Бородинское сражение (стр. 6 из 16)

Готовясь  к  Бородинскому  сражению, русское  командование  развернуло  активную  деятельность.  Оно  стремилось обеспечить  своим  войскам  наиболее  выгодные  условия  борьбы  и  с  этой целью  подтягивало  наличные  резервы;

для  содействия  регулярным  войскам привлекалось  народное  ополчение.  Генералу  Д.И.Лобанову-Ростовскому, готовившему  резервные  полки,  Кутузов  приказывал  из  Костромы,  Владимира, Рязани,  Тамбова,  Ярославля  и  Воронежа,  из  каждого  места  по  два полка  направить  к  Москве  ⁸.  За  три  дня  до  сражения  Кутузов  в  письме Н.  И.  Салтыкову  просил  его:  « Ради  бога,  м[илостивый]  г[осударь]  граф  Николай Иванович,  постарайтесь,  чтобы  рекрутские  депо  второй  линии  приблизились к  Москве,  дабы  армию  содержать  в  некотором  комплекте.  Если  полки мои  в  комплекте,  то,  ей-богу,  никого  не  боюсь! » ⁹.

Одновременно  с  усилением  армии  за  счет резервов,  находившихся  в  тылу,  были  отданы  распоряжения  командующим 3-й  Западной  и  Дунайской  армиями  о  повороте  их  основных  сил  на главное  направление,  о  необходимости  действовать  на  правый  фланг неприятеля  и  выйти  в  его  тылы.  Действия  русского  командования  были направлены  к  тому,  чтобы  разгромить  в  генеральном  сражении  основные силы  противника  и  затем  поставить  их  под,  двойной  удар:  с  одной стороны,  наступавших  войск  1-й  и  2-й  Западных  армии,  с  другой  — войск  Дунайской  и  3-й  Западной  армий,  которые  должны  были  выйти  на пути  отступления  противника  и  тем  самым  закрыть  ему  все  дороги  и поставить  его  в  безвыходное  положение.  К  сожалению,  требования  главнокомандующего о  присоединении  Дунайской  и  3-й  Западной  армий  остались невыполненными,  хотя  заключенный  с  Турцией  Бухарестский  мир  давал возможность  перебросить  Дунайскую  армию  для  обороны  западных  границ.

Таким  образом,  Бородинское  сражение проходило  в  весьма  неблагоприятной  обстановке:  во-первых,  обещанное правительством  значительное  усиление  армии  срывалось;  во-вторых, распоряжения  главнокомандующего  о  координации  действий  всех  армий  не выполнялись.  Все  это,  разумеется,  сказалось  как  на  исходе  Бородинского сражения,  так  и  на  дальнейших  событиях  войны.

Ошибочно  представляя  себе  замысел сражения,  западные  военные  историки  несправедливо  обвиняют  Кутузова также  в  том,  что  он  не  сумел  выбрать  для  сражения  подходящей местности.  Эту  же  версию  повторяют  и  некоторые  русские  историки,  считая, что  Кутузов  совсем  не  выбирал  позиции,  а,  прижатый  Наполеоном, остановился  на  неправильно  выбранной  и  оцененной  местности  ¹⁰.  Военный  историк  А. К.  Байов  утверждал,  что  Кутузов  не  придавал  значения  выбору  позиции для  Бородинского  сражения:  « Расположение  войск  на  позиции  не  вполне соответствовало  ни  значению,  ни  свойствам  ее  различных  участников » ¹¹.

Такие  выводы  ошибочны  и  с исторической,  и  с  военной  точек  зрения.  Выбор  местности  для  боя  или сражения,  разумеется,  не  второстепенный  фактор.  Местность  всегда,  а  в те  времена  особенно  имела  чрезвычайно  важное  значение.  Она  оказывала влияние  на  выбор  направления  главного  удара,  от  нее  зависели расположение  и  группировка  войск  и  их  использование  в  сражении.

Готовясь  к  сражению  с  численно превосходившим  противником,  Кутузов,  естественно,  принял  все  меры  к тому,  чтобы  найти  наиболее  удобную  позицию  на  пути  от  Царево-Займища до  Можайска.  Для  этого  были  заранее  посланы  вперед  опытные  офицеры. По  приезде  в  Горки  Кутузов  утром  22  августа  сразу  же  поехал осматривать  позицию  и  лично  отдавал  распоряжения  по  ее  укреплению.

Избранная  позиция  защищала  основные  пути, ведущие  к  Москве:  ее  фланги  не  могли  быть  обойдены,  так  как  они прикрывались:  правый  фланг  —  рекой  Москвой,  а  левый  —  полосой  лесов. Позиция  возвышалась  над  впереди  лежавшей  местностью  и  давала  хороший обзор  и  возможность  обстрела  для  артиллерии.  Реки  и  овраги, находившиеся  впереди  фронта,  мешали  французской  армии  свободно маневрировать.  Равнинная  местность  допускала,  за  исключением  отдельных участков,  ведение  пехотой  атак  в  батальонных  колоннах  и  использование крупных  соединений  кавалерии.  Южная  часть  позиции  имела  лесистый, закрытый  характер  и  стесняла  действия  войск,  особенно  конницы.

Позиция  была  хорошо  оборудована  в инженерном  отношении.  В  центре,  на  высоте  Курганной,  русские  возвели 18-орудийную  батарею.  Ее  назвали  именем  генерала  Н.  Н.  Раевского, войска  которого  оборонялись  на  этом  участке.  На  правом  фланге,  у деревни  Маслово,  находилось  несколько  редутов  и  люнетов  (« Масловские  укрепления » ).  На  левом  фланге, у  деревни  Семеновское,  построили  три  флеши.  Позднее  их  назвали  « Багратионовыми » —  в  честь  П.  И. Багратиона.  К  западу  от  флешей,  у  деревни  Шевардино,  был  сооружен редут,  игравший  роль  передового  опорного  пункта.  Тыл  позиции,  особенно на  левом  фланге,  прикрывался  лесным  массивом,  что  обеспечивало скрытное  расположение  войск  и  маневр  резервами.

Бородинская  позиция  резко  ограничивала возможности  Наполеона  в  выборе  формы  маневра.  Наиболее  уязвимая часть  боевого  порядка  —  фланги  —  была  в  результате  искусного использования  местности  надежно  прикрыта.  Охват  флангов  был  затруднен. Можно  было  произвести  глубокий  обход,  но  это  привело  бы  к  чрезмерной растяжке  фронта  и  ослаблению  сил.

Наполеон  был  вынужден,  таким  образом, принять  сражение  на  невыгодной  для  него  местности  и  применить фронтальный  удар  на  узком  участке  фронта.  Совершенно  очевидно,  что не  Наполеон,  а  Кутузов  диктовал  условия  предстоящего  сражения. Кутузов  с  полным  основанием  доносил  царю:  « Позиция,  в  которой  я остановился,  при  деревне  Бородине,  в  12  верстах  вперед  Можайска,  одна из  наилучших,  которую  только  на  плоских  местах  найти  можно.  Слабое место  сей  позиции,  которое  находится  с  левого  фланга,  постараюсь  я исправить  искусством.  Желательно,  чтобы  неприятель  атаковал  нас  в  сей позиции;  тогда  имею  я  большую  надежду  к  победе»¹².

Готовясь  к  сражению,  командование русской  армии  умело  расположило  войска  на  позиции,  создав  глубокий боевой  порядок.  Основу  его  составляли  четыре  группировки:  правое крыло,  центр,  левое  крыло  и  резервы.  На  правом  крыле,  на  участке  от села  Малое  до  деревни  Горки,  располагались  2-й  и  4-й  пехотные корпуса,  а  за  ними  находился  2-й  кавалерийский  корпус.  Резерв  русских войск  правого  крыла  состоял  из  1-го  кавалерийского  корпуса  генерала Ф.  П.  Уварова,  расположенного  справа  за  открытым  флангом  позиции. Девять  казачьих  полков  М.  И.  Платова,  находясь  также  в  резерве, стояли  на  опушке  Масловского  леса.  Таким  образом,  на  правом  крыле были  сосредоточены  два  пехотных,  два  кавалерийских  корпуса  и  казачьи полки  Платова,  всего  более  30  тыс.  человек.  Командование  этой  группой войск  было  возложено  на  генерала  Милорадовича.  Войска  правого  крыла должны  были  надежно  прикрывать  кратчайший  путь  на  Москву.  Кроме  того, они  были  тем  резервом,  который  Кутузов  мог  использовать  для  маневра с  целью  усиления  левого  фланга  и  центра,  а  также  для  нанесения сильных  контрударов  противнику.

В  центре  позиции  от  деревни  Горки  до батареи  Раевского  находился  6-й  пехотный  корпус  Дохтурова,  а  позади него  —  3-й  кавалерийский  корпус.  Войска  центра  прикрывали  Новую Смоленскую  дорогу  и  подступы  к  батарее  Раевского  со  стороны  Бородина.

Обе  эти  группировки  состояли  из  войск 1-й  армии  и  подчинялись  Барклаю-де-Толли.

На  участке  между  батареей  Раевского  и Шевардином  были  расположены  7-й  пехотный  корпус  Н.  Н.  Раевского,  8-й пехотный  корпус  М.  М.  Бороздина  с  27-й  пехотной  дивизией  Д.  Н. Неверовского  под  общим  командованием  Горчакова  2-го.  Позади  7-го корпуса  стал  4-й  кавалерийский  корпус.  За  открытым  левым  флангом  был поставлен  особый  резерв  в  составе:  2-й  кирасирской  дивизии, сводно-гренадерской  дивизии  М.  С.  Воронцова  и  резервной  артиллерии  2-й армии.  Для  наблюдения  за  левым  флангом  позиции  было  выделено  восемь казачьих  полков  А.  А.  Карпова.  Войска  левого  фланга  общей численностью  около  30  тыс.  человек,  включая  и  частный  резерв,  подчинялись командующему  2-й  армией  генералу  Багратиону.