Все домысли и недоговоры нужны Бушкову только для того, чтобы доказать, будто русские и "татары" летописей – это один и тот же народ. Опираясь на уже известную нам цитату из Лызлова (со с. 132) , Бушков приходит к следующему умозаключению: "Напрашивается вывод: а может быть, татары – никакие не тюрки? И представляют собою тот же этнос, что и русские? Л.Н. Гумилев считал, что именно так и обстояло. Академик Фоменко указал на двуязычие Афанасия Никитина: временами Никитин в середине фразы легко и непринужденно переходит с русского на тюркский. А известный писатель Олжас Сулейменов в книге "Аз и я" обнаружил много тюркизмов и в " Слове о полку Игореве". Неизвестно точно, представляют русские и "татары" два разных этноса или один. Однако можно с уверенностью говорить, что русские прекрасно владели тюркским, а тюрки – русским" (с. 137). Обман на обмане сидит и обманом погоняет.
Никогда Лев Николаевич Гумилев не утверждал, что русские и татары - один этнос. Он говорил о том, что они входят в единый суперэтнос, группу народов, объединенных "положительной комплиментарностью". А к единому суперэтносу относятся, например, и все западноевропейцы. Так что же - шведы и французы - это один народ? Академик Фоменко, по свойственной ему традиции, все путает. Никакого "двуязычия" у Афанасия Никитина нет. Он использует в своей книге и татарские, и арабские, и индийские, и персидские слова и выражения. Так что же русских можно отождествить еще с арабами, индусами и персами? Конечно, все люди – братья, но не до такой же степени. (Кстати, что это за язык - "тюркский"? Турецкий? Татарский? Ак-ногайский? Огузо-карлуцкий? Нет такого языка, как нет языка "индоевропейского" или "семитского"). Более того, Никитин использует татарский язык, когда пытается что-то скрыть или сообщить нечто, предназначенное только для таких же странников, как и он (вроде цен на невольниц в Индии). Многие татарские фразы он сам же переводит, будучи уверен, что обычному читателю они непонятны. Например: "Татарове нам кликали: качьма! не бегайте" . О "находках" же О. Сулейменова хорошо сказали в свое время известные филологи Л.А. Дмитриев и О.В. Творогов: "Он создает новые слова, не считаясь с тем, известны ли они древнерусскому языку, создает новую грамматику, противоречащую грамматике древнерусского языка, новую палеографию, не подтверждаемую ни единым примером из рукописей - и все это для того, чтобы иметь возможность предложить новые прочтения в тексте "Слова". В общем, довольно "достойный" предтеча А.А. Бушкова.
То, что для русских "татары" во время битвы на Калке не были даже соседями, доказывает именно летописный текст, над которым издевается А.А. Бушков. По словам летописца, никто не мог точно определить, что за народ напал на половцев – соседей Руси. Летопись приводит совершенно фантастические версии о происхождении татар: "Явишась языци, их же никтоже добре ясно не есть кто суть и отколе изидоша, и что язык их, и которого племени суть и что вера их. И зовут я татары, а инии глаголють таумены, а друзии – печенези. Инии глаголють, яко се суть о них же Мефодии, Патомьскыи епископ свидетельствует, яко си суть ишли ис пустыня Етиревьскы, суще межю встоком и севером. Тако бо Мефодии рече, яко к скончанью времен явитися тем, яже загна Гедеон и попленят всю землю, от востока до Ефранта и от Тигр до Понетьскаго моря, кроме Ефиопья. Бог же един весть их, кто суть и отколе изидоша" . Как видим, он сравнивает их с измаильтянами, некогда изгнанными пророком Гедеоном за пределы известного мира. Их появление из Етривской пустыни должно было свидетельствовать о начале "последних времен", о скором приходе Антихриста. Извините, но даже самый разрушительный набег соседнего народа таких чувств не вызовет. О соседях так не напишут. В лучшем случае, скажут: "окаянные", "безбожные" да "поганые". Первое потрясение вскоре прошло и в летописном рассказе о нашествии 1237 г. никакого удивления нет. "Пришли безбожные татары..." Лучше даже привести отрывок из летописи: "На зиму придоша от восточные страны на Рязанскую землю лесом безбожнии татари, и почаша воевати Рязанскую землю, и пленоваху, и до Проньска попленивше Рязань весь, и пожгоша, и князя их убиша". За четырнадцать лет и русские, и половцы сумели достаточно хорошо разузнать, что напали на них не "люди-человекоядцы", а такой же народ, хотя и не христианский.
Кстати, о христианстве... Важным аргументом, доказывающим тождество Руси и Орды, Бушкову кажется то, что монголы не нападали на монастыри и церкви, а также то, что в монгольском войске было много христиан. Были христиане. Не спорю. Но какие христиане? Нет, не в том смысле, что плохие... Многие были вполне достойными людьми и искренними верующими. А в смысле – к какому направлению в христианстве они принадлежали и что из этого следует...
В любой монографии и даже научно-популярной книжке по истории монгольских войн можно обнаружить простой факт – большинство монголов-христиан принадлежало к несторианскому направлению в христианстве. Официальный справочник гласит: "Несторианство – течение в христианстве, основанное в Византии Несторием, константинопольским патриархом в 428-431, утверждавшим, что Иисус Христос, будучи рожден человеком, лишь впоследствии стал Сыном Божиим (мессией). Осуждено как ересь на Эфесском соборе 431 г." К этому можно добавить то, что сам Несторий, пока был у власти, преследовал своих противников, а после поражения был сослан в забытый Богом и людьми египетский оазис, где и умер в 440 г. После этого преследования обрушились на несториан, которые бежали из пределов Византийской империи и укрылись в Персии. Оттуда они и распространили свое учение дальше на Восток. И для православных, и для католиков несториане навсегда оставались еретиками, к тому же осужденными на Вселенском соборе. Несториане же, естественно, считали еретиками своих противников.
Поэтому для монгола-христианина христианин-русский или христианин-поляк были не единоверцами, а еретиками, бывшими гонителями истинной веры и явными врагами. Можно только поражаться прозорливости и осторожности монгольских ханов, отказывавшихся принимать несторианство, и, благодаря этому сохранявших относительный религиозный мир в Орде. Все всплески религиозной жестокости во время монгольских войн, разрушение храмов и монастырей (опять-таки как в православной Руси, так и в католической Польше), видимо, на совести несториан. Во всяком случае, когда в 1260 году монгольское войско, возглавлявшееся несторианином Кит-Букой, вторглось в Палестину, христианские рыцари-крестоносцы предпочли помогать не своим "единоверцам", а их мусульманским противникам.
Религиозные войны всегда ведутся с крайним ожесточением. А самого большого ожесточения достигают войны, ведущиеся между сторонниками отдельных направлений в рамках одной религии. Достаточно вспомнить взятие Константинополя в 1204 г., историю европейских войн времен Реформации или восстание Хмельницкого на Украине. Кстати, "Хмельниччина" показательна еще и тем, что противники-"единоверцы" не могли примириться друг с другом, зато с большой охотой брали в союзники "бусурманов"-татар. И происходило это вовсе не из этнической близости, как мог бы предположить Александр Александрович Бушков. Понятие "единой нации", "единого этноса" в Средние века не существовало. Главным признаком идентификации человека была вера. Религиозная же близость несла в себе опасность подмены и страх оказаться обманутым "ложным подобием" истинного вероучения. С откровенным иноверцем было проще вступать в "договорные отношения". Он обычно не "лез в душу", ограничиваясь своей долей военной прибыли. Поэтому оставим в стороне измышления о том, что существование монголо-татар-христиан доказывает единство татар и русских.
Бушков утверждает, что во время монгольского нашествия монастыри и церкви не подвергались разрушению, кроме того не пострадал практически ни один священник или монах, а только таинственно исчез один митрополит-грек Иосиф(с. 153). Опять-таки вымысел чистой воды. Автор "России, которой не было" договаривается даже до большего: "Поскольку "Батыем" были Ярослав с Александром, церковь они, понятно, не трогали. Есть, правда, одно исключение - владимирский епископ Митрофан при невыясненных обстоятельствах погиб во время штурма города". (с. 207). Во-первых, гибель епископа Митрофана -- не исключение, а правило. Во-вторых, ничего невыясненного в трагических обстоятельствах его смерти не было. Достаточно привести несколько цитат из всей той же Лаврентьевской летописи о завоевание Рязанского княжества: "Много же святых церкви огневи предаша, и манастыре и села пожгоша"; взятие Москвы: "Град и церкви святыя огневи предаша, и манастыри вси и села пожгоша"; штурм Суздаля: "И манастырь святаго Дмитрия пожгоша, а прочии разграбиша, а черньци и черници старыя, и попы, и слепыя, и хромыя..., и люди все иссекоша" . В летописи, при описании падения Владимира, поименно перечисляются погибшие духовные иерархи, а также "выясняются" обстоятельства смерти епископа Митрофана: "А епископ Митрофан, и княгыни Юрьева с дчерью, и с снохами, и со внучаты, и прочие княгини Володимерия с детми, и множество многа бояр, и всего народа людии затворишася в церкви святыя Богородица, и тако огнем без милости запалени быша... И оубьен бысть Пахоми, архимандрит манастыря Рожества святыя Богородица да игумен Оуспенскыи Феодосии, Спасьскыи и прочии игумени, и черньци, и черници, и попы и диаконы" .
Что же касается более позднего, вполне лояльного и даже покровительственного отношения монгольских ханов к Русской православной церкви, то это вполне объяснимо в рамках тех государственных традиций, которые установил еще Чингис-хан. Монгольский государь заботился о религиозном мире на покоренных землях и сам подчеркивал свою веротерпимость, говоря: "Уважаю и почитаю всех четырех (Будду, Моисея, Иисуса и Магомета) и прошу того, кто из них в правде наибольший, чтобы он стал моим помощником" . Монгольские ханы оказывали свое покровительство и другим религиозным конфессиям, не только православию. Вот указ Чингис-хана, выданный главе северокитайских даосов цю-шен- сяню: "Святейшее повеление царя Чингиса, повеление начальникам всех мест. Какие есть у цю- шен-сяня скиты и дома подвижничества, в них ежедневно читающие священные книги и молящиеся Небу, пусть молятся о долгоденствии царя на многие лета; они да будут избавлены от всех больших и малых повинностей, податей и оброков; вне сего, кто будет ложно называть себя монахом, под незаконным предлогом отказываться от повинностей, того доносить властям и наказывать по усмотрению и по получении настоящего повеления, да не осмелиться изменить и противиться оному" .