В это время пришла в движение вторая шеренга французских воинов, которая значительно больше пострадала от своих же взбесившихся лошадей, чем первая шеренга. Пройдя совсем небольшое расстояние, французы стали терять равновесие и падать в грязь в еще больших количествах. Почему же этого не произошло с англичанами, спросите вы, уважаемые читатели? Тому было две причины. Во-первых, многие англичане имели не полный комплект доспехов, а лучники, как я уже говорил, сражались даже босиком. А во-вторых, англичан просто было значительно меньше, чем французов, и они могли очень эффективно применять свое оружие в рукопашном бою. Единственной жертвой тяжелых доспехов среди англичан стал тучный герцог Йоркский, которого сбили с коня, и он задохнулся в грязи.
Не стоит впадать в крайности и сводить дело только к этим картинам, ведь это все же было сражение. Генрих V проявил себя отважным воином и бился
"как гривастый лев, выискивающий свою добычу".
Среди французов тоже были мужественные и свирепые бойцы. Один из них
"жестоко ранил мечом в зад"
герцога Глостерского, который упал замертво. Король встал над телом своего раненого брата и отбивал атаки нападавших французов до тех пор, пока Глостера не подобрали и не вынесли с поля боя.
Незадолго до этого эпизода герцог Алансонский (принц крови, между прочим), возглавлявший вторую шеренгу французов, сражался близ герцога Глостерского. Заметив, что многие французы начали дезертировать с поля боя, он вскочил на своего коня и поскакал назад, пытаясь остановить и вернуть назад убегавших солдат, но ему это не удалось. Тогда он вернулся назад и с горсткой своих воинов атаковал отряд герцога Глостерского. Согласно преданию, он даже сумел сорвать со шлема Генриха V украшение в виде стилизованного цветка. Но личной отваги Алансона было слишком мало для победы, да вскоре и сам герцог был сбит с ног и не смог подняться. Он сдался в плен самому королю и в знак этого снял свой шлем, но в этот же момент, какой-то английский рыцарь, разгоряченный боем, ударом секиры убил его на месте.
Груды французских тел, по свидетельствам очевидцев, местами были выше человеческого роста. Многие были еще живы, но под тяжестью доспехов не могли самостоятельно подняться из грязи. Некоторых раненых французов англичане добивали ударами кинжалов под забрало, но большую часть французских рыцарей, всего около 3000 человек, они поставили на ноги и отправили в тыл для того, чтобы впоследствии получить за них выкуп.
Внезапно среди англичан пронесся слух, что третья шеренга французов, та, которая еще оставалась на лошадях, готовится к атаке. Хоть и с опозданием на поле боя прибыл герцог Брабантский, младший брат герцога Бургундского. Он попытался ввести в действие резерв французской армии. У него не было с собой подходящей одежды для того, чтобы одеть ее поверх доспехов, и он одолжил плащ у своего герольда. Он бросился в атаку, но за ним последовала лишь небольшая часть остававшихся французов. Да еще графы Марль и Фокемберк поклялись либо убить Генриха V, либо погибнуть на поле боя, и вместе со своими 600 солдатами пошли в отчаянную атаку.
Атака третьей шеренги французов была жестом отчаяния, а большинство французов и вовсе уклонилось от участия в ней. Так что жалкий итог этой атаки был предрешен. Герцог Брабантский вскоре лишился лошади и был сбит с ног, а так как он был в плаще герольда, то его не узнали и перерезали ему горло. Атака Марля и Фокемберка тоже была отбита без особого труда. Ведь теперь у французов уже не было численного превосходства, а у англичан на поле боя появились естественные укрытия из груд тел французских рыцарей. Так что не стоит удивляться тому, что Марль и Фокемберк были вскоре убиты. Остатки французской армии дрогнули и бежали с поля боя.
Но во время атаки третьей шеренги французов произошел эпизод, который произвел на современников очень сильное впечатление. Дело было в том, что хотя битва складывалась для англичан самым удачным образом, они до самого конца не могли себя уверенно чувствовать на поле боя. Ведь французские крестьяне уже пытались атаковать обоз английской армии, и их атаку удалось с трудом отразить, так как обоз охранялся незначительными силами. В любой момент можно было ожидать повторного нападения. А к моменту начала атаки третьей шеренги французов, которой Генрих V всерьез опасался, появилась угроза того, что скопившееся в тылу у англичан огромное количество пленных французов сумеет освободиться и нанесет удар в тыл англичанам.
Тогда король отдал приказ ликвидировать всех пленных. Люди Генриха пришли в ужас! Нет, совсем не потому, что им было жалко пленников, и не потому, что они были настолько гуманны. Им было очень жалко терять огромные деньги, которые они надеялись получить за выкуп своих знатных пленников. Но король был неумолим и пригрозил повесить каждого, кто откажется повиноваться его приказу! Двести лучников были выделены для исполнения его приказа. И вот огромное количество пленных знатных французов, которые согласно общепринятым нравам того времени и негласным законам рыцарства были вправе ожидать выкупа за свою жизнь, так как они сдались в плен добровольно, было убито. По словам очевидца, они
"были заколоты мечами, зарублены бердышами, забиты колотушками и ... выпотрошены самым свирепым и жестоким образом".
Оставшийся в живых Жильбер де Ланнуа сообщил, что одна группа пленников была живьем сожжена в доме, куда их заточили. В живых оставляли только тех, за кого точно можно было получить изрядный выкуп. К таким относились принцы крови, вроде герцога Орлеанского, прочие герцоги и другие известные представители высшей знати. Но вскоре король понял, что он напрасно выбрасывает деньги на ветер, так как атака третьей шеренги французов не представляла для англичан серьезной опасности, и прекратил эту бойню. Следует только отметить, что этот поступок совершил человек, который всюду называл себя
"настоящим рыцарем".
Настало время подвести некоторые итоги описанного сражения. За четыре часа, которые длилась эта битва, английский король и его немногочисленная армия почти полностью уничтожили армию противника, которая значительно превосходила его своей численностью. Я не зря употребляю здесь слово "уничтожили". Судите сами: англичане потеряли менее пятисот воинов, а сами уничтожили более десяти тысяч воинов противника, включая, правда, перебитых пленников. Французы потеряли герцогов Алансонского, Брабантского и Бара, графа Невера, который также был братом герцога Бургундского, еще восемь других графов, девяносто два барона, 1500 рыцарей и огромное количество простых дворян. Уцелели в этой битве, но попали в плен, герцоги де Бурбон и Орлеанский, графы де О, де Ришмон и де Вандом, а также около 1500 рыцарей и простых дворян. Большинство из последних было взято в плен уже после резни пленников в тылу у англичан.
У англичан из представителей крупной знати, кроме Йорка, погиб еще только один пэр, молодой граф Саффолк, отец которого умер от лихорадки в Гарфлере. Среди рыцарей потери оказались совсем незначительными.
Весь следующий день ушел на разборку поля битвы. Англичане выискивали незамеченных ранее живых, которых можно было взять в плен. Раненые, покалеченные или воины, за которых проблематично было получить выкуп, просто добивались на месте. Погибших англичан перенесли в большой амбар в Мезонселле, где их уложили рядами вперемежку с хворостом, и подожгли. Погребальный костер горел всю ночь.
За ужином Генриху прислуживали самые знатные из пленников, причем они были вынуждены все время преклонять колени перед своим повелителем и господином. Ведь Бог ясно выразил свою волю и даровал англичанам полную и бесспорную победу, так что Генрих теперь точно знал, что он является истинным королем, как Англии, так и Франции. По названию ближайшего поселения король велел называть свою победу "Азенкурской".
Ночью снова пошел дождь, а утром уставшая английская армия продолжила свой путь на Кале. Обоз армии пополнился огромным количеством ценных доспехов, снятых с убитых и пленных. Наконец, 29 октября армия достигла Кале, но прием, оказанный славным победителям французов, оставлял желать значительно большего. Многих солдат попросту не пустили в город, а тем, кого пропустили, пришлось тоже не очень сладко. Цены на провизию и жилье стали настолько высокими, даже грабительскими, что многим пришлось по дешевке продавать свою добычу, состоявшую из доспехов и пленников. Горожане очень неплохо нажились на победе, одержанной чужими руками.
Король не остался в городе, а вместе со своими знатными пленниками расположился в Гинейском замке. Он был в прекрасном расположении духа и даже заявил герцогу Орлеанскому, что не стоит удивляться его победе,
"ибо никогда еще во Франции беспорядок, распутство и порок не были так распространены, что и описать ужасно".
Многие из этих знатных пленников еще не скоро вернутся домой. Герцог Орлеанский вернется домой из Тауэра только в 1440 году, а славный маршал Бусико умрет в заточении в замке Метли в Йоркшире в 1421 году. За большую часть французских пленников никто и не собирался платить, так что они были проданы в качестве слуг, кто в Кале, а большая часть поступила на рынок уже в Англии, где их продавали английские купцы, перекупившие их еще в Кале у солдат. Так что непосредственные победители получили сущие гроши за свой подвиг.
Генрих пребывал таком приподнятом настроении, что предложил своим военачальникам совершить набег на один из близ расположенных французских городов. Те внимательно выслушали его предложение, но заметили, что у короля осталось слишком мало боеспособных солдат. Очень много было раненых, а также страдающих от поноса и других болезней. Король был вынужден согласиться с их суждениями, и решил возвращаться в Англию.
В начале ноября в Кале прибыли монсеньеры д'Эстутвиль и де Гокур, а также еще несколько рыцарей, которые были отпущены после взятия Гарфлера под честное слово, и сдались на милость короля. Рано утром 16 ноября, несмотря на сильный шторм, английский король вместе со своей армией отплыл из Кале. Два корабля затонули, а пленников, находившихся на них, никто и не подумал спасать. Несмотря на жестокий шторм, у короля был отличный аппетит и луженый желудок, что произвело очень сильное впечатление на его пленников.