Экологическую политику можно трактовать как систему специфических политических, экономических, юридических и иных мер, предпринимаемых государством для управления экологической ситуацией и обеспечения рационального использования природных ресурсов на территории страны. Целью государственной экологической политики является обеспечение гармоничного, динамично-сбалансированного развития экономики, общества, природы. Разработка и реализация экологической политики являются сложными задачами не только в связи с принципиальной важностью экологических проблем для жизни страны, но и в связи с научной неопределенностью, характерной для многих важнейших прикладных и концептуальных вопросов.
На концептуальном уровне предстоит окончательно определить стратегию взаимодействия человека и природы. В качестве новой парадигмы, как правило, предлагается концепция коэволюции, т. е. развития человека в согласии с природой на основе диалога и равноправного сотрудничества с ней. Однако даже среди ученых нет пока единого толкования коэволюции. Ряд исследователей подразумевают под ней примат природы и сохранение ее в неизменном (или хотя бы в относительно неизменном) виде, другие же считают сохранение «статики» во взаимоотношениях общества и природы утопией. С их точки зрения, речь может идти только о сохранении «устойчивого равновесия» (термин принадлежит Э. Бауэру), т. е. состояния, когда изменение параметров биосферы происходит столь медленно, что человечество способно адаптироваться к переменам и вписаться в практически стабильные биогеохимические циклы (см.: Моисеев Н. Н. Цивилизация на переломе. Пути России. М., 1999).
К тому же переход к парадигме коэволюции как основе государственной экологической политики придется осуществлять в условиях недостоверности даже среднесрочного прогнозирования экологической ситуации, неопределенности оценок вероятности и возможных темпов развития отдельных составляющих мирового экологического кризиса.
Еще в конце 60-х гг. в докладах Римского клуба «Пределы роста» и «Человечество на перепутье» (см.: MeadowsP.L. TheLimitstoGrowth. N.-Y., 1972: Mesarovich М., Pestel Е. Mankind at the Turning Point. N.-Y., 1974; Моделирование глобальных экономических процессов. М., 1984) были сформулированы следующие выводы:
- при сохранении современных систем ценностей, рост населения и рост производства взаимоускоряют друг друга, причем и численность населения и объем производства возрастают экспоненциально даже при приближении к физическим пределам;
-для стран с высоким уровнем развития наибольшую опасность в экологическом отношении представляют развитие атомной энергетики и рост загрязнения окружающей среды, для стран с низким уровнем — прогрессирующее истощение природных ресурсов на фоне роста населения;
-глобальная экологическая катастрофа («экологический коллапс») может разразиться через относительно короткий промежуток времени, уже к середине XXI в.
Не оспаривая принципиальное содержание этих выводов и разделяя мнение об очевидном банкротстве развития экономики, осуществляющегося в предположении безграничной способности окружающей среды к самоочищению, многие исследователи, однако, считают, что «в силу недостатка достоверных сведений о механизме процессов деградации научное прогнозирование последствий современного природопользования или перехода к новым формам управления затруднено» (Меняющихся мир: географический подход к изучению. Советско-американский проект. М., 1996. С. 15). Подтверждают этот вывод, например, материалы официального доклада всемирной метеорологической организации (2000 г.) об итогах изучения возможных последствий парникового эффекта. В докладе отмечается, что при сохранении современных тенденций можно прогнозировать спад производства сельскохозяйственной продукции (Бразилия, Перу, Сахельская зона Африки, Юго-Восточная Азия, Китай, азиатская территория бывшего СССР): вымирание лесов: подъем уровня моря на 25-30 см к 2050 г. и на 1 м 2100 г. Все это может привести к физическому исчезновению ряда островных государств, миграции десятков миллионов людей; в крупных городах возможно возникновение серьезных угроз здоровью людей.
Однако при этом авторы доклада констатируют, что ныне вряд ли возможно однозначно связывать общую тенденцию потепления климата с лавинообразным развитием парникового эффекта, хотя нарушение естественного кругооборота углерода под влиянием антропогенной деятельности не вызывает сомнений. Приведенные оценки верны, если существующие климатические изменения действительно связаны с проявлением парникового эффекта и сохранятся в будущем, но так ли это в действительности. можно говорить лишь с определенной степенью вероятности.
Значительную сложность представляет «техническое наполнение» государственной экологической политики. В качестве примера можно сослаться на весьма актуальную для России проблему утилизации отходов ядерных энергетических установок (см. табл.). Многие подобные технические проблемы требуют разрешения уже сейчас, что связано с неизбежностью волевых решений и потенциальной угрозой отдаленных последствий их неизбежности.
Достаточен ли для долговременного определения основ экологической политики России ее переход к концепции устойчивого развития? Эта концепция в существующем виде не представляет собой некоторой законченной модели (программы, проекта). Фактически она определяет лишь совокупность принципов, следуя которым можно обеспечить общественный прогресс без превышения потенциальных возможностей экологических систем, добиться удовлетворения жизненных потребностей населения и формировать их смещая в некоторую экологически рациональную область. В какой степени это выполнимо в современных условиях, пока не ясно.
Принятие Россией основных положений концепции устойчивого развития можно считать в значительной степени свершившимся фактом. Это закреплено Указом Президента РФ от 4 февраля 1994 г. «О государственной стратегии РФ по охране окружающей среды и обеспечению устойчивого развития», разработанной Правительством РФ Концепцией перехода Российской Федерации к устойчивому развитию, которая утверждена Указом Президента РФ от 1 апреля 1996 г.
Тем не менее концепция государственной экологической политики неизбежно требует уточнений по мере углубления научных знаний и в соответствии с экологической обстановкой в стране. Трудности в выработке экологической политики не сводятся к научной неопределенности в решении конкретных вопросов. Они обусловлены многими факторами, в том числе и воздействием различных групп давления на формирование ее основ. За поддержкой представителями национальных научных, политических и экономических элит той или иной точки зрения стоят качественные различия в распределении природных ресурсов между Федерацией и регионами, корпоративные, а также групповые и иные интересы и факторы.
На существующем технологическом уровне и в рамках неизменной модели мирового развития глобальное оздоровление окружающей среды представляет собой практически неразрешимую задачу, прежде всего по причине колоссального объема необходимых для этого ресурсов. Косвенным подтверждением данного тезиса могут служить следующие факты. За 1992 г. в США природоохранного оборудования было произведено на 80 млрд. долл. и экспортировано на 8 млрд., в Японии соответственно —на 30 и 5 млрд., в ФРГ —на 27 и 11 млрд. долл. (см.: Национальный форум «Экология России»//3еленая книга России. Ч. 2. Кн. 2. М., 1994). Эти данные свидетельствуют и о том, что в развитых странах техническое обеспечение экологической политики превращается в крупную отрасль производства, со всеми вытекающими отсюда последствиями, не только экологическими, но и экономическими, политическими и т. д.
Как же решаются экологические проблемы в Российской Федерации? Коротко можно ответить так: «применительно к бедности». В условиях экономического кризиса природоохранная деятельность финансируется по остаточному принципу, но на фоне эффектных деклараций. Перспектива реальной разработки и практической реализации эффективной государственной экологической политики кажется достаточно зыбкой, если предположить, что последние административно-управленческие реформы (например, понижение статуса Минприроды РФ, упразднение Государственного санитарно-эпидемиологического надзора РФ) отражают подлинное отношение высших эшелонов власти к экологическим проблемам.
Правительство России в определенном смысле оказалось заложником собственного курса на повсеместное внедрение рыночных механизмов в сферу экологии в связи с нехваткой ресурсов и недостаточной отработанностью правовых основ охраны природы. Между тем построение механизмов природоохранной деятельности на базе устаревшей концепции экономического редукционизма, не учитывающей самоценности человеческой жизни и пытающейся свести к стоимостному подходу все факторы, включая и установление «цены жизни человека», уже давно вызывает обоснованную критику отечественных и зарубежных специалистов.
Следует отметить, что конкретные меры, направленные на разрешение экологических проблем, требуют более детальной и всесторонней проработки. Так, например, установление органами власти технически недостижимых на сегодняшний день значений ГЩК загрязнений может привести к тому что предприятию будет выгоднее платить штрафы за выбросы вредных веществ, чем строить и эксплуатировать очистные сооружения, поскольку штрафы неизбежны, а отказ от очистки отходов приносит экономию средств. Поэтому в осуществлении экологической политики необходимо учитывать такие факторы, как экономическую неэффективность большинства «чистых» производств в условиях рыночной экономики (затраты на очистные сооружения экспоненциально возрастают в зависимости от степени очистки и приближаются к общим капиталовложениям в предприятие): конечную эффективность существующих технологий очистки, отсутствие заметного прогресса в создании «чистых» источников энергии и т. д.