Введение.
Сталинград – это слово навсегда вошло в анналы истории, став в один ряд с таки- ми известными сражениями как Канны, Ватерлоо, Бородино. Сталинградскую битву даже называли Каннами 20 века. До этого мало кому известный провинциальный город на Волге разом обрел мировую известность. Теперь этот город знают во всем мире.
И я с восхищением думаю об этом. Ведь Сталинградская бойня стала началом начал. Русские люди не только отстояли честь своего города, который носил имя вождя, но и показали немцам, как говорил Хрущев: “Кузькину мать.” Так же я восхищен мужеством, храбростью, патриотизмом, и, в конце концов, полководческим искусством наших русских людей. Конечно, в последствии, больше половины из них забыли, даже просто не хотели вспоминать. Например, нашего великого полководца Жукова Г. К. послевоенное советское правительство освободило от всех должностей, можно сказать – уволило!
Поэтому, своим исследовательским проектом я не только хочу вновь вспомнить наших отважных людей, но и открыть что-то новое для себя. Ведь сказали умные люди: “Каждый, кто пытается вновь рассмотреть битву под Сталинградом, открывает для себя что-то новое, неизвестное!” И это подтверждают факты: я открыл для себя великую храбрость наших советских людей, и невольно призадумался, смог бы я сделать то, что делали они каждый день: убивали себя, ради спасения нескольких человек, бросаясь под танки, и многое другое!
И все же хочу я узнать, что случилось во время битвы за Сталинград, ведь и русские, и немцы коренным образом поменяли планы ведения войны и тактику ведения боевых действий.
Русские, после осени 1941 года, предпочитали гибкую оборону с отходами в критические моменты, а немцы не ввязывались в кровопролитные фронтальные бои, а искали обходы сильно укрепленных районов. И, вдруг, в Сталинграде, обе стороны нарушили все свои принципы.
Каждая из сторон с упорством и ожесточением ежедневно бросало в бой тысячи людей, которые исчезали в кровавой мясорубке. Были моменты, когда новые части, утром входя в бой к вечеру, растворялись в городских развалинах, оставляя от себя только штабы и тыловые службы. В этом сражении считалось большим успехом захватить пару домов, сквер или просто несколько десятков метров территории. Города уже не было. Была огромная куча развалин, битого кирпича, и искореженной техники и вооружений. Но бои не ослабевали. С 23 августа по 2 февраля бои в городе не прекращались ни на секунду.
И все же вся советская историография истории ВОВ делает акцент на описании чисто военных событий. При этом каждый советский лидер пытался поставить именно себя в центр действий. И именно поэтому началось изменение хроники войны, а именно: некоторые этапы войны и их наименование и др.
Честные исследования оказываются под запретом. Также вся советская историография старательно обходила причины недовольства людей сталинской политикой. Итальянский исследователь Д. Бофф подсчитал, что в годы войны около 1 миллиона советских граждан пошло на службу немцам.
Французский исследователь Н. Верт попытался объяснить причины верности людей сталинскому режиму. Заслуживает внимания вывод автора, который был очень популярен в советской историографии, о том, что советские люди о намерениях Германии могли судить по так называемому новому порядку, который был осуществлен на занятой ими территории СССР. Н. Верт замечает также, что важнейшей причиной удержавших советских людей от выступления против собственного руководства, явилось “чувство патриотизма, обостренное фашистскими зверствами и поддерживаемое воспоминаниями о действительно происходившем при советской власти улучшении материальных и культурных условий жизни”. Именно на чувстве патриотизма столь характерном для русских и советских людей, сыграл сталинский режим, внесший существенные коррективы.
В последствии правительство стало учреждать премии великих полководцев, возвращались звания, погоны, кадетские корпуса. Все это делалось, что бы воспитать в народе качества для войны, вспомнить партизанские движения.
Однако, все же, германское командование на лето 1942 года разработало новый план ведения войны. Цель оставалась прежней – разгромить Советский Союз. Но захват Москвы и Ленинграда откладывался. Главный удар нацеливался на Кавказ.
Затем в связи с изменением обстановке на фронте, в связи с отходом советских войск за Дон от Воронежа до Клетской, и от Суровикино до Ростова гитлеровское командование первоначальный план несколько изменило. Устремляясь основными силами на Кавказ, фашисты двинули 6-ю армию на Сталинград.
Мы, уже говорили, что влекло фашистов на юг нашей страны. Не боясь повториться, назовем выгоды, которые противник хотел получить в новом наступлении. Припасенные гитлеровцами для молниеносной войны запасы нефти и бензина истощились. А нефтяные промыслы Румынии – союзника Германии, остались далеко позади фронта. На перевозку горючего по железным дорогам уходило много времени. К тому же не каждый эшелон приходил на станцию назначения: советские самолеты бомбили их, их взрывали партизаны. В июле 1942 года Гитлер в Полтаве на совещании генералов говорил: “Если я не получу нефти Майкопа и Грозного, я должен буду покончить с этой войной”: (№[1]). Они нацеливались не только на нефть Северного Кавказа, но и на Баку, на промыслы по северному побережью Каспийского моря. Естественно, захватив эти районы, немцы оставили бы без горючего Красную Армию, ее танки, автомобили, самолеты.
Овладение Кавказом давало Германии еще много преимуществ. В таком случае у Советского Союза не осталось бы ни одного порта на Черном море и советский флот не минуемо погиб бы. Через Иран наша страна поддерживала связи с союзниками – Англией и США. Следовательно, для таких связей остались бы лишь Дальний Восток и Север. Дружественная Германии Турция ввела бы войска на территорию Грузии, Армении, Азербайджана, если бы немцы достигли на Кавказе успеха.
Тем же целям и служил захват Сталинграда. Водный путь, по которому в центр страны шли нефть, зерно и другие грузы, был бы перерезан. Мы лишились бы крупного промышленного центра: на сталинградских заводах делались танки, минометы. Снаряды. Захватив Сталинград, немецко-фашистские армии стали бы угрожать Москве с юга. К падению волжского города приурочивало выступление против Советского Союза Япония, которая сосредоточила на наших дальневосточных границах миллионную армию.
Германское командование учитывало и то, что район будущих военных действий был удобен для их многочисленных танков и авиации, - ровные степные просторы давали бронетанковым войскам возможность совершать длинные и стремитель- ные рейды, от авиации же на такой местности укрыться не возможно.
И еще было обстоятельство, которое учли Гитлер и его штаб: союзники немцев – войска королевской Румынии, Венгрии и Италии (в этих странах у власти были фашисты) – охотнее воевали на юге, в условиях, более привычных для себя, чем на севере нашей страны.
Гитлер, и его фельдмаршалы, генералы были уверены в быстром захвате Сталинграда. Все, что было связано с подготовкой к этой операции, хранилось в глубокой тайне. Для тайны само название операции несколько раз менялось: сначала она называлась “Зигфрид”, потом “Брауншвейг”, потом “Блау” – “Голубой”.
Чтобы замаскировать “Голубого”, чтобы отвлечь советские войска с южного направления на центральный участок фронта, гитлеровцы разработали ложную операцию, которую для убедительности назвали “Кремль”. Подготовка к ложной операции проходила во всех военных документах. 29 мая был подписан “Приказ о наступлении на Москву”. Сами же немцы позаботились о том, чтобы эти сведения попали в руки нашей разведки.
Так, казалось, безупречно готовилось то, что через полгода сам враг назвал Сталинградской катастрофой.
Глава 1: Оборона Сталинграда.
Советские войска не смогли сдержать превосходящие силы противника, наступавшего на сталинградском направлении. Но чем ближе к Волге отходили они, тем упорнее оборонялись.
Первый адъютант генерала Паулюса Вильгельм Адам писал о тех днях: (см. прил №1).
Фашистское командование, чтобы возместить потери, вынужденно было постоянно перебрасывать к Сталинграду новые части, снимая их с кавказкого направления и даже из Западной Европы. “В июле на сталинградском направлении действовали 43 дивизии врага, в августе – 69, а к концу сентября – 81 дивизия. Гордость вермахта – 6-я полевая армия и 4-я танковая армия тоже были у Сталинграда. Именно они вышли крубежам на окраинах города
Командующий 6-й армией генерал танковых войск Паулюс 12 сентября был вызван в Винницу, в ставку Гитлера. Выслушав доклад генерала, фюрер приказал ему начать штурм Сталинграда. Гитлер считал, что Красная Армия доживает последние дни и надо только ускорить ее гибель.
Основную тяжесть вражеского удара в городе приняла на себя 62-я и 64-я армии, которыми командовал генерал – впоследствии Маршал Советского Союза – Василий Иванович Чуйков и генерал Михаил Степенович Шумилов.
Чуйков приказал своему штабу в дни наиболее тяжелых боев переместиться к самым передовым позициям. Армия знала, что ее командиры рядом, и солдаты дрались еще мужественнее, а штаб надежнее управлял войсками, хотя условия для его работы были невероятно сложные.
В середине октября враг предпринял еще одну яростную попытку овладеть всем городом и сбросить наши войска в Волгу. Вот что рассказывал Василий Иванович Чуйков об этом времени: (см. прил №3).
Сколько подвигов было совершенно в те дни? Мы не знаем. Считать подвиги было некому, потому что каждый в то время дрался, как герой.
“Восемь фашистских танков атаковали тяжелый танк КВ. Он подбил четыре. Но тут подошли еще несколько фашистских машин. Им удалось поджечь КВ. Автоматчики врага ждали, когда советские танкисты станут вылезать из люка. В пламени и в дыму командир танка Хасан Ямбеков, механик-водитель Андрей Тарабанов, командир орудия Сергей Феденко, радист Василий Мушилов вели огонь до последнего снаряда и патрона. Они не сдались врагу. Радио донесло до своих голос Хасана: ”Прощайте, товарищи! Не забывайте нас!” Пением “Интернационала” закончилась эта героическая радиопередача”: (№[3]).