Анализ сведений китайских источников о гяньгунях и динлинах свидетельствует, что в течение III в. до н.э. - III в. н.э. эти племена безусловно различались между собой и обитали далеко за пределами Минусинской котловины - в Центральной Азии [38]. Обследование района оз. Кыргыз-Нур в Монголии в 1987 и 2000 г. не выявило археологических памятников, которые можно было бы связать с гяньгунями [39]. Вероятно, свое название это озеро получило в средние века. Проанализировав данные китайских источников, Л.А. Боровкова пришла к выводу, что в древности гяньгуни (цзянькуни) обитали в Восточном Притяньшанье [40]. Археологические комплексы тесинского этапа тагарской культуры и таштыкской культуры в Микусинской котловине не имеют отношения к этнокультурогенезу древних кыргызов. Сомнения по этому поводу ранее уже высказывались А.Н. Липским и Э.Б. Вадецкой [41].
"Владение Цзянькунь (Гяньгунь, Гэгунь)" впервые упоминается в китайских источниках династии Хань в 201 г. до н.э. Цзянькуни названы среди других племен, покоренных хуннским шаньюем Модэ: "Впоследствии на севере они покорили владения Хуньюй, Кюеше, Динлин, Гэгунь и Цайли; посему-то старейшины и вельможи повиновались Модэ-шаньюю и признавали его мудрым" [42]. Цзянькуни и динлины, безусловно, различались китайцами в качестве разных "владений", подчиненных хуннам. Локализация этих племен, по краткому указанию источника, "на севере" от ставки хуннских шаньюев в Ордосе, вряд ли возможна. Попытки соотнесения названий этих племен с культурами Западной и Южной Сибири мало обоснованы и бесперспективны [43]. Динлины были довольно многочисленным этносом, который наряду с юэчжами, дунху, усунями упоминается в источниках значительно чаще, чем цзянькуни. Хунны стремились держать их в подчинении. В начале I в. до н.э. хуннский шаньюй назначил правителем динлинов китайского перебежчика Вэй Люя, происходившего "из хусцев, живших по реке Чаншуй" [44]. Вэй Люй играл активную роль в ставке хуннских правителей во время правления нескольких шаньюев. Когда в середине I в. до н.э. хунны были ослаблены междоусобицами, "динлины, пользуясь слабостью хуннов, напали на них с севера, ухуаньцы вступили в земли их с востока, усуньцы - с запада" [45]. Цзянькуни в связи с этими событиями не упоминаются, что свидетельствует о менее значительной роли, которую они играли на политической арене Центральной Азии.
В источниках более определенно о местоположении цзянькуней и динлинов говорится при описании событий середины I в. до н.э. После распада единой хуннской державы Чжичжи, шаньюй северных хуннов, совершил поход на запад, в Притяньшанье. Во время этого похода он "на севере от усуньских земель разбил (племя) уцзе, и уцзе сдались (ему). Подняв их (уцзе) войско, (Чжичжи) на западе (от уцзе) разгромил цзянькуней. К северу (от уцзе и цзянькуней) сдались динлины. Объединив (эти) три владения, (Чжичжи) неоднократно направлял свои войска против усуней и всегда побеждал их. В 7000 ли на восток от Цзянькунь находится ставка шаньюев, а в 5000 ли на юг - Чеши; Чжичжи и обосновался (в землях цзянькуней)" [46].
Хотя места расселения цзянькуней указаны довольно точно, исследователи локализовали их по-разному, поскольку направления и расстояния не вполне соответствуют друг другу. По реконструкции Л.А. Боровковой, земли уцзе и цзянькуней находились севернее восточных земель усуней к северу от хребта Боро-Хоро в системе Восточного Тянь-Шаня и к западу от пустыни Дзосотын-Элисун [47]. Динлины обитали севернее цзянькуней. По-видимому, они занимали значительно большую территорию, чем цзянькуни, поскольку ранее упоминались в качестве северных соседей самих хуннов. Во время пребывания Чжичжи в земле цзянькуней к нему было направлено посольство от правителя Канцзюя. Затем Чжичжи с войском ушел на запад к канцзюйцам, где и погиб [48].
В I в. н.э. динлины занимали обширную территорию Центральной Азии, в том числе земли к северу от владений северных хуннов. В период ослабления последних южные хунны нападали на них с юга, динлины же производили набеги с тыла, сяньбийцы - с восточной, а владения Западного края -г с западной стороны [49]. Динлины продолжали обитать севернее бывших хуннских земель и после падения объединения северных хуннов. Во П в. н.э. сяньбийский вождь Таньшихуай "на севере отразил динлинов, на востоке заставил отступить (владение) Фэюй, на западе нападал на усуней и овладел всеми бывшими сюннскими землями, которые тянулись с востока на запад более чем на 14 тыс. ли..." [50]. При описании событий I-II вв. н.э. цзянькуни не упоминаются, что скорее всего объясняется отсутствием у них достаточных военных сил для ведения самостоятельной политики. Однако это не дает оснований для предположения о том, что цзянькуни к этому времени уже смешались с динлинами на Енисее и их название появится вновь лишь в VI в. н.э. [51] Они упоминаются в источнике "Вэй Люэ" (III в. н.э.): "Владение Гяньгунь расположено северо-западнее Канцзюй. Отборного войска 30 тыс. человек. Следуют за скотом. (Там) много соболей, есть хороши лошади. Владение Динлин находится севернее Канцзюй. Эти выше (названные) три государства, с Гяньгунь в центре, находятся от ставки шаньюя сюнну на р. Аньсишуй на (расстоянии) 7 тыс. ли, на юге от них 5 тыс. ли - Чеши и шесть (других) владений, на юго-запад до границ Канцзюя - 3 тыс. ли, на западе до ставки канцзюйского вана - 8 тыс. ли. Некоторые считают, что эти динлины и являются теми динлинами, что (обитают) к северу от сюнну, а северные динлины, (находящиеся) западнее Усунь, по-видимому, другое поколение их. Кроме того, севернее сюнну расположены государства: Хуньюй, Цзюеше, Динлин, Гэгунь, Синьли. По-видимому, динлины, (которые живут) к югу от Бэйхай, - это не те (динлины), которые находятся западнее Усунь" [52].
В данном компилятивном источнике воспроизведены сведения из летописей ханьского времени и материалы, относящиеся к III в. н.э. Местоположение цзянькуней, судя по расстояниям до владения Чеши и бывшей ставки хуннских шаньюев на р. Ансишуй, осталось прежним, в Восточном Притяньшанье. Дополнительно указаны расстояния до границ Канцзюя и ставки канцзюйского правителя. Впервые указана численность "отборного войска" цзянькуней (30 тыс. воинов). Численность самого народа могла достигать 150 тыс. чел. Подчеркнут кочевой образ жизни древних кыргызов: "следуют за скотом". В населенных ими землях водились соболи и "хорошие лошади". Впрочем, возможно, "много соболей" в землях цзянькуней могло означать поступление мехов в результате меновой торговли. В "Вэй Люэ" подчеркивается деление динлинов на две группы, одна из которых обитала в Притяньшанье, поблизости от цзянькуней, другая - к югу от Байкала, по соседству с ухуанями [53]. В III в. н.э. цзянькуни еще не "перемешались" с динлинами. Западная группа динлинов в последующие века известна в источниках под названием "гаоцзюйских динлинов" и "теле". Восточные динлины в середине I тыс. н.э. вошли в состав племен шивэй [54]. В это время кыргызы упоминаются в источниках под названиями "хэгу", или "цигу" в составе племенной конфедерации теле и гаоцзюйских динлинов: "Предки телэ - это потомки сюнну. Племен очень много. На востоке от Западного моря, по горам и долинам (живут) повсюду. Только на север от р. Ло имеются пугу, тунло, вэйхэ, баегу, фуло... На запад от Иу, на север от Яньци, по сторонам Байшаня имеются циби, боло, чжии, де, субо, нагэ, уху, хэгу, едеу, ниху и др." [55].
В источниках сообщается, что они находились в зависимости от сяньби [56]. Расселение хэгу к северу от Яньци (Карашара), у Белых гор свидетельствует о том, что древние кыргызы в III-V вв. продолжали обитать в Восточном Притяньшанье. В начале V в. н.э. жужаньский каган Хулюй "на севере" подчинил племена хэвэй и йегу (цигу) [57]. Поскольку владения жужаней простирались до Яньци (Карашара), можно думать, что они покорили кыргызов в Притяньшанье [58]. В V-VI вв. жужани вели частые войны, стремясь подчинить племена теле (гаоцзюйских динлинов). Вероятно, именно в этот период цзянькуни, находясь в составе племенного объединения гаоцзюйских динлинов, могли "перемешаться" с ними. Это произошло на территории Восточного Туркестана, о чем свидетельствует средневековый китайский источник:
"Хагас есть древнее государство Гяньгунь. Оно лежит от Хами на запад, от Харашара на север, подле Белых гор. Иные называют сие государство Гюйву и Гйегу. Жители перемешались с динлинами" [59]. В VI в. кыргызы известны уже на Енисее. Очевидно, их переселение произошло под давлением жужаней, стремившихся ослабить телесскую конфедерацию, и расселявших подвластные племена по окраинам своих владений. В тот же период древние тюрки Ашина были переселены жужанями на Алтай. В источниках почти не содержится сведений об особенностях материальной и духовной культуры древних кыргызов, что не позволяет выделить среди археологических материалов Синьцзяна комплексы, относящиеся к цзянькуням.
Ретроспективный анализ данных о средневековых кыргызах может стать основанием для целенаправленного поиска. В источниках подчеркивается европеоидный облик средневековых кыргызов: "Жители вообще рослы, с рыжими волосами, с румяным лицом и голубыми глазами. Черные волосы считались нехорошим признаком" [60]; "их жители телом все высоки и велики, с красными волосами, с зелеными глазами. Имеющих черные волосы называют несчастливыми" [61]. Европеоидные черты в антропологическом облике населения Минусинской котловины сохранялись до монгольского времени. Правда она прослеживается у зависимых групп населения - кыштымов, потомков местных племен, поскольку из-за кремации взрослых кыргызов, их антропологический тип остается не выясненным. Однако можно предполагать, что древние кыргызы в Притяньшанье также были европеоидами. В средневековых источниках подчеркивается сходство языка и культуры кыргызов и уйгуров, что не удивительно, если учесть вхождение цзяньгуней в состав объединения гаоцзюйских динлинов и их "перемешивание" между собой [62]. В средние века и кыргызы, и уйгуры представляли собой тюркоязычные этносы. Возможно, по крайней мере, со времени вхождения цзяньгуней в состав конфедерации гаоцзюйских динлинов они были носителями тюркского языка. Вероятно, к древнему периоду восходит и обряд татуировки, или раскраски лица и тела у кыргызов: "Храбрые из них татуируют руки себе, а женщины по выходе замуж, татуируют себе шею" [63]; "храбрейшие из взрослых мужчин все чернят лицо в качестве отличия. Женщины, выйдя замуж, также чернят (лицо) от уха до шеи" [64]. Этот обычай известен у кочевых племен скифского времени в Саяно-Алтае [65]. У кыргызов "мужчины носили кольца в ушах" [66]. В то же время "все жители обнажают голову, заплетают волосы" [67]. Эти обычаи у кочевых племен Центральной Азии известны с эпохи бронзы, У кыргызов форма прически была иной, чем у гаоцзюйцев [68]. У них получил распространение обряд кремации умерших и захоронения останков через год, что было связано с верой в очистительную силу огня [69]. На Енисее подобный обряд сформировался под влиянием традиции сожжения коллективных усыпальниц склепов в скифское время. Обряд погребения кремированных останков в урнах был известен в Восточном Туркестане в эпоху раннего средневековья [70]. Однако в этом районе его распространение связано с влиянием буддизма.