В стране набирали силу демократия и гласность, наше общество шло к правовому государству. Это вселяло уверенность в правоте начатой борьбы. Мы получили мощную поддержку созданного по инициативе Олжаса Сулейменова движения «Невада - Семипалатинск», которое быстро приобрело авторитет в народе, потому что программные цели отвечали чаяниям людей - борьбе за безъядерный мир, против ядерных взрывов.
В тот период шла кампания по выборам народных депутатов СССР. По нашей области один округ, куда входили сельские районы, освободился. Никто из баллотировавшихся на альтернативной основе кандидатов не получил нужного большинства. А у Олжаса, баллотировавшегося в Алма-Ате, возникли сложности. Мне позвонил Председатель Совета Министров республики Н. А. Назарбаев. Кратко рассказал об обстановке, сложившейся вокруг Олжаса Омаровича, и попросил нашей поддержки на выдвижение его кандидатом в народные депутаты СССР от Семипалатинской области.
— Сулейменов поможет Вам. В его лице Вы найдете хорошую поддержку в антиполигонном движении, — сказал Нурсултан Абишевич. На следующий день с такой же просьбой позвонил Г. В. Колбин. Мне было известно, что Олжас Омарович получил предложения баллотироваться от ряда областей республики, в том числе от трудовых коллективов нашей области.
Он выбрал Семипалатинскую область, и с большим успехом был избран народным депутатом СССР.
Я счел своим долгом информировать Генерального секретаря ЦК КПСС о положении дел вокруг полигона. А вскоре состоялся апрельский (1989 г.) Пленум ЦК КПСС, участником которого мне довелось быть. По приезде в Москву я сразу же записался на прием к М. С. Горбачеву.
После Пленума М. С. Горбачев принял записавшихся шестерых первых секретарей ЦК компартий союзных республик, крайкомов и обкомов партии всех вместе. Беседа о ходе перестройки, об обстановке на местах и текущем моменте длилась почти три часа. В конце беседы, обращаясь ко мне, Михаил Сергеевич сказал:
— Михаил Сергеевич, все-таки задержу ненадолго ваше внимание, расскажу сейчас, — обратился я к нему.
Он согласился. Когда мы остались одни, я выложил все, что знал о полигоне, ядерных испытаниях и их влиянии на здоровье людей и окружающую среду.
— Вашу информацию я прочитал, в курсе происходящих событий. Этот вопрос вынесем на Политбюро ЦК, пригласим вас на заседание, тогда расскажете.
Я подумал: неизвестно, когда состоится заседание Политбюро и будет ли оно рассматривать наш вопрос.
— Михаил Сергеевич, все-таки задержу ненадолго ваше внимание, расскажу сейчас, — обратился я к нему.
Он согласился. Когда мы остались одни, я выложил все, что знал о полигоне, ядерных испытаниях и их влиянии на здоровье людей и окружающую среду.
Михаил Сергеевич слушал меня не перебивая и затем сказал:
— Этот вопрос рассмотрим.
Дальше события развивались так…
ПРОТИВОСТОЯНИЕ (Часть 4)
21 апреля 1989 года на полигоне прогремел очередной взрыв мощностью 50 килотонн. Это был ответ военно-промышленного комплекса на набиравшую силу борьбу за прекращение испытаний и закрытие полигона. Этим взрывом он подтвердил свое твердое намерение продолжать испытания. Всесильное ведомство как бы бросало нам вызов: мол, смотрите, будьте осторожны...
В те дни я находился в Москве на совещании.
На другой день после прибытия в Москву поздно вечером в моем номере в гостинице «Октябрьская» раздался телефонный звонок - звонил секретарь ЦК КПСС О. Д. Бакланов, ведавший вопросами обороны. Он просил встречи, между тем я и сам собирался к нему на прием. Мы договорились на следующий день встретиться.
Но прежде чем встретиться с Баклановым, ознакомился с проектом постановления Политбюро ЦК «О Семипалатинском ядерном полигоне». О подготовке такого документа мне было известно. Я связывал с этим надежду на определенность.
Подготовка постановления Политбюро ЦК КПСС по Семипалатинскому ядерному полигону велась без учета нашего мнения. Иными словами, мы в этом деле не принимали участия. Документ завизировал первый секретарь ЦК Компартии Казахстана Г. В. Колбин, однако Председатель Совета Министров Казахской ССР Н. А. Назарбаев отказался ставить свою визу, потребовал от Бакланова включить специальный пункт по обследованию здоровья пострадавшего населения, а затем провести в Семипалатинске межрегиональную научно-практическую конференцию. По его настоянию этот пункт был включен в проект постановления.
Меня ждало глубокое разочарование. Проект постановления никого ни к чему не обязывал. В нем пестрели общие фразы политического характера, был и такой дежурный пункт, как «усилить разъяснительную работу среди населения», не было главных вопросов - о прекращении ядерных взрывов, об оказании помощи области, о компенсациях. И только одно ценное предложение Н. А. Назарбаева - о медицинском обследовании населения и проведении в Семипалатинске межрегиональной научно-практической конференции.
Эти свои замечания к проекту я высказал Бакланову. Он ответил, что уже поздно вносить поправки — постановление направлено Генеральному на подпись, всеми членами Политбюро завизировано. И оно было вскоре подписано.
Между тем от своих намерений ВПК не отказывался. Шло время: дни, недели, месяцы. Один за другим гремели взрывы. Всего их было семь в течение года. Однако под массированным напором протеста общественности, охватившего не только нашу область, но и соседние Карагандинскую, Павлодарскую и другие регионы, ВПК вынужден был отказаться от своей жесткой позиции. Прогремели не 18 взрывов, предусмотренные программой, а семь. Семь взорванных зарядов были ограниченной и повышенной мощности, остальные одиннадцать испытаний, в основном большой мощности, не состоялись.
В конце сентября 1989 года мне позвонил по ВЧ ответработник Отдела правоохранительных органов ЦК КПСС и сообщил, что подготовлен проект постановления по Семипалатинскому ядерному полигону. Он сообщил также, что определен срок прекращения испытаний —1 января 1995 года. Проект согласован со всеми и направлен на утверждение. Это был ответ на наши записки и предложения.
Это известие ошеломило, я не мог найти себе места от охватившего меня беспокойства, от тревоги и душевного возмущения. Это было подобно подлому удару в спину... Еще целых пять лет ядерных взрывов! Что станет за эти годы с людьми, природой, со всем нашим многострадальным регионом? Как сказать об этом сроке народу, чем оправдать это жестокое по своей сути решение, а главное — действия Центра? Как согласовать лозунг о строительстве обновленного, гуманного социализма с этим решением? Ведь по сути оно опровергало гуманные цели перестройки.
Позже, ознакомившись с проектом постановления, я окончательно убедился, насколько далек был Центр от судеб людей, пострадавших в результате ядерных испытаний на Семипалатинском полигоне. В проекте постановления не было ни одной строки о компенсационной помощи населению. Это при том, что ежегодно производится 14-18 взрывов.
Собрал членов бюро обкома, стали советоваться. Надо сказать, что их поддержка, полное совпадение наших мнений по проблеме полигона помогли мне, укрепляя в мысли, что действуем правильно, что в любой, самой трудной ситуации не имеем права идти против совести, а значит — против интересов людей.
Через день после звонка из ЦК КПСС, 23 сентября отправляю письмо лично М. С. Горбачеву следующего содержания.
«ЦК КПСС
товарищу Горбачеву М. С.
Уважаемый Михаил Сергеевич!
Считаю своим долгом информировать ЦК КПСС о положении дел в Семипалатинской области Казахской ССР в связи с продолжающимися на ее территории ядерными испытаниями.
Как известно, ядерный полигон в районе Семипалатинска действует свыше 40 лет. Все эти годы область оказывала необходимую помощь и внесла свой вклад в совершенствование ядерного оружия и укрепление обороноспособности страны.
Вопрос раньше о полигоне не поднимался по ряду известных причин. Сейчас обстановка иная. Мы стали более открытыми перед народом, называя вещи своими именами.
В соответствии с постановлением Политбюро ЦК КПСС 17-19 июля текущего года состоялась научно-практическая конференция, обсудившая вопрос «Здоровье населения и экологическая обстановка в г. Семипалатинске и Семипалатинской области Казахской ССР».
Конференция выявила многие ситуации, которые ранее не были известны народу и местным органам.
За четырнадцать лет активных наземных и воздушных ядерных испытаний в 1949-1963 годах и 1965 году, проведены сотни взрывов, население прилегающих районов подвергалось воздействию ионизирующей радиации, чем нанесен значительный ущерб здоровью людей.
От облученных родилось уже второе поколение детей, которое подвержено, вследствие утраты иммунных свойств, заболеваемости, В области в целом, особенно в прилегающих к полигону районах, продолжается рост заболеваемости, детской, материнской и общей смертности. Возрастают смертность, число врожденных уродств, умственно отсталых лиц.
Подземные ядерные взрывы, которые официальные ведомства считают безвредными, вызывают обострение хронических заболеваний, стресс. Уже в первые дни после взрыва люди жалуются на головные боли, сердцебиение, плохой сон, утомляемость, усиление чувства тревоги, резко увеличивается обращаемость населения в медицинские учреждения.
Особенно беспокоит нас возрастающий у населения от подземных ядерных взрывов психоз. С этим не считаться очевидно нельзя. Здоровая психика - это основа рождения и развития здоровых людей.
Полигон расположен на земле, давшей казахскому народу великие умы и, ставшей национальной святыней.
В зависимости от мощности заряда ядерные испытания вызывают подземные толчки силой до 3-4-5 баллов в Семипалатинске, построенном без учета сейсмики. Каждый подземный взрыв - это порывы инженерных сетей и трещины в жилых домах, исчезновение воды в сотнях трубчатых колодцах, снабжающих поселки и скот.