Попытка объяснить молодость экологического учета
Как представляется автору, любая форма учета (и в особенности экологический) тесно связана с условиями развития конкретного народа. В первую очередь отмеченная взаимосвязь обусловлена тем, что каждый этнос, народ либо меньшая социальная группа обладает специфическим, уникальным информационным полем (термин В.П. Алексеева), которое предопределяет характер обмена информацией, приращения знаний и разработки методов познания мира. Рассмотрим сказанное на примере нижневолжской (саратовской) социальной группы.
Зарождение и раннее развитие аграрных обществ в Саратовском Поволжье
В истории нижневолжской, саратовской социальной группы удобно выделить 2 агроклиматических периода - ледниковый и послеледниковый (позднеголоценовый). Ледниковый представляет для нас наименьший интерес, поскольку он не является социальным по своей сущности и хозяйственно, по способам природопользования, обособлен от осевого развития цивилизации. Во времена ледникового периода на территории Саратовского Поволжья жили племена людей неандертальского типа (т.н. палеоантропы). Археологи относят это время к среднему палеолиту и датируют появление в Нижнем Поволжье палеоантропов 70 тыс. лет.
О познании этими первичными жителями Саратовского края природных ресурсов известно очень мало, поскольку наука располагает пока единственной находкой костных останков неандертальцев - крышкой черепа, найденной на Хорошевском острове. Если судить по мустьерским орудиям под Волгоградом (стоянка в балке Сухая Мечетка, 80 тыс. лет), то можно сделать вывод об умении неандертальцев находить необходимые для производства отщепов камни.
Каждая порода, рассматриваемая обособленно, представляет собой минеральный агрегат, по своим геофизическим и химическим свойствам разительно отличающийся от остальной массы каменного вещества земной коры. Фактически, это ничто иное как геофизическая и петрохимическая аномалия в геологических отложениях. Умение выделить такую аномалию и оценить ее значение, присущее первобытному человеку, означало зарождение геологического знания.
Вряд ли оно было связано у неандертальцев с познанием геоморфологии края, потому что изучение рельефа и геодинамических процессов в географической оболочке не было связано с поиском новых залежей пород, но происходило бессистемно, в ходе расселения на территории европейской части России. Заселение Поволжья протекало незадолго перед т.н. хвалынским разливом вод Каспийского моря, который был последним. Дальнейшее историческое развитие нашего края приходится на послеледниковый период, который по агроклиматическим условиям соответствует голоценовому оптимуму.
В неолите (новокаменном веке, 6-4 тысячелетия до н.э.) происходит переход ряда первобытных народов от присваивающего хозяйства к производящему. Этот важный переворот был назван неолитической революцией. Он создал возможность создавать запасы, для хранения и защиты которых основывались города-государства на Ближнем Востоке - Иерихон, Ур, Урук и др. Переселение племен из Азии в Европу привело к широкому распространению здесь земледелия и скотоводства, включая и восточную часть России.
Находки у села Алтата (Дергачевский р-н, Саратовская обл.) показывают, что первые - после неандертальцев - жители нашего края, обосновавшиеся здесь в неолите, уже небезуспешно пытались освоить землепашество и разведение различных домашних животных. Таким образом, становление нижневолжской саратовской цивилизации совпало по времени с возникновением цивилизованной периферии вокруг первобытного евразийского ядра и отчасти было сопряжено с движением переселенцев из этой периферии вглубь континента. Иными словами, появление хозяйствующего коллектива в Поволжье связано с поисками евразийским населением разнообразных природных ресурсов в ядре, причем мотивом самих поисков были растущие производственные потребности индивидуумов социала.
Эти потребности не свойственны человеку первоначально, они возникают по мере создания хозяйствующим коллективом т.н. демофоры первого типа (термин Дж. Валлентайна). Поглощение веществ и энергии единицей стало возможным исключительно через демофорное тело, равно как и изучение любых явлений природы протекало через информационное поле социума. В течение всего неолита изучение Саратовского Поволжья остается на уровне эпохи мустье: происходило расселение культур и познание пород как геофизических аномалий.
Однако специфика развития демофоры подразумевает эффективное преобразование природы, поскольку само по себе демофорное тело подразумевает синтез хозяйствующей ячейки - коллектива (в нашем случае общества на территории древнего Саратовского края) и географической оболочки как среды существования, обладающей определенным природно-ресурсным потенциалом.
Поскольку этот потенциал имеет строго определенное разделение, то его изучение на раннем этапе выражается в познании закономерностей пространственного устройства географической оболочки и носит характер прикладного ландшафтоведения, если обозначать явления прошлого современными понятиями. Следовательно, из комплекса ресурсов Саратовского Поволжья должен был изучаться первоначально только один структурный компонент - тот, что принято называть геоморфологическими пространственными ресурсами.
Пространственные ресурсы Поволжья познавались местным населением в доисторическую эпоху неактивно, но вместе с тем они уже представляли интерес для населения городов-государств, сосредоточенных южнее - в зоне периферии, откуда представителями различных ранних цивилизаций отправляли военные экспедиции с целью обследования земель вокруг Каспия. Первооткрывателями южного побережья Каспия выступили эламиты, которые, предположительно, в XXVIII в. до н.э. попали сюда через ущелье реки Сефидруд. В 821 г. до н.э. ассирийский полководец Муттаррис-Ашшур прошел тем же путем и назвал обнаруженный бассейн "Морем захода солнца".
Больших успехов достигли мидяне. В 673 г. до н.э. царь Хшатрита покорил гирканиев, живших на юго-востоке Каспия, чем открыл путь для будущих географических исследований. Уже немного позднее 590 г. до н.э. мидяне свободно прошли древним Каспийским путем и двинулись далее, обнаружив неведомые земли севернее Апшерона. Спустя неполные 70 лет персы обследовали юг Каспия и открыли Узбой - рукав Амударьи. Это открытие описано у великих античных географов Гекатея, Геродота и Страбона.
Военные походы народов Востока к Каспию привлекли внимание античных философов к этому солоноводному озеру и питающей его могучей реке. Наибольший объем знаний такого рода был накоплен греками. Эллины же оставили после себя первое научное заключение о богатствах недр Нижнего Поволжья. Мыслители того времени верили, что все в природе имеет "противовес" и "противоначало". Территория Саратовского Поволжья относилась ими к крайне неблагоприятной климатической зоне, служившей границей между заселенным и незаселенным мирами. Поэтому греки предполагали, что холодные климатические условия Поволжья и соседних земель компенсируются ("уравновешиваются") исключительным богатством недр полезными ископаемыми.
Логически строгая гипотеза тем не менее ложна в своей основе, однако она показывает на возросший интерес народов к геоморфологии. Греки "открыли" несуществующую закономерность пространственного распределения минеральных ресурсов. О рельефе Нижнего Поволжья эллины знали мало, о чем свидетельствуют сочинения К. Птолемея и Марина Тирского, на которого ссылался в своем "Географическом руководстве" первый. Однако Птолемей неплохо осведомлен о речной сети. Он знает Каму, называя ее Ра второй. В качестве Ра первой выступает в его трудах Средняя и Нижняя Волга. Птолемею известно, что в нижнем течении Ра первая приближается к Танаису (Дону).
За этот же период в Нижнем Поволжье возникает и заканчивает свое существование одна из крупнейших синполитейных культур античности - сарматская (железный век), с которой активно взаимодействовали занимавшиеся здесь торговлей греки. Эта культура, немного взаимодействовавшая с цивилизованной периферией, являлась активным потребителем железа, добывавшегося в т.ч. и на территории Саратовского края. Примечательно, что главными горнодобытчиками выступали городецкие племена (с эпохи раннего железа), которые выменивали свой металл на различные сарматские изделия. Городецкие племена первыми в Саратовском Поволжье на практическом опыте установили некоторые закономерности пространственного распределения болотных руд и бурого железняка, залежи которых разрабатывали.
Сарматский период - время первой кульминации информационного поля в Саратовском Поволжье. Объем тезаурусов сосуществующих здесь социумов (городецких племен и сарматов) достиг такой величины, что это вызвало качественные изменения в образе жизни племен и отчасти сопровождалось сменой населения. В Нижнем Поволжье с той поры оказались наиболее жизнеспособными антропогеоценозы, создаваемые народами с культурой потребления, свойственной скотоводам-кочевникам.
Физико-географические исследования геоморфологических пространственных ресурсов Нижнего Поволжья продолжались в раннем средневековье и были связаны с открытиями арабских путешественников, а также с военными походами тюрков, хазар и монголов. В середине VI в. во время военного похода армии Тюркского каганата было заново и на сей раз окончательно открыто Саратовское Заволжье - важнейший в плане ландшафтоведения компонент географической оболочки в пределах Нижнего Поволжья. Поход закончился около 650 г. Известно, что тюркские воины дошли до 50 град. с.ш.
В X в., в связи с расцветом наук арабского мира, Поволжье активно изучают арабские географы. Перс Абу-Али-ибн-Руста написал первое в истории обстоятельное сочинение по географии земель вокруг Хазарского моря (Каспия) и в нижнем течении Итиля (Волги). В 922 г. в Заволжье побывал Ибн Фадлан, географические описания которого скупы. Однако этот исследователь перечислил все главные реки этой местности, причем часто указывал названия, созвучные с современными. Следовательно, путешественник является одним из первых исследователей гидронимов - топонимов, связанных с водными объектами, которые входят в состав географической оболочки.