Примечательный случай произошел в 1517 г., когда 20-тысячное крымское войско Токузак-мурзы перешло русскую границу и "около Тулы и Беспуты начаша въевати". Воеводы великого князя выслали вперед небольшие отряды "людей" под командой детей боярских И. Тутыхина и князей Волконских. В мелких стычках отряды уничтожили много татар. Узнав о приближении воевод с основными силами, Токузак-мурза повернул обратно. Но путь к отступлению был закрыт. Летописец сообщает, что "наперед их зайдоша по лесом пешие многие люди украйные да им дороги засекоша и многых татар побиша". Судя по рассказу летописца, упомянутые "пешие люди украйные" были местными жителями, выступившими против врага по собственной инициативе. Ожесточенные бои с татарами шли "на Глутне на лесу и по селом, и по крепостем, и на бродех". Вскоре на помощь тылянам подоспели великокняжеские войска и вместе с "украйными людьми" довершили разгром противника: "а передние люди от воевод приспевше конные начаша татар топтати, а пешие люди украйные по лесом их бити, и Божиим поможением татар многых побиша, а иные многие татарове по рекам истопоша., а иных живых поимаша". Из устроенной порубежными людьми ловушки смогло вырваться и вернуться в Крым около 5 тыс. воинов .
В случае надобности к обязательной ратной службе привлекалось тяглое городское и сельское население. Условно мобилизованных в армию земцев можно разделить на две категории - "посошных" и "даточных" людей.
Боярских и монастырских военных слуг, как это делает А.В. Чернов, к этому разряду отнести нельзя даже в том случае, когда их выставляли, по утвержденной правительством норме (с 200 или 300 четвертей земли) освобожденные по разным причинам от личного участия в военных действиях служилые люди - вотчинники и помещики. Как известно, не подлежали мобилизации "токмо престарелые и немосчные, а также несшие иную службу "в приказех и городех судейства и управлениа ради"). К ним приравнивались военные слуги архиереев и монастырей, которым приходилось служить в составе боевых дворянских конных частей. Как правило, они являлись профессиональными воинами, "гожими" к ратной службе. В поход даточные люди выступали с оружием, припасами и на конях, предоставленными им владельцами земли. Власти требовали снабжения ратников хорошим вооружением и лошадьми, стоимость которых определялась суммой не менее 10 рублей. Иногда объявлялся срок службы даточных воинов, но в таких случаях он, как правило, оговаривался возможностью его продления. Во время Смоленской войны ратные люди призывались на год, по 1 конному воину с каждых 300 четвертей пашни освобожденных от личной военной службы землевладельцев. Если у вотчинника или помещика земли оказывалось менее установленной нормы, с него взыскивали определенную сумму деньгами, "по росчету против даточного человека в 30 рублев". Монастырские власти предпочитали нанимать ратных людей, выплачивая им значительное содержание. Сохранилось чрезвычайно любопытное упоминание о поручительстве пяти крестьян Прилуцкого монастыря "по конном человеке" Кузьме Евстигнееве, подрядившемся в августе 1618 г. выступить на службу "с самопалом и со всяким ратным оружьем". Содержание ему определили "на лошадь и на самопал и на всякое ратное оружье и на конской корм и на свой, на всякой месяц, по четыре рубля с полтиною; а наперед он взял ратной Козма за нашею порукою наемные свои денги, месячину, по той ряде, на три месяци тринадцать рублев с полтиною". Как видим, в данном случае конный ратный человек прилуцкого монастыря получил за 3 месяца жалованье, превышающее годовой оклад стрелецкого сотника и годовой оклад детей боярских меньшей статьи 1633 г. Подобный способ комплектования и пополнения армии, наряду с традиционным "верстанием" и "прибором" служилых людей, сохранялся до конца XVII в., однако он имел очень мало общего с ратной службой тяглого населенияю. Впрочем, в случае большого воинского сбора, на службу призывались и монастырские пашенные крестьяне. Интересный подсчет был сделан при определении количества мобилизованных людей с вотчин Кирилло-Белозерского монастыря во время военной тревоги 1637/1638 г. Всего в этом году с владельцев земли брали по 1 человеку с 10 дворов, поэтому обитель, имевшая 2101 крестьянский и бобыльский двор, должна была выставить в армию к 25 марта 1638 г. 210 ратников. Здесь же определялся срок службы - "а запас им имать на восмь месяц". Указ интересен упоминанием требований, предъявляемых к даточным людям: монастырскму начальству велено было "выбирать из крестьян мужиков добрых, которые бы на нашу службу пригодилися, в двадцать в пять лет и в тридцать, а болши б сорока не было". Впрочем, впоследствии призыв монастырских крестьян в полки отменили, заменив его денежным сбором по 20 руб. за каждого человека. В ходе больших мобилизаций 1637-1639 гг. с дворцовых сел и поместий служилых людей брали по 1 даточному человеку с 20 дворов. Посады и черные слободы в 1638 г. изначально облагались повышенным денежным сбором – по 2 руб. со двора (20 руб. с 10 дворов – также как и с монастырских дворов). От воинского набора и выплаты денег на служилых людей освобождались лишь малообеспеченные стольники, стряпчие, дворяне московские и жильцы – в поместьях и вотчинах которых проживало не более 10 крестьян и бобылей.
Посошная и подымовная служба посадских и уездных людей отличалась обязательностью. Военную повинность по выставлению для участия в военных действиях ратников несло городское население в целом. Набор ратников с городов производился в случае военной опасности с определенного количества дворов. Как правило, воины были вооружены пищалями и несли пешую и конную службу. В 1545 г. во время подготовки похода на Казань из Новгорода и его пригородов в армию взяли 1973 ополченца с обычным вооружением: по 1 ратнику с 3 "белых с нетяглых дворов" (таковых оказалось 1111 дворов, выставивших 370 человек) и по 1 воину с 5 тяглых дворов (соответственно 8013 дворов и 1603 человека). Первоначально, с того же числа дворов власти собирались призвать на службу 1000 пеших и 1000 конных пищальников, но ограничились мобилизацией 1354 вооруженных огнестрельным оружием воинов, часть которых (667 чел.) несла пешую службу, остальные - конную.
Значительными были сборы земских людей в период Ливонской и Смоленской войны, в годы Смутного время, больших работ на южных засеках.
Из наказов головам, посылавшихся для сбора ратников перед большими походами Ливонской войны, узнаем, каких людей должны выставить города. Каждый ратник обязан был иметь следующий "наряд": саадак, рогатину или сулицу, топорик.
О размерах этой повинности можно судить по Пскову, где в 1560 г. с каждой сохи выставлялось по 22 человека. Посошная служба была пешей и "коневой" (с подводами).
В годы Смутного времени даточных и посошных людей власти брали часто и помногу. Так, в 1607 г. в грамоте Василия Шуйского, направленной в Пермь, объявлялось о наборе 70 ратных людей. Пермские посады и уезды выставляли их "с луки и с пищалми, и с топоры, и с рогатинамии со всяким ратным оружьем". Местному воеводе кн. С.Ю. Вяземскому предписывалось приставить к ним командиров – пятидесятников и десятников, выбрав их "из посадских и из волостных из лутчих людей". Непременным условием выдвигалась пригодность мобилизуемых к тяготам предстоящей боевой службы. Срок службы пермичам определили в 3 месяца, установив для них мирское жалованье по 2 рубля на месяц. На всех собранных воинов полагалось взять поручные записи. Особую ценность процитированному документу придает небольшая приписка, из которой становится ясно, что в предыдущем (1606) году в Пермской земле уже собирали даточных людей в "плавную" рать. Все мобилизованные тогда ратники продолжали оставаться на службе, получая денежное и хлебное жалованье из царской казны. Таким обазом они были уравнены в снабжении и обеспечении со служилыми людьми "по прибору". Мобилизации проходили и в других уездах и волостях. Так, в 1607 г. Белозерский уезд направил в собиравшуюся в Москве армию своих посошных людей – по 3 конных и по 3 пеших человека с сохи.
Общая численность посошных людей в войске была велика. В Полоцком походе 1563 г. боевой состав войска равнялся 43 тыс. человек, а посошных людей было около 80 900 человек; в 1577 г. войско состояло из 35 тыс. человек, а посошных, только у "наряда", насчитывалось 12 724. человек пешими и конными.
Значительное число посохи в войске объясняется использованием их главным образом на различных военно-вспомогательных работах. В мирное и военное время посошные люди работали на строительстве крепостей и других укреплений, изготовляли речные суда, прокладывали дороги и возводили строения для ямской службы. Несмотря на достаточно высокое мирское жалованье, выплачивавшееся посошным людям, известны случаи бегства их с тяжелых работ. Так, в 1592 г. направленная на строительство Ельца "посоха", набиралась по 7 человек с сохи, получавших "найм" по 10-12 и даже 13 руб. Тем не менее, все они бежали "от городовова дела". Из-за этого Елецкую крепость вынуждены были достраивать стрельцы и казаки местного гарнизона.
Население приграничных мест несло службу преимущественно по сооружению и охране засек. Посадские люди привлекались к гарнизонной и осадной службе в своем городе. В некоторых южных пограничных городах боевую службу наравне с ратными людьми несло не только посадское (незначительное в этих краях) население, но и уездные люди - крестьяне, имевшие огнестрельное оружие и умевшие с ним обращаться.