Проект указа поручает Кабинету министров СССР принять согласованное с правительством Казахской ССР постановление, в котором предусмотреть утверждение программы социально-экономического развития, улучшение условий, жизни и медицинского обслуживания населения районов Семипалатинской, Карагандинской и Павлодарской областей, прилегающих к испытательному полигону.
Проект постановления Кабинета министров СССР предусматривал компенсационные выплаты и меры по оказанию практической помощи пострадавшим районам трех областей. Мы остро нуждались в строительных мощностях, поэтому по нашему настоянию в проект постановления правительства были включены конкретные предложения по широкомасштабному участию строительных организаций ВПК в социальном обустройстве Семипалатинской области. Наши предложения были расписаны пообъектно.
Именно усилиями строительных организаций ВПК мы хотели построить ряд важнейших объектов социальной сферы, прежде всего здравоохранения, тем более что предусматривалось в течение трех лет построить в областном центре и прилегающих районах 15-17 таких крупных объектов, а также ряд объектов водоснабжения и электрообеспечения. В проекте была заложена обширная программа оздоровления.
Предусматривались поставки медицинского оборудования и медикаментов, строительных механизмов и техники, оборудования для пищевой промышленности, металлических труб, металлопроката, автобусов, легковых автомобилей для продажи населению.
Учитывались интересы по социальной защите жителей Курчатова. Как бы то ни было, закрытие полигона для них - жизненная драма. Биографии многих теснейшим образом связаны с действием полигона. Люди не виноваты в той беде, которую он принес региону,- они здесь жили и работали.
Одновременно проектом постановления ставилась задача в конце декабря 1991 года провести на полигоне совместно с американцами два подземных ядерных взрыва мощностью до 20 килотонн каждый.
При этом гарантировались необходимые меры безопасности, обеспечивался контроль наблюдателей из представителей общественности Союза, республики, области, а также международный контроль.
Военно-промышленный комплекс объяснял проведение этих взрывов необходимостью завершения выработки взаимной с США договорной программы контроля за ограничением испытаний ядерного оружия, вообще за разработкой методов контроля за подземными ядерными испытаниями, чтобы где-либо и кто-либо тайно не проводил ядерные взрывы. Мы понимали, что такой контроль нужен; ибо ряд стран мира стремятся к созданию своих ядерных бомб. Такой контроль нужен был и для всеобщего запрета ядерных взрывов в будущем.
Словом, проекты указа Президента и постановления правительства СССР представляли собой обдуманные и взвешенные документы. Они были построены на компромиссе взаимных интересов государства, республики, пострадавших регионов.
В целом это были вполне реалистические проекты, и на завершающем этапе задача ставилась четко. Однако они содержали в себе тайную «бомбу». Одновременно с выплатой населению компенсаций и мерами по социальному обустройству предлагалось провести на полигоне в декабре 1991 года два последних взрыва. Правда, эти взрывы были ограниченной мощности — до 20 килотонн, точнее, 15 килотонн, их предполагалось провести интервалом в 30-40 секунд на глубине 600 метров, то есть практически они должны были идти как один взрыв и не дали бы никакого сейсмического колебания.
Работа по подготовке проектов указа и постановления была завершена в марте. Руководству области предстояло определить свою позицию. Мы понимали, что в течение двух с половиной лет две проблемы — компенсация и взрывы — шли независимо друг от друга, параллельно и теперь взаимоисключающие интересы ВПК и наши для своего решения сошлись одновременно в одном документе. Если судить объективно, то это вполне естественно — каждое ведомство, каждый регион имеет свои интересы. Еще древние римляне говорили: впереди любого дела прежде всего стоят интересы.
В ходе рассмотрения этих документов мы сразу же высказали свои замечания о том, что сочетание в одном документе компенсаций и двух взрывов вызовет негативную реакцию со стороны населения, необходимо разделение этих вопросов. Но когда документы были получены, а направлялись они в официальный орган, то, не отвергая их в целом, мы рассматривали оба варианта: с двумя взрывами и без них. После всестороннего изучения всех обстоятельств и реальной обстановки в регионе и посоветовавшись, мы решили не отвергать два взрыва, но, допуская их, подчеркивали, что последнее слово за народом, только за народом. Чтобы не было кривотолков, разъяснили в трудовых коллективах и на встречах с активом, что представляют собой эти два взрыва, почему на них настаивает ВПК, а также суть и содержание проектов указа и постановления.
Допуская возможность двух взрывов, мы исходили из той реалии, что прекращение ядерных испытаний на Семипалатинском полигоне, следовательно, его закрытие — вопрос уже решенный, ажиотажа можно было бы и не поднимать. Глобальной проблемой для нас оставалось оздоровление больного региона. Ликвидировать последствия ядерных испытаний - вот что должно быть сейчас самым приоритетным, подчёркивали мы. Предстоит оздоровить население, экономику, экологию, создать пострадавшему населению хотя бы первоочередные необходимые условия жизни.
После атомной бомбардировки Х1фосимы и Нагасаки эти печально известные города были превращены в руины, неисчислимыми были жертвы, казалось, не одно поколение населения этих городов обречено на медленное вымирание от ионизирующей радиации.
Прошли десятилетия. И что мы видим сейчас? Хиросима и Нагасаки стали лучшими по условиям жизни, здесь людям предоставлены широкие возможности для комплексного лечения и оздоровления, для развития интеллектуального потенциала. В Хиросиме самая высокая продолжительность жизни в Японии.
Разве непонятно, что все это — результаты массированной ликвидации последствий, и в этой общенациональной акции принимало участие в первую очередь государство.
Безусловно, выплата компенсации - святое дело, это неоплаченный долг государства пострадавшему населению. Но ратуя за компенсацию, многие не думают о том, что эти единовременные денежные средства, если даже они будут выплачиваться в течение пяти лет, дадут людям лишь малую толику облегчения. Деньги быстро разойдутся. Значит, компенсация — это еще не ликвидация последствий. Есть непреходящие ценности, которые никто не имеет права игнорировать — это жизнь и здоровье людей. За сорок с лишним лет полигон поломал судьбы не одного поколения.
В районах, прилегающих к полигону, — повсеместная социальная беднота, люди терпят бедствие от недостатка учреждений культуры, бытовой неустроенности, особенно плохо поставлено здравоохранение. Накопилось много острых социальных проблем в областном центре.
Ускоренное социальное обновление — в этом, именно в этом, заключается ликвидация последствий.
Реально нам нужны были средства, ресурсы, строительные мощности.
Семипалатинск - это не Усть-Каменогорск, не Павлодар, не Караганда, где промышленные предприятия дают высокие прибыли и доходы. В 1990 году вся промышленность области дала 165 млн. рублей прибыли, половина из которых изъята в бюджет центра, и в то же время в соседних индустриальных областях одно высокорентабельное предприятие дает прибыли больше, чем вся промышленность Семипалатинской области. С таким малым объемом прибылей мы далеко не уйдем.
Экономически область слаба. При наличии значительных потенциальных возможностей соседство с полигоном сдерживало ее развитие.
И новые обстоятельства сложились не в пользу пострадавшего региона. Страна повержена в экономический хаос; идя к рынку, мы переживаем труднейший период коренной ломки старых экономических структур. Тяжелейший кризис как бы отодвинул беды, связанные с последствиями деятельности полигона, на второй план. Сложилась реальная угроза того, что, оставшись один на один со своими экологическими и социальными проблемами, область должна выходить из положения собственными силами. И это при крайне ограниченных возможностях.
Состоятся или нет два испытания, независимо от этого, ядерных взрывов на Семипалатинском полигоне с января 1992 года не будет. Это было понятно. А вот трагические последствия сорока лет останутся. Как их ликвидировать? Нас особо волновала именно эта проблема. Вот почему, взвесив все «за» и «против», мы допускали возможность двух взрывов при условии получения программы оздоровления региона, как это было заложено в проектах указа и постановления.
Бывают в жизни такие моменты, когда надо пойти на отступление, чтобы получить больше выигрыша. В данном случае мы были глубоко убеждены, что, соглашаясь на два испытания ограниченной мощности, проявляем определенную гибкость, ставя заботу о социальном благополучии людей выше политики. При этом осознавали, что будут огромные сложности. Прежде всего, это общественное мнение. После столь бурных событий вокруг полигона людям трудно будет сразу разобраться, где популизм, где реализм. Как все это донести до сознания людей. Когда выступаешь перед трудовыми коллективами, объясняешь ситуацию, многие относятся к нашей позиции с пониманием.
Но появились люди, которые стали открыто и громко заявлять: ничего не надо, лишь бы не было взрывов. Мы разделяли их тревогу и аргументы. Но в раскаленной эмоциями обстановке объяснять, что амбициями мы не осилим последствия, было невозможно.
Меняя тактику своих действий, поставили во главу угла взаимопонимание с ВПК. Теперь, когда полигон по существу закрыт, от противостояния надо было перейти к взаимопониманию. Ведь, в конце концов, эксплуатируя полигон, военные выполняли свой долг перед государством.