Парадоксальность ситуации довершает то обстоятельство, что в ономастике (топонимии, этнонимии) Приазовья и Крыма испокон веков наличествуют названия с корнем Рос-. Мы не раз еще будем возвращаться к ним. Научная литература не обошла их своим вниманием, напротив, удачно уловила в них "демотическую топонимику, скрытую от нас отсутствием источников"24, хронологическую связь этой номенклатуры с однородным этносом, заселявшим во второй половине I тысячелетия н. э. не только Крым, но и Подонье, и Приазовье25. Они, эти росы, были опытными мореходами, и тут вновь встает вопрос об авторстве опустошительных морских походов на Амастриду и Константинополь около IX века (русы-славяне, русы-варяги или - какие-то "третьи" русы-росы?). Они имели влияние и известность в Северном Причерноморье, и это относилось не только к знавшим их византийцам, но и к днепровским славянам, что могло бы уже априори уменьшить сомнения Шахматова, приведенные выше, но трактовавшие, правда, о несколько ином предмете - влиянии славянской Руси Приазовья (в духе Пархоменко) на славянскую Русь Поднепровья... Нас же здесь в первую очередь интересует предыстория, первоначало последующих отношений, даже тесная связь тавров и росов, именуемых часто рядом, порой практически слитно, к чему - ввиду значительности этих отношений для русской родословной - мы вернемся в дальнейшем.
В общем, мы согласны принять, имея в виду сами первоначала, этот несколько оголенный и противоречиво звучащий тезис исследователя: "в I тысячелетии н. э. росы жили в Крыму, но в это время славянской Руси в Крыму не было"26. Надо отдать должное этому достаточно вдумчивому исследователю, ибо он допускает все же проникновение сюда (в ареал культуры, именуемой салтовской) также иных, в том числе славянских, этнических групп, не оставивших археологических следов. Думаю, на этом, говоря кратко, кончаются возможности археологических исследований нашего региона, если иметь в виду их не слишком оптимистическое заключение о том, что славянорусской население не застало в Приазовье и Причерноморье остатков античного населения. Вряд ли мы могли бы безоговорочно принять это, даже если бы только располагали сведениями Прокопия об антах к северу от Меотиды в VI веке и Иордана - об антах между Днестром и Днепром еще в IV веке. В это время еще теплилась жизнь древнего населения в городах Боспора Киммерийского. Эти свидетельства не остаются изолированными, напротив, они находят сейчас групповое подтверждение, которое поставляет нам побочное для наших нынешних проблем, но достаточно систематическое изучение языковых реликтов Indoarica в Северном Причерноморье, проводимое нами в течение вот уже двадцати лет.
Сейчас имеется возможность говорить о преемственности местного индоарийского субстрата по его отражениям в местном славянорусском. Вряд ли что-либо подобное оказалось бы возможным, если бы "потомки античного населения" не дожили в той или иной форме до появления в Северном Причерноморье славян. Выборку соответствующих примеров парных отношений "индоарийское реликтовое название" - "славянорусское местное название" я даю по материалам этимологического словаря языковых реликтов Indoarica в Северном Причерноморье, приложенным к моей одноименной монографии (в рукописи). Остается добавить в разъяснение, что под этими индоарийскими реликтами я понимаю остатки особого диалекта или языка праиндийского вида, отличного от иранского скифского или сарматского языка, существовавшего на смежной, а подчас - на той же самой территории.
Двадцатилетние мои поиски помогли выявить индоарийскую принадлежность языка синдо-меотов Боспорского царства и Восточного Приазовья, тавров Крыма, населения низовьев Днепра и Южного Буга (бoльшую детализацию опускаю). Итак, примеры преемственного отражения: индоар. *ake-sindu- "близ Синда (=Дона)", Acesinus, река близ Перекопа и Сиваша (Плиний), '????????, ср. др.-инд. ake "вблизи", *sindu- "большая река" (ниже); устойчивый тип обозначения в придонском регионе, сюда же индоар. *au-sili- "у каменной реки" и позднее - Ar-tana, Ar-tania восточных источников, alla Tana итальянских источников, буквально - "у Дона, по Дону", русск. По-донье. *Anta- "крайние, окраинные", "?????, Antae, Antes, народ Юга Украины, ср. др.-инд. anta - "край" - Украина. *Buga- / *Buja- "изгиб, лука", Buges / Buces "Сиваш? Сев.-зап. часть Азовского моря?" ср. др.-инд. bhoga- "изгиб, дуга", - др.-русск. Лукоморье "сев.-зап. часть Азовского моря". *Dandaka- "камышовая", ???????, местность в Крыму (Птолемей), ср. др.-инд. Dandaka-, название леса в Индии, dandana- "вид тростника" - Камышовая бухта, в современном Севастополе. *Dandaria- "камышовые арии", ?????????, племя на нижней Кубани (Страбон), Dandarium, остров у Днепро-Бугского лимана (Равеннский Аноним), совр. Тендра, ср. корень предыдущего названия - сарыкамышкозаклер "казаки из желтого камыша" (на Кубани), Сары-камыш, местность на Нижнем Днепре. *Kanka- "журавль, цапля", ср. др.-инд. kank? - "цапля" - Конка, река бассейна Нижнего Днепра, там же местные названия Gerania (лат.-греч. "журавлиная"), соврем. Журавка, Чаплинка. *Kin-sana- "винная, виноградная", ?????????, округ, долина Алушты (грамоты константинопольского патриарха, XIV в.), ср. др.-инд. kim-, частица, sana - "опьяняющий напиток", - татарское Kisan, Kisan, др.-русск. (дебрь) Кисаню (Слово о полку Игореве). *Krka- / * krca - "горло, горловина", ???????, река на вост. берегу Черного моря (Конст. Багр.), K.rts (хазарско-еврейская переписка), Карх (арабская традиция Х в.), ср. др.-инд. krika- "горло" - др.русск. Кърчевъ (Тмутараканский камень, XI в.), соврем. Керчь, под татарским влиянием27, Курка, рукав Кубани. *Lopa-taka- / *Lopa-taki "рвущее течение", A???????, остров в дельте Танаиса (Страбон), ср. др.-инд. lopa- "прорыв, рана", takti, 3 л. ед. ч. "спешить, нестись" - др.-русск. Лютикъ (XVII в.), соврем. Перебойный, остров. *Na(va)-vara- "новый город", "Новгород", Navarum, город в Скифии (Плиний), ???????, город на реке Каркинит (Птолемей), ср. др.-инд. nava - "новый", vara - "огороженное пространство" -Новгород Русский, с греч. *???????? ? ???????? (в районе Симферополя), Чудо св. Стефана Сурожского28. *Pari-sara- "обтекание", Balisira (Эвлия-эфенди, Бенинказа, XV в.), соврем. Белосарайская коса у сев. берега Азовского моря, ср. др.-инд. pari- "вокруг", sar- "течь", ????????, город в Индии (Птолемей) - соврем. Обиточная коса, сев.-зап. часть Азовского моря. *Pleteno- "широкий", ср. др.-инд. prthu-, prathana- "широкий", - Плетенской / Плетеницкий лиман, или Великий луг, заливаемое пространство между Днепром и Конкой (карты Риччи Занони и Исленьева), сюда же у Пл_сньска, на болони (Слово о полку Игореве). *Roka-(*Rauka-) "светлый, белый", Rocas, Rogas, народ у Черного моря (Иордан), сюда же Roga-stadzans (Иордан), индоарийско-готский гибрид "белый берег", ср. *ruksa-tar- у нас, ниже. *Roka-ba- "свет излучающая", Rhocobae, оппидум скифов-пахарей близ .Канкита (Плиний), ?????????, близ реки Каркинит (Птолемей), ???????, эмендировано из ???????, место, откуда произошли журавли (Стефан Византийский), ср. др.-инд. rocanam bha - "излучать свет". Ср. греч. ????? ???? "белый берег", о Сев.-Зап. Причерноморье, и след. *Ruksa-tar- / *Rossa-tar- "белый берег", Rosso Tar, место на западном берегу Крыма (вторично Rossofar), итальянские карты XIV в., ср. др.-инд. ruksa - блестящий" (с диал. ss < ks), сюда и ?????? ?????????, преобразованное греческое название берега от Днепра к Дунаю (Татищев I, 197) - др.-русск. Б_лобережье, название того же берега. *Sindu- "(большая) река", Sinus = Tanais "Дон" (Плиний), ср. др.-инд. sindhu - "река, поток, море" - др.-русск. Синяя вода, о Доне29, сюда же синего Дону (Слово о полку Игореве), Синее море "Азовское море"30, на син_мъ море у Дону (Слово о полку Игореве). *Ut-kanda- "отросток?", ????????????, род. п. мн. ч. (Пантикапей, надгробие I в. н. э.), от местного названия *???????, ср. др.-инд. Ut-khand, Utakhanda, местность при впадении реки Кабул в Инд, др.-инд. ut- "вы-, из-", kanda "стебель" - др.-русск. Копыль, город (соврем. Славянск-на-Кубани), собственно, слав. калька - "побочный отросток", (ср. южнослав., болг. копиле "побочный отросток"), первоначально о реке Протока, ответвление Кубани.
Собственно говоря, одной этой последней семантической пары индоарийского (синдо-меотского) *Ut-kanda "отросток" и местного же славянорусского Копыль, первонач. "(побочный) отросток", на наш взгляд, достаточно, чтобы сильно обесценить ходячее мнение об освоении славянской Русью Тмутаракани лишь с конца Х века. Наша лингвистическая изоглосса довольно реально и значительно удревняет условия, необходимые для ее формирования - появление славянского этнического элемента, причем, заметим, в тылу у Тмутаракани, конкретно - к востоку от нее. Рассуждая, таким образом, вполне реально о контакте славянского языка и этноса с индоарийским северопонтийским эпохи упадка последнего, мы, естественно, вслед за этим и в связи с этим вправе заинтересоваться прямыми этноязыковыми следами раннего пребывания славянской Руси на этой юго-восточной периферии своего совокупного ареала. Ибо в том, что перед нами периферия этого ареала, сомневаться излишне.
В свое время, а именно в очерке первом своих "поисков единства", мне пришлось вступиться за правильное понимание феномена старой этноязыковой периферии единого древнерусского ареала, каковой был новгородский Северо-Запад. Наша научная общественность к тому моменту явно поддалась соблазну отнести архаизмы Новгорода, а главное их "похожесть" на западнославянские особенности, прямо и безоговорочно к западнославянским же проникновениям... Не стану повторять того, что сказано было мной по тому важному поводу, каждый интересующийся легко может найти и прочесть сам. Будучи убежден в том, что новгородский Северо-Запад представляет собой просто наиболее благоприятный и счастливый случай сохранности прежде всего богатой местной письменности (подаренное нам судьбой открытие берестяных грамот), я все эти годы невольно задумывался о других - по несправедливости судьбы - умолкнувших перифериях древнего русского языкового ареала, а также о возможностях реконструкции раннего состояния в этих труднейших условиях практического отсутствия местной письменной традиции. Эти раздумья и привели меня на путь поисков того, что осталось от Азовско-Черноморской Руси... Здесь пригодилась и определенная умудренность от конкретной работы с лингвогеографической тематикой: я имею в виду свою убежденность в том, что даже серьезное проявление языковой самобытности периферии еще не может само по себе служить сигналом ее инородного, скажем инославянского, происхождения (здесь опять приходит на память та преувеличенная суета вокруг якобы "западнославянской" природы древненовгородского диалекта, причем все это - с вопиющим игнорированием законов и типологии языковой географии)...