№ 294 24.10.1905 г. Вчера, в воскресенье, 23 октября, на Подоле на толкучем рынке торга почти не было, рундуки с галантереей, старыми вещами, лакомствами и посудой совершенно отсутствовали, также не было торговцев мебелью. На рынке всюду видны следы только что миновавшей бури разгрома еврейских лавок.
№ 295 25.10.1905 г. Беспорядки в Киевском уезде Официальные сообщения о еврейских погромах получены уездной полицией. В местечках: Обухов, Триполье, Гостомель, Дымер, в селах и деревнях: Гуровщина, Мышеловка, Фасова, Ставок, Новые Петровцы, Людвиновка, Корошин, Демиевка, Соломинка, Китаев. Беспорядки сопровождались уничтожением и разграблением имущества евреев. Местами погромы принимали более широкие размеры, особенно в тех случаях, когда евреи оказывали громилам вооруженное сопротивление. Во многих местах погромы предупреждены войсками, местной полицией и сельской администрацией. В некоторых местах крестьяне устрашились появления казаков и слушались увещеваний полицейских.
В селе Соломенка, как оказывается, погром учинили 19 октября, днем, из Киева партия чернорабочих, около двух тысяч человек. Полицейский надзиратель уговаривал их разойтись, но безрезультатно. Разгромлено двадцать лавок. В четыре часа прибывшие драгуны разогнали погромщиков. Сейчас полицией проводятся обыски, отбирается награбленное, несколько человек арестованы.
В селе Демиевка произошел разгром после того, как толпа большей частью рабочих-евреев и учащихся, около трех тысяч человек, с красными бантами и флагами 18 октября в два часа дня явилась из Киева и прошла по Васильковской и Китаевской улицам, останавливаясь у фабрики Ефимова, завода Шульца и других местах, требуя прекращение работ и присоединения к ним рабочих. После удаления процессии рабочие сахарного завода вышли на улицу и начали громить еврейские лавки. На другой день в шесть часов утром разгром лавок и жилищ возобновился. Раненые – 8 русских и 2 еврея. Арестовано 9 грабителей.
"Свидетельская" подвёрстка: киевский еврейский погром глазами очевидцев
Журнал “Звезда”, №9’2001, с. 200-201
Р. Блок-Байерс Нью-Йорк-Москва-Сибирь по этапу
…Тот ужасный киевский погром в октябре 1905 г. унес жизни многих ни в чем не повинных людей: погромщики убивали их целыми семьями. Наша семья уцелела благодаря счастливому стечению обстоятельств и помощи добрых русских людей – няни, извозчика и священника.
Как я уже говорила, моя мама работала врачом в частной гинекологической больнице, принадлежащей русскому врачу Вишнепольскому и находившейся в доме русского домовладельца, рядом с Притиско-Николаевским монастырем. После развода с моим отцом мать ушла жить в больницу, а отец остался с детьми в квартире на Жилянской улице.
Наша няня, которая жила с нами много лет и очень к нам привязалась, прибежала с улицы и крикнула с порога, что к дому приближается толпа погромщиков. К счастью, отец был дома, и ему удалось быстро найти извозчика и усадить в коляску меня, сестер Нюню и Лизу и брата Гришу. Толпа озверевших убийц была уже рядом с домом, когда коляска помчалась к больнице Вишнепольского, при этом часть погромщиков бросилась за нами в погоню. Когда мы уже приближались к больнице, я (мне было всего четыре года) из-за страшной тряски выпала из коляски на мостовую между колесами. Извозчик заметил мое падение и мгновенно остановил лошадей, а отец, схватив сестер на руки, вместе с братом бросился к больнице. Они успели добежать до подъезда, и тут, оглянувшись, отец с ужасом увидел, что меня в коляске нет, а неподалеку показались черносотенцы. Он хотел броситься обратно, но его удержали от его бесполезного поступка. Извозчик же не тронулся с места и, когда к нему подбежали разъяренные погромщики, сказал, что все, кого он вез, убежали. Черносотенцы, изругав его, убрались восвояси.
Эта жуткая сцена привлекла внимание священника, имевшего приход в с Притиско-Николаевском монастыре. Подойдя, он взял меня на руки (я от удара потеряла сознание) и направился к больнице. Когда батюшка внес меня в подъезд, радости матери и отца не было предела.
По рассказам мамы, в городе были организованы студенческие дружины для спасения евреев. В этом благородном деле принимали активное участие некоторые священники. Сама мама (она внешностью скорее походила на русскую) во время погрома перевязывала раненых евреев на киевских улицах. По ее рассказам, полиция, как правило, не защищала евреев и предоставила погромщикам, к которым присоединились и некоторые полицейские, возможность громить и убивать безнаказанно.
Так нам удалось спастись. Впрочем, не без ран: отца погромщики успели таки ударить по голове, а старшей сестре Нюне подбить глаз. Я же от удара при падении и от нервного потрясения утратила способность речи. Но, благодаря уходу матери и других опытных врачей, через год я заговорила снова.
Разумеется, мать понимала, что пережитый погром – вряд ли последний, еще раз испытать судьбу своих детей она не пожелала и отправилась к брату в Нью-Йорк. Только старший брат Гриша не захотел оставить отца и уехать с нами в Америку. В 1918 г. он, студент Университета Святого Владимира, вступил в красноармейский отряд и погиб в бою под Киевом.