На этом фоне зарождающегося международного права заметна куда меньшая правовая защищенность купцов. Правительственная роль в утверждении торговых законов была невелика, она ограничивалась установлением самых общих правил. Как писал Иван III в "перемирной" грамоте Великому князю Литовскому, "А учинится межи нас розмирица, а в ту пору которые твоей земли купцы получатся в наших землях и нам тех твоих купцов не порубати, ни статков у них не отнимати"ix.
Ближайшим политическим союзником Ивана III в деле разгрома остатков Золотой Орды (Большой Орды) и противостояния Литве был крымский хан Менгли-Гирей. Дипломатическая переписка между ними свидетельствует, как мало отразилось заключение этого союза на безопасность купцов. " А что еси нам говорил о смоленских мещанах..., что их три человека и с их товаром взяты в Вязьме и мы тех трех человек велели отпустити; а товары их рать взяла". Таково последствие военных действий для купцов, несмотря на обещания договорных грамот, что "путь их чист", даже когда "полки ходят".
Грамоты русских послов из Крыма полны жалоб на ограбления купцов. Менгли-Гирей всегда обещал разобрать дело, уплатить долг за пограбленные товары, но потом так или иначе уклонялся от обещаний. Грабежи купцов в тех условиях были одной из главных статей существования его подданных. В ответ на запрос о грабеже купцов Кости Могучева и Ивана Жеглова Лухбердеем хан ответил, что "он то дело быскал" и нашел, что "Лухбердей того дела не толкал", а пограбили Костю те люди, который сейчас "не в Орде", пообещав заплатить, когда его люди вернуться из "заморья". При вторичном напоминании об этом долге, хан ответил, что "тот долг и сегодня остался за мною, дати ми нечего, нынеча есть изотшал, а коли у меня Бог даст в руках что будет, яз тогды заплачу"x. Рассчитывать купцам на такое благоприятное время, когда у хана "в руках что будет", конечно, не приходилось. Более того, с его стороны тут же следовали встречные просьбы о деньгах, подарках, жалобы на то, что он "изотшал", то есть в своеобразной форме претензии на восстановлении прежней дани Золотой Орде, правопреемником которой считали себя крымские ханы.
Москва предоставляла каждому купцу свободу торговать, как ему удобно и выгодно, заботясь только о правильном взимании пошлин и в этом вопросе отличаясь беспощадностью. За объезд пошлины в Московском государстве полагалась продажа товара провинившегося или казнь, как это следует из слов Ивана III: "Поимали мои наместники татарина Ибраимом зовут, ехал с торгом через Мордву, а Муром объехал, избегая пошлин; ...и тот татарин дошел в том продажи и казни".
Одни купцы вели свои торговые дела единолично, другие с "товарищами" (от слова "товар"). "Били нам челом наши купцы Можаичи, Вязьмичи и Тверичи: из Можайска на имя Иван Шишкин, да Харя с товарищи" (с коими он связан чем-то большим, чем общая поездка и происхождение). Товаром "товарищи" владели сообща, но в случае нужды каждый из них мог выделить свой товар и отослать его на родину (если, к примеру, опасался смерти). Удобно было, что пошлины можно было платить от "товарищества". Так, в Крыму брали от каждого "котла" (ели "товарищи" из одного котла), помимо тамги, однорядку и шубу беличью. "Ежели же разболится гость и станет отдавать свой товар брату, племяннику или с товарищем станет отсылать его к жене и детям, то у него, еще живого, товар отнимают и товарищей к нему не пускают"xi. Товар умершего "товарища" также изымался. В дипломатических документах упоминаются товарищества из двух, четырех, шести человек, члены которого назывались также "складниками". Каждый из них был ответственен за товар, который "у них за один". Можно было остался в долгу у своих умерших складников, товар которых был разграблен.
В торговле купцы не разделялись на специальности, каждый из них вез самые разнообразные товары. Более проявлялись социальные различия. В торговых предприятиях участвовали разные слои населения, и не всех разделяли тяготы "товарищей", в разряд которых более богаты "гости" (в том числе, и "сурожане") не входили. Но поборы были общими для всех. Нередко хан задерживал целый караван, под предлогом, что "поле нечисто" и проводник не найден. Чтоб проводник нашелся, надо было заплатить тысячи полторы алтын. Дружеские отношения между Иваном III и Менгли-Гиреем не мешали последнему "брать зауморщину", т.е. конфисковать товары умерших гостей, на что следовали упреки: "Что турский зауморщину отложил, а ты на наших людях зауморщину емлешь, ино гороздо ли такая сила нашим людям чинится?"
Когда "гости" ли, "товарищи" приходили в Перекопскую Орду, которую при всем желании не объедешь, с них таможенники брали пошлину "на царя" - со ста денег по семи денег, а князю Ширину с головы по 3 алтына без дву денег, других пошлин нет, разве который гость придет к царю или князю с честью". Приходилось выкручиваться, надевать на себя по несколько шуб, рассказывать убедительные истории об уплате пошлины на предыдущих таможнях.
"А придет кто Доном в Азов, с него в Азове тамга, приедет в Кафу, с него тамга же, а поедут из Кафы полем, с них в Орде тамги нет, а со всего каравана хозяин несет царю поминок: камку, куфтель кафинскую, зуфь, ковер да тесьму, а князю несет тоже, а если не договорится с проводником и приедет в Орду, то с них берут со всего каравана тысячу алтын."xii
В Кафе и Азове купцы подвергались дополнительным притеснениям со стороны турецких властей, которые могли организовать для "гостей" и "товарищей" нечто вроде субботника - заставляли копать ров, носить камни. В случае болезни купца товар отбирали не только у больного, но и у всего "товарищества".
Путешествие через Бахчисарай в Москву
В 1499 году Иван III принял решение о строительстве Архангельского собора, важнейшего звена в ансамбле Московского Кремля. Для руководства строительством он пригласил итальянского мастера Алевиза Нового и направил за ним и другими мастерами специальное посольство во главе с Д.И.Ларевым, или Ралевым, сыном приехавшего из Константинополя Иоанна Палеолога Рало. Нелегкие испытания ожидали Ларева и Алевиза на пути в Москву.
Через территорию Великого княжества Литовского возвращаться было нельзя ввиду ожесточенной войны, вспыхнувшей в 1500 году между Москвой и Литвой. Нужно было выбирать путь либо через Турцию, либо через земли молдавского воеводы Стефана. В том и другом направлении весной 1500 года были посланы многочисленные просьбы содействовать беспрепятственному проезду посольства с мастерами. Ведь строительство Архангельского собора приобретало характер важнейшего государственного мероприятия. Но посольство потерялось.
В Крым направляются послы - Кубенский, затем Мамонов. Ведется оживленная переписка с Крымским ханом Менгли-Гиреем, с которым Иван III находился в союзе против Большой Орды. Наконец, в октябре 1501 года становится известно местопребывание Ларева и Алевиза Нового - Молдавия. Слухи о преследовании Иваном III родственников молдавского воеводы были поводом для насильственного удержания посольства. Прошел еще год, и Ларев обратился к Менгли-Гирею с просьбой прислать за ним и мастерами провожатых. О том же просил хана и московский посол. Менгли-Гирей пообещал послать за Ларевым и Алевизом Новым лишь тогда, когда "свое дело сделает" - войну с Большой Ордой.
О жизни посольства в Молдавии свидетельствуют документы того времени: "И сколько тех наших послов и с мастеры держал у себя Стефан воевода и в те годы во все тем мастерам... велел делать на себя, кто что умел, а своего им корму и найму не давал ничего, а шол им корм и харч от тех же от наших послов, а как отпущал тех наших послов, и он у себя оставил четырех мастеров, а к нам их с нашими послы не отпустил, да и рухлядь у наших послов поимал"xiii. Иван III перебирал самые разные способы, чтобы извлечь посольство из Молдавии, обращался даже к турецкому султану Баязету. Но тщетно.
Осенью 1502 года, разгромив Большую Орду, Менгли-Гирей отправляет к Стефану посла в сопровождении "добрых многих людей", чтобы доставить посольство в Крым (в степи было очень неспокойно, здесь передвигались остатки большеордынских отрядов, посольства, гонцы и купцы постоянно грабились). Чтобы вызволить посольство от Стефана, человек Менгли-Гирея присягнул, что преследования родственников Стефана в Москве - измышления польского короля.
В июне 1503 года посольство было доставлено в Крым, и Менгли-Гирей пишет Ивану: "Ты ко мне к брату своему приказал: у волошского воеводы мои люди Дмитрий да Митрофан да мастера с ними есть; одного, который гораздо мысль знает и многую думу, человека посла пошли, что ни учинит, которого хитростью тех моих людей и мастеров у воеводы из рук взяв, выпроводил бы. А только добрые мысли человека не пошлешь, ино моих людей и мастеров у воеводы из рук не мочно взяти, молвил еси. И я, твой брат, ближнего cвoегo человека Асанчука Афиза послал есми, и он шед там зимовал и одолжал и проелся и великой истомою там их взяв выпроводил"xiv.