цитадели Херсонеса, как помещения, отведенные для размещения именно принципалов.
В восточной части казарменных зданий – центурий, contubernia не сохранились, поэтому трудно что-то определенное сказать о суммарном количестве римских военнослужащих, живших на территории цитадели. Но наличие на территории современной Балаклавы остатков довольно большого кастелла, где могли размещаться основные силы римских войск, и сравнительно небольшие размеры территории цитадели Херсонеса, видимо, позволяют заключить, что здесь постоянно находилось в общей сложности никак не больше сотни римских военнослужащих разного ранга, а также штаб вексилляции90.