"Если штат Южная Каролина хочет уйти, - заявляла "Чикаго трибюн" в октябре 1860, - позвольте ей это сделать. И пусть она, подобно больному члену, отрезанному от здорового ствола, гниет там, где упадет" [70].
Большинство северных экстремистов не осознавало в достаточной степени, к каким трагическим для страны последствиям вели их призывы к разделу страны, подхваченные, правда из самых разных соображений, многими ведущими изданиями Севера.
Перед лицом надвигающейся Гражданской войны у многих жителей Севера, особенно у представителей деловых кругов не было четких позиций. И эти колебания ясно отразились на страницах печати, прежде всего "Нью-Йорк трибюн". X. Грили, несмотря на постоянные угрозы отделения Юга, не верил в его возможность:
"Очень легко разрушить Союз на бумаге, но на практике... огромные препятствия возникнут на этом пути. Политические узы, может быть, разорвать сравнительно легко, но социальные и коммерческие связи... могут быть разорваны только после отчаянной борьбы" [71].
В то же время данная газета приветствовала избрание А. Линкольна президентом, утверждая, что это позволит решить насущные для Севера вопросы введения протекционизма и принятия закона о гомстедах.
Перед Севером встал трудный вопрос: какую политику проводить в сложившихся условиях? Большинство жителей Севера требовали решительных действий, призывая на многочисленных митингах к сохранению Союза и наказанию мятежников [72]. Однако такую позицию разделяли далеко не все. Немало было колеблющихся, которых пугала перспектива Гражданской войны. Выражая их взгляды, "Трибюн" заявляла:
"Трудно жить в республике, где одна часть пригвождается к другой штыком... Если рабовладельческие штаты убедятся, что для них лучше быть вне Союза, чем в нем, мы будем настаивать на том, чтобы разрешить им уйти с миром" [73].
В ряде случаев позиция "Трибюн" мало чем отличалась от той, которую занимала ее злейший враг - "Геральд".
"Если наши южные братья думают, что им будет лучше без нас, если они действительно соберутся уйти, - объявлял "Геральд" Беннета 17 января 1861 г., - черт возьми, позвольте им уйти с миром. Мы не можем держать их силой".
Все это не способствовало ясному пониманию ситуации ее многочисленными читателями. Более того, "Геральд" требует изгнать из Союза Новую Англию, где были наиболее сильны аболиционистские настроения, чтобы создать почву для сохранения единства с Югом.
"Остальная часть страны просто устала от Новой Англии, - утверждала "Геральд". - В ней слишком много провинциальной подлости, фанатизма, самомнения, любви к «измам», придирчивой оппозиции лишь бы чему-нибудь и ко всему, систематического внутреннего беззакония, .. .которые наполняют эту секцию страны ненавистью к другим".
Подобная враждебность к Новой Англии и симпатии к Югу были достаточно распространены в штате Нью-Йорк и его деловом и коммерческом центре. Удивительно, что значительное число жителей Нью-Йорка, действительно, были враждебны к применению силы в отношении южных штатов. Собрание сторонников мэра Ф. Вуда, прошедшее в зале Брука 15 декабря 1860 г., - яркое свидетельство подобных настроений. Председатель собрания заявил, что город теряет 20 млн. долл. в месяц с прекращением южных заказов. Это заявление было встречено с пониманием собравшимися торговцами, которые затем единодушно поддержали резолюцию, выражавшую поддержку южанам. В ней говорилось:
"Полагая, что наши южные братья теперь вовлечены в святое дело защиты американской свободы, и пытаются остановить лавину пуританизма Новой Англии, мы испытываем к ним самую сердечную симпатию" [76].
Мэр Ф. Вуд, противник республиканцев, в своем обращении к городскому совету, направленном 8 января 1861 г., предложил, что в случае, если раскол станет свершившимся фактом, Нью-Йорк должен объявить себя свободным и независимым городом, заинтересованным в торговле с обеими секциями.
"С нашими оскорбленными братскими рабовладельческими штатами нас связывают дружественные отношения и глубокая симпатия. Мы не участвовали в войне против их конституционных прав или их внутренних институтов. Наши суда проникли в каждую гавань, энергия и предприимчивость Нью-Йорка нашли путь к каждому штату и городу американского Союза... Поэтому Нью-Йорк имеет право ожидать и должен пытаться сохранять непрерывное общение с каждым штатом" [77].
Идея Ф. Вуда о создании независимого Нью-Йорка имела немало сторонников и торгово-промышленных кругах. Это выступление ясно свидетельствует, что в общественном мнении северян идеи раскола страны, разъединения Союза штатов были достаточно распространены, и многие не видели особой трагедии в этом, если их деловые интересы не пострадают. Поэтому неудивительно, что именно в Нью-Йорке во время Гражданской войны было немало "медянок", тех, кто желал поражения Севера.
Ряд газет Севера, выражавшие интересы торгово-промышленных кругов, связанных деловыми интересами с Югом, такие как очень влиятельная "Нью-Йорк геральд" Дж. Беннета, "Нью-Йорк экспресс" Дж. Брукса, "Нью-Йорк джорнэл оф коммерс" Дж. Холлока были искренне настроены в пользу разрешения сепаратистам выйти из Союза без каких-либо сдерживающих мер со стороны федерального правительства. Дж. Беннет стремился возложить ответственность за раскол страны на республиканцев, вызвавших острое недовольство Юга своим стремлением ограничить распространение рабства на новые территории, а также на вновь избранного президента. Он в своей газете писал, что Линкольн когда-то раскалывал бревна для шпал железной дороги, а теперь он раскалывает Союз [78].
Твердый и последовательный курс на защиту Союза вели только "Ивнин пост", "Тайме" и "Уорлд", которые убеждали в необходимости серьезных мер. Но тиражи этих газет значительно уступали тиражам "Геральд" и "Трибюн". "Ивнин пост" заявляла, что мирная сецессия - абсурд, что попустительство правительства подорвет веру в его способность навести порядок. "Если штаты отделяются, это означает мятеж, а сецессионисты - предатели", - постоянно твердила эта газета [79].
По мнению многих политиков и редакторов северных газет, в основе назревавшей Гражданской войны лежала борьба за власть в Союзе. Победа на президентских выборах в 1860 г. республиканцев закономерно вела к утрате Югом монополии политического доминирования. Размышляя о причинах возможного отделения Южной Каролины, редактор "Нью-Йорк тайме" Дж. Рэймонд пришел к выводу, что они кроются в усилении политических позиций Севера:
"Юг рассматривает избрание Линкольна как решающее доказательство того, что северное преобладание в Союзе есть совершившийся факт... Все секционные возмущения, политические пароксизмы последних 20 лет были не более чем отчаянным сопротивлением Юга тому, что, как он чувствовал, является неизбежным ходом событий" [80].
Настоящий кризис, по мнению редактора "Нью-Йорк таймс", последняя и самая важная глава в истории южного сопротивления, потому что Юг использовал свои последние резервы.
Северяне не признавали законности сецессии и не считали, что право на выход из Союза было закреплено в конституции 1787 г. Продолжая свой анализ событий в связи с отделением Южной Каролины, Дж. Рэймонд писал о том, что это является мятежом против законной власти и развязыванием гражданской войны.
"Южная Каролина может хоть дважды в год объявлять себя вышедшей из Союза, если ей так нравится... - писала "Нью-Йорк таймс". - Но это ни в малейшей степени не умаляет обязанность каждого человека на ее территории подчиняться законам, принятым Конгрессом... Федеральное правительство... имеет дело с частными лицами и требует повиновения своим законам именно от них. Если они отказываются, оно может принудить их к повиновению. Если же штат вмешивается и сопротивляется попыткам такого принуждения, значит штат «объявляет войну» федеральному правительству... мятежную войну, войну революционную. И вопрос только в том, имеет ли федеральное правительство право подавить мятеж, пресечь покушение на свою власть. И мне кажется это все равно, что спросить: правительство ли это вообще или только подделка".
Вывод Рэймонда: "Сецессия означает войну" [81].
На подобных позициях стоял и У. Брайант. В передовой статье, названной "Мирная сецессия - нелепость", он утверждал:
"Никакое правительство не может спокойно существовать ни одного дня, если оно допускает доктрину мирного раскола, поскольку оно не может иметь в таком случае никакой безопасности и никакого будущего. Нет, если отделяется штат, то это значит, что он находится в состоянии мятежа, и сторонники сецессии - предатели. Те, кто наделен исполнительной властью, проявляют трусость и нарушают свою присягу, если они не в состоянии использовать весь арсенал законных средств, чтобы подавить такой мятеж" [82].
Большинство нации ожидало от президента Дж. Бьюкенена мер по предотвращению раскола страны. В своем ежегодном послании Конгрессу 3 декабря 1860 г. он осудил сецессию как лишенную законных оснований, ибо она "совершенно несовместима с характером федеральной конституции". Но при этом Бьюкенен указал, что у главы исполнительной власти нет полномочий удерживать отдельные штаты в федерации:
"После серьезных размышлений я пришел к выводу, что ни Конгресс, ни органы федерального правительства неправомочны при помощи силы заставлять штаты оставаться в Союзе. Истина заключается в том, что наш Союз невозможно построить на крови его граждан, пролитой на полях Гражданской войны" [83].
В течение четырех месяцев между избранием А. Линкольна и его инаугурацией Дж. Бьюкенен обладал исполнительной властью, но не чувствовал ответственности за кризис, в то время как А. Линкольн понимал свою ответственность, но не имел власти. Конгресс, избранный в 1860 г., еще не мог собраться на сессию, тогда как Конгресс, заседавший в декабре 1860 г., испытывал эрозию власти, поскольку южные конгрессмены покидали его в связи с сецессией их штатов. Отрицание Дж. Бьюкененом законности сецессии закончилось признанием собственного бессилия.