Яницкий О.Н.
Постановка проблемы
Экологические катастрофы в США, Объединённой Европе, Канаде, Австралии, Новой Зеландии и т. д. перманентно демонстрируют нам уязвимость даже самых «продвинутых» обществ, не говоря уже о бедных и беднейших странах. Уязвимость социобиотехнических систем есть следствие «рациональных» решений и приоритетов рыночной экономики. Не бывает чисто природных катастроф, в которых не обнаружился бы человек, его приоритеты и цели. Всякая экокатастрофа есть в конечном счёте социобиотехническая катастрофа (пример тому — Фукусима), поэтому для краткости далее употребляется термин «экокатастрофа».
Современное российское общество периодически обременяется экологическими кризисами и катастрофами различного характера и масштаба. По моему мнению, мы уже вошли в период перманентных малых и больших экокатастроф. Более того, если власти не будут обращать внимания на поддержание городских и иных инфраструктур в надлежащем состоянии, то природа навяжет им свой ритм реабилитации. Причины и динамика экономических кризисов и их социальных последствий изучены достаточно хорошо, а процессы комплексной социальной реабилитации населения и его сообществ (вкупе с их социотехнической структурой), пострадавших от экологических катастроф, остаются практически не изученными российской социологией. Следует отличать экокатастрофу от рискогенной среды обитания (среды повышенной опасности), масштабы которой становятся всё больше, но люди постепенно привыкают к ней, и им кажется, что они умеют избегать подстерегающих их опасностей. Специфика экокатастроф в том, что их последствия постепенно сокращают несущую способность нарушенных экосистем, и они из поглотителя рисков превращаются в их накопителя и распространителя, а главное, что эти риски, мигрируя в среде, изменяются, химически трансформируются, многократно увеличивая свою вредоносную силу. Это, пожалуй, самый опасный вид экокатастрофы, поскольку и убойную силу некоторого нового, например, химического соединения, и место и время его выхода на поверхность, и его распространение на обширные территории очень трудно определить. Это — рассеянная катастрофа. Так или иначе, общественное сознание сильно отстаёт от понимания реальной ситуации, в которой оно находится. В обществе всеобщего риска [см.: 1] всё ещё господствует «предиспозиция нормальности». Поэтому нами ставится задача разработки социологической теории среднего уровня реабилитации нарушенных в результате экологических катастроф региональных социобиотехнических систем с акцентом на выявление роли лидеров и практик экомодернизации — как государственных, так и гражданского общества.
Конкретно новизна поставленной задачи заключается в следующем: — впервые будут разрабатываться концепция и способы комплексной социальной реабилитации нарушенных социобиотехнических систем регионального масштаба; это изучение будет междисциплинарным;
— предполагается исследовать риск-рефлексию и практики социальной реабилитации власти, бизнеса, науки, некоммерческих организаций и населения на всех уровнях российского общества;
— будет также изучено взаимодействие природных, социальных и виртуальных сетей в процессе реабилитации;
— особое внимание будет уделено структурно-функциональной организации интернет-систем как института и инструмента реабилитации этих экосистем;
— наконец, предполагается исследовать взаимозависимость процессов реабилитации природных, технических и человеческих экосистем и изменений в культуре лидеров реабилитации и местного населения.
Концептуальные основания исследования
Тема реабилитации — пасынок социологии и политэкономии, которые всегда были сосредоточены на процессах конструирования, производства и воспроизводства как отдельных индивидов, сообществ, так и целостных социобиотехнических систем. Или в последнее время — на адаптации к процессам трансформации в «необычных обстоятельствах» [см.: 2]. Хотя тема создания, разрушения и реабилитации социобиотехнических систем — одна из «вечных» в междисциплинарных исследованиях, поскольку она является частью проблемы социальной динамики в её эволюционных и революционных формах, перехода от индустриализма к постиндустриальному обществу и т. д. Однако в широком спектре исследований данной проблемы (трансформация институтов, организаций, форм производительной деятельности, коллективных действий и общественного сознания), проблема реабилитации социобиотехнических систем (например, малого города и его природного окружения) занимает до сих пор скромное место.
Социологи, в отличие от специалистов-экологов, в том числе гуманитарно ориентированных, которые всегда занимались социальными проблемами восстановления нарушенных экосистем (из российских — Д.Н. Анучин, Д.Л. Арманд, В.В. Докучаев, В.М. Захаров, Н.Ф. Реймерс, В.Е. Соколов, А.В. Яблоков, а из зарубежных — Р. Дюбо, Б. Уорд, Ф. ди Кастри, Р. Мэрфи, Э. Уайт и, в особенности, Деннис и Донелла Медоузы, Й. Рендерс, У. Бернс и другие авторы докладов Римскому клубу), акцентируя своё внимание на природных, социально-экономических или культурных причинах экологических катастроф, весьма мало интересовались проблемой именно реабилитации нарушенных экосистем. Здесь сказались междисциплинарные и межведомственные барьеры, когда каждая отрасль науки и связанные с нею практики занимались своим узким делом: почвоведы и экологи — мелиорацией, урба нисты — реконструкцией городов, социологи — оциальной динамикой и культурными сдвигами в образе жизни. Впервые проблема реабилитации социобиотехнических систем как теоретическая была поставлена О.Н. Яницким [см.: 3; 4] (Yanitsky, 1982, 1988) в ходе его участия в программе ЮНЕСКО «Человек и биосфера». Однако в годы перестройки и реформ из-за упадка науки и разрушения прежних форм хозяйствования, осложнённых чередой катастроф и локальных войн, разрабатывать эту тематику не представлялось возможным. Предполагалось, что рынок решит все трансформационные проблемы в ходе своего развития сам. Однако полувековая борьба за закрытие Байкальского ЦБК, авария на Саяно-Шушенской ГЭС и пожары лета 2010 г. показали, что проблема реабилитации нарушенных социобиотехнических систем чрезвычайно теоретически и практически актуальна для России. Фактически речь идёт о модернизационно ориентированной реабилитации этих систем.
Основные направления исследований в мировой науке по теме проекта или близкие к ней следующие:
(1) глобальные риски и усиление социального неравенства в регионах и местностях [см.: 5–12];
(2) ожидаемые негативные социальные трансформации социобиотехнических систем всех уровней вследствие изменения климата
и усиления социального неравенства [см.: 9; 13; 14], которые неизбежно затронут природные экосистемы и человеческие сообщества;
(3) экологическая модернизация: общая теория, региональная специфика, практики, перспективы [см.: 15–18];
(4) самоорганизация человеческих сообществ, подвергнутых риску [см.: 19–21];
(4) коллективные и индивидуальные лидеры предупреждения экокатастроф с тяжелыми социальными последствиями [см.: 21; 22];
(5) изучение социально-экологического метаболизма: в теории и применительно к городским экосистемам;
(6) роль информационных технологий в предупреждении катастроф и создании виртуальных сообществ для помощи пострадавшим и реабилитации экосистем [см.: 10];
(7) роль международных неправительственных организаций в восстановлении природных экосистем и рациональном природопользовании (работы международной неправительственной организации “Forest Stewardship Council”, 2009 [см.: 23]);
(8) разработка методов «экологической дипломатии» [см.: 24, 25]; (9) создание интернет-платформ для сбора, обработки и сведения информации из разных источников в унифицированные карты информации об экологических катастрофах и необходимой помощи пострадавшим по аналогии с платформой Ушахиди [см.: 26; 27];
(10) экологическое воспитание детей и молодёжи [см.: 8; 28; 29]; (11) изучение локального знания, его структуры и факторов его формирования для понимания видения катастрофической ситуации «снизу» [см.: 30; 31].
Особо следует подчеркнуть важность изучения процессов социально-экологического метаболизма, поскольку формы, методы и ресурсы, требуемые для реабилитации, зависят от многосторонних процессов трансформации одних рисков в другие, их накопления и рассеивания в среде и т. д. Как показала катастрофа в Японии, она в той или иной степени повлияла на весь мир, на его экономику, политику, идеологические предпочтения, миграционные процессы и многое другое [см.: 32].
ПОНЯТИЕ РЕАБИЛИТАЦИИ
Исходя из сказанного, в данной работе процесс реабилитации рассматривается в рамках структурно-функционального и активистского
анализа, чем отличается от большинства отечественных и зарубежных работ по социальной политике, общая черта которых — это определение набора мер, необходимых для реабилитации. Наш подход отличается и тем, что он концентрируется на катастрофических случаях и их долговременных последствиях, тогда как работы по социальной политике имеют дело прежде всего с «нормальными» случаями реабилитации, когда население самостоятельно прибегает к помощи тех или иных государственных учреждений и служб.
В нашем понимании реабилитация есть непрерывный многосторонний процесс, запускаемый практически одновременно с началом катастрофы, суть которого — оказание первой и последующей помощи пострадавшим, равно как и поиск и захоронение тех, кому помощь уже не нужна. Одновременно социальная реабилитация есть процесс обустройства (реконструкция) среды обитания, в которой будут находиться пострадавшие от катастрофы: сначала — создание минимально необходимых условий для выживания, а затем — постепенная их «достройка» до условий, приближающихся по качеству жизни к прежним.