Семипалатинский полигон (стр. 16 из 33)

Борис Васильевич произвел на меня сильное впечатление. Спокойный, располагающий к себе и своим умом, и эрудицией, и знанием жизни. Вся его научная и практическая деятельность связана с полигоном. Здесь он после окончания Московского физико-технического института с 1958 года, а с 1962 года — Главный конструктор. Понятны глубокие переживания за судьбу полигона. Конечно же, не мог он не понимать той ситуации, которая сложилась в регионе за последние годы.

Подчеркивая свое глубокое уважение к этому человеку, я подтвердил невозможность проведения трех взрывов. При этом вину за создавшееся критическое положение возложил на государство, которое забыло об интересах и правах населения вокруг полигона.

В одном из разговоров по ВЧ народный депутат СССР от Семипалатинской области, в то время начальник Генштаба Объединенных Вооруженных Сил стран Варшавского Договора генерал армии В. Н. Лобов рассказал о том, что Указом Президента СССР делается' попытка продлить взрывы на Семипалатинском полигоне. Владимир Николаевич в душе был за прекращение ядерных взрывов на Семипалатинском полигоне, но по долгу службы не мог открыто выступать против. Он у нашего населения пользовался большим авторитетом, побывал во всех районах. Сообщение Владимира Николаевича, сказанное мимоходом, как бы между прочим, меня серьезно насторожило. Вновь решил опередить события. Обращаюсь с письмом к Президенту СССР.

«... Не осуждайте за назойливость. Мне стало известно о том, что военно-промышленный комплекс намерен, теперь уже Указом Президента СССР, добиться продолжения ядерных взрывов на Семипалатинском полигоне. Если действительно произойдет так, то это будет тяжелейшим ударом для народов нашего региона и последствия могут быть непредсказуемы...».

Президент направил письмо руководителям ВПК. Несколько позже бывший первый секретарь Курчатовского горкома партии Н.М. Сафронов рассказал мне о том, что он был в ВПК, В.А. Букатов возмущенно удивлялся: «Откуда у Бозтаева такая информация? »

Общественное движение за прекращение испытаний и закрытие полигона между тем набирало силу, к нему присоединились шахтеры Караганды, одним из лидеров которых был М. Нуртазин, позже избранный народным депутатом республики, а с ними военно-промышленному комплексу, руководству страны приходилось считаться. Еще свежа была память о забастовках шахтеров Кузбасса, Донбасса, Воркуты, всколыхнувших всю страну. Понятно, что требования карагандинских шахтеров о немедленном прекращении испытаний на полигоне и его закрытии были приняты во внимание.

Представители казахстанских угольщиков ездили в Москву, неоднократно бывали в Семипалатинске, в районах, на полигоне.

Мы сразу же почувствовали мощную поддержку. Шахтерская солидарность придавала уверенности.

В борьбе за прекращение испытаний на Семипалатинском ядерном полигоне использовшшсь все возможные подходы. Пытались мы внести этот вопрос и в повестку дня сессии Верховного Совета СССР. Однако среди депутатов была довольно солидная и влиятельная группа, настроенная против закрытия полигона. Ею среди депутатов было распространено заявление в поддержку полигона, где усилия как руководства, так и народного движения трактовались как намеренные действия, направленные на ослабление ядерного щита Родины.

В распространенной среди народных депутатов СССР записке, подписанной большой группой народных депутатов от депутатской группы «Союз», говорилось: «... в суждениях, связанных с деятельностью полигона, наряду с вполне понятной и требующей самого пристального внимания обеспокоенностью населения приполигонного региона, проживающего в определенной зоне риска и в течение слишком долгого времени лишенного достоверной информации, испытывающего социальную неустроенность и не получающего должной компенсации, все-таки в этих суждениях много некомпетентности, передергиваний, митинговых страстей.

Мы думаем, что чисто эмоциональный и крайне безоглядный клич «Закрыть полигон!» может подтолкнуть к неправомерным и дорогостоящим шагам. На наш взгляд, нужны взвешенные решения, и для их поиска нужно не пожалеть ни времени, ни сил...».

О посещении нашего региона группой Ю. Н. Щербак, группа народных депутатов СССР писала так: «Считаем, что посещение Семипалатинской области депутатской группой Верховного Совета СССР под руководством Ю. Н. Щербак в январе сего года не позволило сделать правильные выводы по экологической обстановке вокруг полигона, а наоборот, неосторожными и необъективными заявлениями некоторых депутатов оно подогрето.

Мнение специалистов полигона не учтено, ни один из аргументов не проверялся, а оценка дана по эмоциональным выступлениям на митингах и встречах жителей региона».

Депутатская группа «Союз» активно продолжала отстаивать свою позицию.

В записке народного депутата СССР от Восточно-Казахстанской области Н. Петрушенко от имени группы депутатов от депутатской группы «Союз» на имя Председателя Верховного Совета СССР А. И. Лукьянова говорилось: «Экономически целесообразно было бы не заниматься авантюрой переноса полигона на Новую Землю, а, посетив полигон, потребовать отчета от правительства о состоянии ядерных исследований. С целью убедить в безопасности ядерных испытаний очередной ядерный взрыв произвести в присутствии всех депутатов СССР и Казахской ССР, членов правительства».

Полигонное настроение среди членов Верховного Совета СССР было значительное, тем более что в поддержку полигона со специальным обращением к Верховному Совету СССР выступил ряд видных ученых, и усугубляло положение особое мнение Председателя Верховного Совета А. И. Лукьянова, который безоговорочно встал на сторону группы «Союз».

Тщательно, взвесив все это, мы не стали сильно настаивать на своих намерениях о внесении вопроса в повестку дня сессии Верховного Совета, и как показало время, оказались правы: было не исключено, что в обстановке эйфории в поддержку полигона, охватившей депутатский корпус, наше предложение потерпело бы поражение.

Вскоре ЦК Компартии Казахстана выступил с заявлением о недопустимости дальнейшего проведения испытаний на Семипалатинском ядерном полигоне. Через неделю, 22 мая 1990 года, было принято постановление Верховного Совета Казахской ССР «О ядерном полигоне в Семипалатинской области».

В постановлении, в частности, говорилось: «... запретить проведение ядерных взрывов и испытаний всех видов оружия массового уничтожения на полигоне в Семипалатинской области и других полигонах на территории Казахской ССР».

Казалось бы, период противостояния подходит к концу. Однако нас постигло еще одно разочарование. В октябре 1990 года как бы в ответ на постановление Верховного Совета республики, очевидно, под давлением ВПК, М. С. Горбачев подписал решение Совета Обороны о продлении испытаний на Семипалатинском ядерном полигоне до 1 января 1993 года.

Я знал, что этот документ не имеет юридической силы, потому что под ним стояла подпись М. С. Горбачева как Председателя Совета Обороны, что это не Указ Президента. Тем не менее в душе поселилась тревога.

Борьбу за прекращение взрывов и закрытие полигона мы начали, почти ничего не зная о последствиях ядерных испытаний. За время противостояния постепенно, шаг за шагом, наши знания углублялись и расширялись, а к завершающему этапу они обрели ту четкость, на основании которой возможной стала разработка программы оздоровления населения, экологии всего пострадавшего региона.

ПОСЛЕДСТВИЯ (Часть 1)

Новый этап в естествознании, начавшийся в конце прошлого столетия рядом крупнейших открытий, таких, как радиоактивность, строение атома и его ядра, привел к коренной ломке старых представлений о природе.

Это подняло человечество на новую ступень развития, одновременно подняло и его ответственность перед природой и общечеловеческими ценностями.

Встала новая проблема - обеспечения радиационной безопасности окружающей среды: еще в то время стало ясно, что живая клетка распадается под действием энергии от ядерных реакций. Встал вопрос величайшей ответственности защиты самой жизни и среды ее существования. Тем не менее начавшийся процесс изучения и использования атомной энергии стал необратимым.

Маршал Г.К. Жуков в своих воспоминаниях писал: «Не помню точно, какого числа, в ходе Потсдамской конференции в 1945 году после одного из заседаний глав правительств президент Г. Трумэн сообщил И.В. Сталину о наличии у США бомбы необычайно большой силы, не назвав ее атомной.

В этот момент У.Черчилль впился глазами в лицо И.В. Сталина, наблюдая за его реакцией. Но тот ничем не выдал своих чувств, сделав вид, будто ничего не нашел в словах Г. Трумэна. Черчилль, как и многие другие англо-американские деятели, потом утверждал, что, вероятно, И.В. Сталин не понял значения сделанного ему сообщения».

На самом деле еще в 1943 году, после информации немецкого физика-коммуниста К. Фукса о широком развертывании работ в США, правительство СССР поручило И.В. Курчатову возглавить первый атомный научный центр и все работы по атомной проблеме.

Вопрос состоял только в том, кто идет впереди, кто отстает. В результате утечки «мозгов» из Европы в Америку накануне второй мировой войны США явно шли впереди.

Первое в мировой истории испытание ядерного оружия было произведено Соединенными Штатами Америки 16 июля 1946 года в штате Нью-Мексико. Через три недели, 6 августа, на японский город Хиросиму была сброшена атомная бомба колоссальной разрушительной силы, эквивалентной 20 тысячам тоннам тротила. Прогрессивное человечество было потрясено действием американских военных.