«СТРАННАЯ ВОЙНА», термин, характеризовавший положение на Западном фронте в течение первых девяти месяцев (сентябрь 1939 – май 1940) 2-й мировой войны. Англо-французские и сосредоточенные против них германские войска бездействовали. Правительства Великобритании и Франции рассчитывали на примирение с Германией, а немецкая армия готовилась к наступлению против стран Западной Европы.
Стратегическая пауза в действиях вермахта на Европейском континенте. Политика «странной войны» западных держав.
Победа фашистской Германии в войне против Польши вызвала изменения в соотношении сил между воюющими державами. Политические и стратегические позиции «третьего рейха» значительно окрепли, а Великобритании и Франции – ослабли. Оккупировав польскую территорию, гитлеровская Германия получила дополнительные сырьевые и промышленные ресурсы для продолжения войны против англо-французской коалиции. Быстрый разгром Польши усилил страх перед гитлеровской агрессией в малых странах Европы, придерживавшихся нейтралитета. Правящие круги этих стран пытались лавировать между воюющими державами, в их политике появились тенденции к сближению с фашистской Германией. Вермахт, разгромив польские вооруженные силы в скоротечной кампании, ликвидировал фронт в Польше и высвободил основные силы для ведения боевых действий на западе. Таким образом, угроза войны на два фронта, которая всегда представлялась германскому генеральному штабу кошмаром, была на какое-то время устранена. Перед гитлеровской кликой, уверовавшей во всесилие вермахта, открылась перспектива начать новую фазу войны.
27 сентября на совещании главнокомандующих видами вооруженных сил и их начальников штабов Гитлер приказал незамедлительно готовить наступление на западе. «Цель войны,– подчеркнул фюрер,– поставить Англию на колени, разгромить Францию».
Фашистское руководство видело во Франции главного противника в коалиции западных держав и рассчитывало, что разгром французской армии, самой крупной силы, противостоящей вермахту в Западной Европе, вынудит Англию согласиться с условиями мира, продиктованными Германией, и приведет к установлению гегемонии гитлеровского рейха в капиталистической Европе. Поставленная Гитлером задача – разгром Франции – как нельзя лучше отвечала многолетним призывам шовинистических и реваншистских сил Германии во что бы то ни стало отомстить за поражение 1918 г. и «позор» Версальского договора.
Это не означало, что фашисты отказывались от своей главной цели – уничтожения Советского Союза. Разгром Франции и, по крайней мере, нейтрализация Англии рассматривались гитлеровскими правителями как важнейшая предпосылка для развязывания войны против СССР.
Гитлер, основываясь на данных об отставании в вооружении армий Англии и Франции, считал выгодным как можно быстрее начать наступление на западе. «Время будет работать в общем против нас, если мы его сейчас же полностью не используем, – говорил он на совещании 27 сентября.– Экономический потенциал противной стороны сильнее... В военном отношении время работает также не на нас... Поэтому–не ждать, пока противник придет сюда, а нанести удар в западном направлении... Чем быстрее, тем лучше... Военно-воздушные силы и бронетанковые войска противника еще слабы, через шесть – восемь недель они уже не будут такими». Фюрер требовал без промедления готовиться к наступлению против англо-французской коалиции.
9 октября 1939 г. командующим видами вооруженных сил была направлена «Памятная записка и руководящие указания по ведению войны на западе». В этом документе на основе концепции «молниеносной войны» определялись стратегические цели предстоящей кампании. Здесь же указывалось, что немецким войскам предстоит наступать на западе, не считаясь с нейтралитетом Бельгии, Голландии и Люксембурга.
19 октября 1939 г. генерал Браухич подписал директиву о сосредоточении и развертывании сил для проведения операции на западе, которая получила кодовое название «Гельб» («Желтый»).
Фашистские правители прибегли к широкой политической и оперативно-стратегической маскировке намеченной агрессии, запустив на полную мощность всю пропагандистскую машину гитлеровского рейха, все средства дипломатического камуфляжа. С одной стороны, усиленно распространялся тезис о «непобедимости» вермахта, а с другой – нарочито подчеркивалось «миролюбие» Германии, ее стремление развивать добрососедские отношения с западными державами. За ширмой этих и многих других маскировочных акций фашистское руководство форсировало подготовку операции по плану «Гельб». Наступление было назначено на первую половину ноября 1939 г.
Гитлеровские генералы верой и правдой служили нацистскому рейху, разделяли замыслы фюрера повернуть агрессию на запад и нанести поражение англо-французской коалиции. Но намеченный срок начала наступления вызывал у многих военных специалистов сомнения. Они указывали на серьезный риск поспешного развертывания боевых действий.
Осенью 1939 г. уровень боевой подготовки вновь сформированных соединений был еще низким. Танковые войска пока не получили новой техники. По оценкам некоторых западногерманских историков, в период боевых действий в Польше вермахт потерял около 50 процентов автотранспорта . Особенно остро стоял вопрос об обеспечении предстоящей операции боеприпасами. В начале октября командование вермахта располагало запасами боеприпасов всего лишь на 28 дней боев. Промышленность Германии не успевала удовлетворять растущие запросы вооруженных сил. Гальдер в дневнике 3 ноября 1939 г. писал: «Ни одна высшая командная инстанция не рассматривает наступление, о котором ОКВ отдало приказ, как обещающее успех». Гитлер вынужден был согласиться с этим мнением. 5 ноября он якобы из-за плохих метеорологических условий отменил наступление в первоначально намеченный срок. Затем начало агрессии под тем или иным предлогом переносилось до 10 мая 1940 г. 29 раз.
В боевых действиях сухопутных войск Германии на Европейском континенте наступила стратегическая пауза.
Стратегическая пауза была использована германским руководством для форсированного производства военной техники и боеприпасов, стремительного наращивания боевой мощи вермахта. С сентября 1939 г. по апрель 1940 г. в войска поступило 680 танков новых образцов. Легкие дивизии по мере накопления вооружения переформировывались в танковые. Состав артиллерии сухопутной армии увеличился на 1368 полевых орудий калибром 75 мм и выше, на 1630 противотанковых пушек. В войска поступило 2172 новых миномета. Численность армии возросла к марту до 3,3 млн. человек. Были сформированы 15 новых штабов корпусов, 31 пехотная дивизия, 9 дивизий охраны тыла. Если в ноябре 1939 г. группировка немецко-фашистских войск на западе насчитывала 96 соединений, то к 10 мая 1940 г. она возросла до 136 . Численность самолетов германских военно-воздушных сил увеличилась почти на 1500 боевых машин.
Бездействие союзников на западном фронте, получившее название «странной» или «сидячей» войны, создавало самые благоприятные условия для беспрепятственного мобилизационного развертывания и повышения боевой мощи вермахта. «Тот факт, что недостаточно широко развитая промышленность при отсутствии у нее необходимых запасов смогла фактически покрыть имевшиеся недостатки в период «сидячей войны» до мая 1940 г., можно приписать лишь тому счастливому случаю, что наш западный противник проявлял полную пассивность»,– писал А. Кессельринг.
В первых числах октября 1939 г. французские войска без боя отошли из района Саарбрюккена с немецкой территории и расположились на укрепленных оборонительных позициях вдоль франко-германской границы. Британские экспедиционные силы, не встречая каких-либо помех со стороны противника, высадились во французских портах Шербур, Брест и Сен-Назер и заняли намеченные оборонительные позиции. На западном фронте установилось полное затишье. Французский корреспондент Р, Дор-желес, посетивший в то время войска, писал: «...я был удивлен спокойствием, которое там царило. Артиллеристы, расположившиеся у Рей-на, спокойно глазели на германские поезда с боеприпасами, курсирующие на противоположном берегу, наши летчики пролетали над дымящимися трубами заводов Саара, не сбрасывая бомб. Очевидно, главная забота высшего командования состояла в том, чтобы не беспокоить противника».
Не тревожил в это время англо-французские войска и вермахт. 18 октября 1939 г. германское командование издало директиву № 7, которая обязывала немецко-фашистские войска на западном фронте воздерживаться от активных боевых действий. Разрешались лишь ограниченные действия разведывательных подразделений и полеты разведывательной авиации. Война, по словам генерала Бофра, стала казаться «каким-то гигантским сценарием молчаливого соглашательства, при котором ничего серьезного произойти не может, если мы будем корректно играть нашу партию» . Во французских и британских штабах царила уверенность, что воюющие державы придут в конце концов к компромиссу.
Когда известный консерватор Л. Эмери предложил министру авиации Великобритании К. Вуду сбросить зажигательные бомбы на лесные массивы Германии, Вуд ответил: «Что вы, это невозможно. Это же частная собственность. Вы еще попросите меня бомбить Рур...» И английские бомбардировщики вместо бомб разбрасывали над Германией миллионы листовок.
Фактическое бездействие англо-французских войск на всем фронте по границе с Германией отвечало политическим целям союзников. Правящие круги Англии и Франции полагали, что, не прибегая к активным боевым действиям, но оказывая на Германию политическое и экономическое давление, удастся заставить ее отказаться от наступления на западе и продолжить экспансию на восток.
