Виктор Ковальчук
Гибель легендарного красного командира сколь нелепа, столь и загадочна...
Как же он погиб на самом деле? Этот вопрос можно задавать при упоминании чуть ли не каждого героя гражданской войны: Щорс, Боженко, Чапаев, Котовский, Лазо... Все эти имена связаны с достаточным количеством загадок и противоречий, над которыми историки бьются не первое десятилетие.
* * *
Он готовился к духовной карьере, но пошел воевать
В бывшем архиве Харьковского областного НКВД был найден любопытный документ, который ставил под сомнение официальную версию гибели комдива Николая Щорса. Согласно документации, бывший подпоручик царской армии, а потом легендарный красный командир был убит в бою под Коростенем в 1919 году вражеской пулей. И, казалось бы, ни у кого эта версия сомнений не вызывает. Но...
4 марта 1938 года заместитель командующего Харьковским военным округом Казимир Квятек заявил, что находился во время боя рядом с комдивом. В тот момент по позициям действительно бил пулемет противника, но, по мнению Квятека, в Щорса выстрелил один из красных командиров. Именно поэтому тело комдива спешно спрятали и увезли хоронить в Самару. За такое заявление смелому Квятеку, по идее, "органы" должны были оторвать голову. И правда, заявлению Квятека НКВД не дало ход, а сам автор свидетельства вскоре был арестован и расстрелян. Когда в период репрессий Сталин начал расстреливать своих соратников-революционеров, как бешеных собак (по выражению знаменитого Григория Климова), наступил период плановой переоценки исторических и политических ценностей. В начале тридцатых стали переписывать историю, возникла потребность в народной мифологизации героев. Помните бравую и в то же время душевную песню: "Щорс идет под знаменем, красный командир"?
Николай Щорс родился в маленьком городке Сновске. В 1909 году окончил церковно-приходскую школу. Карьера священника его не очень устраивала, однако решил идти в семинарию. Сын машиниста-железнодорожника не желал крутить болты да гайки в депо. Когда раздались первые выстрелы германской войны, Щорс с восторгом отреагировал на призывную повестку в армию. Будучи парнем грамотным, он был сразу определен в киевскую школу военных фельдшеров. Через полтора боевых года перебрался из окопов Первой мировой в аудитории Полтавского военного училища, готовившего по ускоренному четырехмесячному курсу младших офицеров-прапорщиков для действующей армии. Умный и чувствительный от природы , Щорс понимает, что училище выпускает только подобия "их благородий". Это закрепило в нем своеобразный комплекс обиды на неравенство настоящих офицеров и "пушечного мяса". Посему со временем Щорс охотно идет под алые стяги, позабыв о полученном накануне февральской революции звании подпоручика.
Вернувшись в родной Сновск, в феврале 1918 года он организовывает крупный отряд с хвастливым названием "Первая революционная армия". "Первая революционная..." только и занимается тем, что нападает на небольшие команды немецких солдат, отправляющих в Германию обозы с продовольствием. Вскоре Щорс создает из своих "партизан" Первый Украинский советский полк имени Ивана Богуна. Выбор названия полка был не случаен - сослуживцы Щорса часто говорили о внутренней схожести бывшего царского подпоручика и казацкого полковника Богуна. Оба были одинаково дерзки и хладнокровны, одинаково недолюбливали Москву, исповедовали свободу действий и полное неподчинение кому-либо. А самое главное - патологически ненавидели поляков.
Пуля пущена своим?
Щорс был обречен на гибель. 12-я армия, удерживая стратегический железнодорожный узел в городе Коростень западнее Киева, пыталась остановить петлюровцев. В ее состав входила 44-я стрелковая дивизия под командованием Щорса. В те дни она удерживала позиции из последних сил. Но гайдамакам нужен был Киев во что бы то ни стало. Когда 10 августа в результате рейда 4-го Донского конного корпуса генерала Мамонтова казаки прорвали Южный фронт и по его тылам двинулись к Москве, 14-я армия Южфронта, которая приняла основной удар, начала спешно отступать. Между белыми и красными теперь оставалась лишь потрепанная 44-я дивизия Щорса. Впрочем, то, что Киев падет, было ясно всем. На позицию Николаю Шорсу передали мятый клочок бумаги, в котором "красных орлов" умоляли продержаться, чтобы штабные успели собрать документы и смыться из города. Все это было озаглавлено красиво и веско - организовать и прикрыть отступление 12-й армии Южфронта.
Щорс со своими хлопцами заплатил за героизм самой высокой ценой - жизнью. 30 августа у маленькой деревеньки под Коростенем, на передовой линии он попал под огонь вражеского пулеметчика. Пуля попала ему чуть выше левого глаза, а вышла в правой части затылка. В тот же день Киев пал. Сначала над городом взвились "жовто-блакитні" стяги, но уже через сутки части Добровольческой Армии, нарушив договор с петлюровцами, одним ударом вышвырнули гайдамаков из Киева. Вот и все, что писалось об этом происшествии в учебниках по истории СССР. Однако вскоре после окончания гражданской войны в разговорах между участниками тех событий начали всплывать весьма любопытные факты. Слегка отступив от темы, стоит сказать, что когда речь заходила о театрах военных действий в период гражданской войны и о победах в них, всегда упоминались имена Владимира Антонова-Овсеенко, Виталия Примакова, Станислава Косиора и других. После гражданской войны все они стали видными партийцами, занимающими высокие государственные должности в СССР. А о погибшем Щорсе говорили шепотом. И на то были причины.
Щорса убили, когда он находился среди преданных ему богунцев. Свидетелей было много, и все подтверждали лишь героическую версию гибели горячо любимого командира. Однако от них же, в неофициальной обстановке, исходила и версия о том, что пуля была пущена кем-то из своих. Кому это было выгодно?
Матрос Дыбенко: глуп, зато любим
Версия первая. Смерть Щорса была на руку красному матросу Павлу Ефимовичу Дыбенко, личности более чем известной. Муж Александры Коллонтай, старый партиец и друг Ленина, Дыбенко, занимая в свое время пост председателя Центробалта, предоставил большевикам в нужный момент отряды матросов. И те закрепили первый успех. Ленин это помнил, ценил всегда.
Матрос Дыбенко, отличаясь завидным постоянством, неизменно проваливал все порученные ему дела. Но тем не менее он вновь и вновь назначался на различные должности. Сразу после Октября его бросили на подавление Красновского мятежа. И тут Дыбенко совершает ошибку за ошибкой. Он задерживает мятежного генерала, но вскоре, пригрозив ему, отпускает. Краснов и группа высших офицеров уходят на Дон, где поднимают казаков и создают белую Добрармию.
В октябре 1917 - марте 1918 г. Дыбенко включают в Комитет по военным и морским делам (тогдашний Минобороны). После серии крупных неудач под Нарвой он слетает с занимаемой должности, кладет на стол партбилет. Однако его снова прощают и отправляют на подпольную работу в Крым. Только матрос был настолько глуп, что белая контрразведка, скучая, арестовывает его чуть ли не в первый день подпольной работы. Затем неудачливого экс-матроса выменяли на нескольких пленных офицеров кайзеровских войск.
В 1919 году, занимая должность командующего Крымской армией, местного наркома по военным и морским делам, а также председателя Реввоенсовета Крымской республики, Дыбенко сдает Крым белым. Вскоре, тем не менее, "братишка в тельняшке" возглавил... оборону Киева, которую бездарно провалил и смылся из города, бросив Щорса и его бойцов на произвол судьбы. В результате, кому-то сверху надоели "творческие поиски" Павла Ефимовича. Он был отстранен от командования регулярными частями и определен... слушателем Академии Генштаба РККА. Впрочем, ничего фантастического здесь не было - Коллонтай была подружкой Инессы Арманд, старой боевой подруги Ленина. Одним словом, Дыбенко был прощен как верный и добросовестный служака.
И тогда Дыбенко показал, на что способен - он пустил под расстрел многих своих бывших флотских братков. Но карьеру командующего Ленинградским военным округом прервал 38-й год. По обвинению в участии в заговоре против Отца и Учителя товарища Сталина Дыбенко расстреляли. Возвращаясь к его возможной роли в убийстве Щорса, стоит отметить, что как человек, вышедший из нищей крестьянской среды и по воле большевистских "богов" почувствовавший вкус власти, Дыбенко панически боялся очередной неудачи. Потеря Киева могла стать началом его конца. Командир 44-й дивизии был единственным человеком, способным рассказать правду о роли Дыбенко в киевской трагедии. Николай Щорс, несмотря на большое количество врагов и завистников, пользовался авторитетом. Ему бы поверили. Дыбенко же, будучи по жизни "братишкой с наганом", частенько придавался откровенной уголовщине. Поэтому версия о том, что по его заказу в Щорса выпустили пулю, вполне вероятна.
Политинспектор с браунингом
Вторая версия. В том последнем бою рядом со Щорсом в окопе находился командир кавалерийской бригады 44-й дивизии Петриковский. Он был рядом, когда роковая пуля попала в голову герою войны. Противник вел шквальный пулеметный огонь, и это заставило Щорса и сопровождавшего его Ивана Дубового, помощника начдива, залечь. Был еще некий Танхиль-Танхилевич, политинспектор, прибывший из штаба 12-й армии в 44-ю дивизию по распоряжению Сергея Ивановича Аралова - члена реввоенсовета 12-й и временно исполняющего должность командира 14-й армии, а также начальника разведуправления Полевого штаба Реввоенсовета республики.
Аралов ненавидел Щорса и любил регулярно напоминать подчиненным, что его назначил лично Троцкий. Ставленник Льва Давыдовича, посетив 44-ю дивизию, писал в отчете, что богунцы - сборище бандитов, которое представляет собой угрозу советской власти. И хоть полномочия были даны, арестовать Щорса тогда побоялись. Поэтому предвидеть появление доверенного человека Аралова в дивизии Щорса было нетрудно.