1. Для "теологии освобождения" типична идея возможности реализации абсолютных трансцендентных понятий, прежде всего о возможности построения безгрешного строя, то есть фактически Рая, на Земле. Это связано с утопической константой латиноамериканской истории. Как уже говорилось, для ортодоксального христианства, в том числе католицизма, данная идея неприемлема.
2. Для ортодоксального христианства спасение души может быть только индивидуальным. Для теологии освобождения оно может быть только коллективным. В рамках коллективного действия, в борьбе с социальной несправедливостью возможно и индивидуальное спасение души человека.
Обнаруживается поразительная близость основополагающих характеристик российской и латиноамериканской цивилизаций и одновременно различие между ними. Это помогает понять С.С.Аверинцев ("Византия и Русь": два типа духовности"//"Новый мир", 1988, № 9, с. 234 - 235): "Расставшись с чистым августинизмом во времена Аквината, католическое мировоззрение делит мир не надвое ("свет" и "тьма"), а натрое: между горней областью сверхъестественного, благодатного, и преисподней областью противоестественного до поры до времени живет по своим законам, хотя и под властью Бога, область естественного. Государственная власть принадлежит именно этой области; только еретик способен видеть в ней устроение дьявола, но попытки неумеренно сакрализовать ее тоже неуклонно осуждались...
Русская духовность делит мир не на три, а на два - удел света и удел мрака; и ни в чём это не ощущается так резко, как в вопросе о власти. Божье и Антихристово подходят друг к другу вплотную, без всякой буферной территории между ними: всё, что кажется землей и земным, - на самом деле или Рай, или Ад; и носитель власти стоит точно на границе обоих царств. То есть это не просто значит, что он несет перед Богом особую ответственность, - такая тривиальная истина известна всем. Нет, сама по себе власть, по крайней мере власть самодержавная, - это нечто, находящееся либо выше человеческого мира, либо ниже его, но во всяком случае в него как бы и не входящее. Благословение здесь очень трудно отделить от проклятия".
Достаточно сопоставить эти мысли с тем, что говорилось выше о латиноамериканский духовности - исходных мифологемах Рая и Ада Америки, антиномичности и т.п., чтобы обнаружить поразительную близость основополагающих характеристик двух человеческих миров, казалось бы, бесконечно далеких друг от друга.
Можно выделить два основных цивилизационных типа, в которых соотношения единства и многообразия, целостности и неоднородности совершенно различны. В пограничных цивилизациях превалирует начало многообразия, цельность отсутствует. В так называемых классических цивилизациях всегда наличествует некое единое цельное основание - фундамент цивилизации, прежде всего, духовно-религиозный фундамент. В пограничных цивилизациях конструкция неоднородна, нет устойчивого фундамента. Именно к этому типу принадлежат Россия и Латинская Америка. Здесь нет цельного массива традиционного общества, тормозящего модернизацию. Но отсутствие цельности фундамента означает отсутствие цельности восприятия модернизационного импульса. Нет стержня, на который нанизывались бы новации; даже те, которые, казалось бы, укореняются, могут быть легко выброшены из почвы в результате турбулентных движений. Эти цивилизации характеризуются столкновением качественно различных потоков цивилизационного развития, тем самым они являются фактором исторической турбулентности. Они представляют собой цивилизационные водовороты, которые вызывают постоянное возмущение, причем в самых разных сферах, начиная от экономики и кончая психологией. В меньшей степени это относится к Латинской Америке, но были моменты, в том числе в нашем столетии, когда она становилась фактором всемирно-исторической турбулентности.
В силу доминирования начала многообразия в цивилизационных общностях пограничного типа ключевое значение приобретает анализ различных типов или форм взаимодействия разных культурных традиций. Я на латиноамериканском материале занимался этой проблемой и пришел к выводам, которые оказались применимы и к России.
В принципе, можно выделить три основных типа межкультурных контактов.
1. Прямое враждебное противостояние. Это самый примитивный тип взаимодействия культур, который характеризуется полным отторжением чужеродной реальности, с которой, тем не менее, постоянно приходится соприкасаться. Чужак не допускается во внутренний мир, но с ним приходится вступать в контакт. Данный тип взаимодействия чреват разрушительными последствиями для общества и культуры. Это видно на примерах и латиноамериканской, и российской истории. Цивилизации Латинской Америки и России-Евразии как особые культурные миры родились в ходе преодоления тенденции к прямому враждебному противостоянию, тотальному отрицанию иного, первоначально чуждого духовного опыта. Наиболее драматический пример - история конкисты в Америке - стремление стереть автохтонные культуры (иберийская колонизация). Реакция на враждебное противостояние, причем, как правило, со стороны обоих участников контакта, порождает новый тип взаимосвязи, более сложный, который возникает из попытки преодоления противостояния - симбиоз.
2. Это разновидность взаимодействия, взаимосвязи культур, при которой вошедшие в соприкосновение элементы этих культур уже соединены неразрывной внутренней духовной связью. Однако каждый из участников контакта остается самим собой, и нового культурного качества не возникает. Тем не менее, связь уже носит внутренний характер, она интериоризируется в душах участников контакта, в душах людей. Этот тип взаимосвязи или взаимодействия носит промежуточный характер, но в то же время он обнаруживает устойчивость. Он может стать, а может и не стать исходным пунктом движения к третьему типу взаимодействия - синтезу.
3. В этом типе в ходе взаимодействия уже рождается нечто качественно новое, отличное от первоначальных участников контакта.
Любая классическая цивилизация может быть рассмотрена как результат относительно завершившегося процесса культурного синтеза. Пограничные цивилизации - сложнейшие узлы всех трех типов взаимодействий. Это свидетельствует о хронической незавершенности синтеза как их постоянной черте. Это самостоятельный устойчивый исторический тип, в котором однако имеет место постоянная неустойчивость процесса создания нового качества. Первичный, исходный пункт взаимодействия славянско-языческого цивилизационного пласта и византийского православия - столкновение и противостояние. Затем происходит переход к симбиозу как преобладающему типу контакта. Примером симбиотического типа связи может служить сочетание языческих и христианских элементов в одном тексте. Можно вспомнить духовные стихи, где четко прослеживается наряду с мотивами классической христианской духовности сакрализация Земли как некоей сущности. Это не синтез, а симбиоз славянско-языческого и христианского начал. Но, тем не менее, синтез происходит. Киевской Руси не было бы без синтеза византийского и языческого начал. Но синтез в данном случае не получил полного завершения, будучи прерван татаро-монгольским нашествием.
Для пограничного типа характерна особенно важная стратегическая роль симбиоза. В условиях, когда синтез характеризуется хронической незавершенностью, именно симбиотические связи делают возможным существование цивилизации как некоего единства, хотя и противоречивого. С этой точки зрения в российской истории прослеживается особая роль симбиоза, который обеспечивает неустойчивую цельность всей цивилизационной системы.
Именно в условиях того раскола, о котором писал А.С.Ахиезер, обнаруживается роль симбиоза как того типа взаимодействия, который обеспечивал неустойчивую целостность всей конструкции. Понятие раскола применимо ко всем пограничным цивилизациям, хотя степень его глубины различна в разных цивилизациях. Российский раскол был глубже, он порождал большую энергию разрушения, чем в других пограничных цивилизациях.
Список литературы
Я.Шемякин. Россия и Латинская Америка: цивилизации пограничного типа и модернизация.